Головной отряд двинулся вперед.
Впереди – трал, за ним немецкий красавец и машина прикрытия танков. С начальственным видом тронулась импортная КШМ с коронованным петухом
Добровольческий взвод, не слезая с брони, длинными веерами зачастил по промоинам, по обе стороны верха дороги. Два БТР, вторя хору, затукали крупнокалиберными. Коротко и страшно захлопал в ладоши миномет…
Боковым зрением заметил, как по-деловому: тихо, быстро и обильно – конкретно, одним словом – обоссался, сидевший в углу у входа, Виталик. Закушенный зубами рукав ватника и переполненные безумием глаза. Если он сейчас вскочит и побежит – произойдет катастрофа. Давать распоряжения – нет времени да и глупо. Сместился на шаг, цепко ухватил его пятерней за шиворот, рванув на себя зацепил второй за ремень и, что мусорный мешок, зашвырнул пацаненка на спальник в нишу. Жук придушено заскулил, но орать не стал. Спасибо и на этом.
Связисты молча ждали моей команды. Зря я вчера погнал на спецов. Эти-то – настоящие. Ни тени растерянности – напряжены и готовы. Волки!
– Присмотрите. Чуть не сорвался, гаденыш…
Докрутив, кинул в стереотрубу взгляд на место разрыва. Холм на нашей, правой стороне, у самого верха. Воронка метров на сто ниже и шагов на двести правее засады Жихаря и Денатуратыча. Позиции их группы сектора "С" еще ближе к брусчатке. В месте, куда ударил танк, никого из наших быть не