Значит, одно из двух: либо он просто не подозревает, какой опасности себя подвергает, либо думает, что имеет от этой опасности надежную защиту. Что ж, надо будет под благовидным предлогом проверить, какое из этих двух предположений ближе к реальности.
Переходим к следующему встречному. Балис. По всем признакам — человек. Рост, конечно, вызывающе высокий, но такое бывает, даже если в роду ни капли крови высокорослых нечек. А если и есть посторонняя кровь, то ее столь мало, что даже инквизиторы придираться не станут. Итак, на вид ему — две с небольшим дюжины весен, никак не больше: в щетине седых волосков не заметно. Смуглая кожа, черные волосы, карие глаза. Пожалуй, уроженец северного побережья Большого Внутреннего моря. Скорее всего — коренной моррит: во-первых, говорит на их языке без акцента, во-вторых, брить лицо — морритская традиция. Другой вариант — оксенец, пьемурец или даже кантанец — там принято носить береты. Точнее, береты еще носят в Ледонии, но на горца этот парень никак не похож. А, главное, Йеми никогда не приходилось ни слышать, ни, тем более, видеть ни оксенца, ни ледонца в берете черного цвета. Причем, головной убор Балиса был не случайной деталью, но явно органичной частью костюма. Надетый на нем узкий кафтан с так заинтересовавшими Риону пластинками на плечах и шерстяные штаны тоже были чёрными, как и высокие кожаные сапоги совершенно необычного фасона: облегающие ноги чуть ли не до самых коленей. Мало того — Йеми при всём желании не мог и даже предположить, из кожи какого животного была сделана эта обувь: настолько необычен стал её вид после обработки неизвестным способом. На правом рукаве кафтана кагманец разглядел небольшую эмблемку, назначение которой было абсолютно непонятно. Сначала Йеми предположил, что это герб, но тут же отверг эту мысль: кто же вышивает герб на рукаве? Немного больше это походило на значки имперских легионеров. Если бы под панцири они надевали рубахи с длинными, а не с короткими рукавами, то, пожалуй, в таком расположении эмблемы и впрямь был бы смысл. Вот только одежда с длинными рукавами морритам была совершенно несвойственна.
Ну и, конечно же, непонятное оружие. Йеми так и не удалось себе даже приблизительно представить себе, как оно действует. Понятно, что не рубящее и не колющее — рубить и колоть там просто не чем. На ударное тоже не тянет: и весу в нем особого нет, и взять так, чтобы от души размахнуться тоже не очень удобно. Получается, что стреляющее. Скорее всего — из торчащей трубки. Но если это так, то выходит, что стреляет оно совсем маленькими стрелками. А главное, непонятно, что толкает стрелку: тетивы-то нет. Вот и получается, что больше всего оружие Балиса походило на духовую трубку, обвешенную всякой дрянью вчетверо больше весом. Но такое безобразие нормальный человек возьмет с собой разве что на какую-нибудь церемонию, куда этикет велит приходить только с парадным оружием, красивым и неудобным. А вот чтобы взять с собой такое безобразие в дорогу — надо быть немного не в ладах со своей головой.
Мирон на вид постарше Балиса весен на пять. Внешность совершенно нехарактерная, родом может быть откуда угодно. Кстати, по-морритски тоже говорит без акцента. Ох ты, как же сразу-то в голову не пришло? Они же все чисто говорят на языке Империи. Точнее, заметить-то это Йеми заметил, но значения не придал. А ведь это очень интересно. Мирон — моррит? Нет, не похоже. Одежда — совершенно не морритская, не признают там ни длинных рукавов, ни штанов, даром, что Мора севернее Кагмана. Севернее-то — севернее, а лето там потеплее, чем здесь, да и зима тоже. Но, что не странно, одежда у Мирона не просто не морритская, а, как и Балиса, никакая. Причем, что еще хуже, никакая не так, как у Балиса, а по-другому.
Поверх рубахи — легкий и тонкий кафтан из неизвестной ткани, штаны из другой ткани, но тоже из неизвестной, шнурованная обувь напоминает чувяки, но не кожаные, а, опять же, из какого-то неизвестного материала. Если он действительно купец, то просто обязан торговать такой одеждой. Богатые господа ее обязательно купят: не постоянно носить, так похвастать друг перед другом. А теперь простой вопрос: трое взрослых, четверо детей, много ли места в фургоне для товара? И второй вопрос: а много ли товара свезет коняга, которого они в фургон запрягли? Если не «родственник» Ушастику, так получается, что товару у них в повозке всего ничего, даже притом, что Мирон и Балис не едут, а идут рядом с фургоном.
Теперь Саша. Никакой он не жупан — это совершенно ясно: кагманский жупан родного языка не забудет. На лагата он тоже не особо походил. Во-первых, полотняная рубаха с длинными рукавами и странными застежками-бусинками, продетыми в специально прорезанные дырки, и штаны никак не могли считаться подходящей одеждой для благородного лагата. Во-вторых, меч у него слишком странный — тонкий, словно спица. Таким и вправду рубиться несподручно, разве что, только колоть. С другой стороны, мальчишка боевой — под темно-русыми волосами Йеми разглядел тянувшийся через весь лоб длинный белый шрам. Конечно, заработать такой можно самым прозаическим способом: например, неудачно спустившись с абрикосового дерева. И все же больше шансов заполучить его в бою.
А еще у Саши была довольно странная обувь — сапоги хоть и из хорошо знакомой Йеми телячьей кожи, но непривычного фасона: по форме такие же, как и у Балиса. Что-то слишком уж много неизвестного. Словно вот так посреди Кагмана вдруг появились люди из каких-то далеких-далеких земель, а он, Йеми, — первый местный житель, что с ними встретился. Придет же такое в голову…
Женя. С ним проще: одежда очень похожа на клевонскую. Клевон от Моры довольно далеко и в Империю вошел не так уж и давно. Но говорит Женя, как и остальные путешественники на морритском без акцента. Кстати, акцент уроженцев Клевона и окрестностей ни с чем не спутаешь, у них очень характерный гортанный выговор. У Жени этого нет и близко. И потом, тамошние жители, как правило, высокие, светловолосые и голубоглазые. Жене на вид, пожалуй, вёсен одиннадцать, и для своего возраста он невысок, худощав, глаза у него карие, а волосы — темно-русые. Худобу, как и бледность, можно приписать тому, что он не совсем здоров, но недостаток роста и цвет волос уже ни на что не спишешь.
Последний мальчишка, Сережа. По одежде, как и у большинства его спутников, ничего не определишь. Где, скажите, в цивилизованных землях носят хитоны, сшитые с обеих сторон? И заправляют их в портки? И где носят такие портки, которые даже не закрывают колени? А ведь носят. Аристократы, не имперские, конечно, а местная знать, как раз в Оксене и окрестных провинциях, носят такие портки и называют их панталонами. Так, Оксен уже второй раз всплывает, это надо запомнить. Может не Оксен, может Пьемур, Фарунта, Канта, не суть важно. Важно то, что не носят там ни хитонов, ни сандалий. Это одежда как раз самого юга Лакарского полуострова, даже в Кагмане так одевается меньшинство, да и то не в Приге, а в южной части страны (если, конечно, говорить именно о людях), а уж к северу от Валаги — и вовсе отдельные оригиналы. Причем хитоны всегда длинные, а у сандалий деревянные подошвы, которые не гнутся. А у Сережи, это даже Риона заметила, подошва у сандалий кожаная. Вообще-то ничего не обычного в этом, на первый взгляд, нет: в Айяве, да и в самой Море встретить обутого в солеи мальчишку — дело довольно привычное. А вот за пределами этих провинций такого не увидишь, поэтому-то Риона так и удивилась незнакомой обуви.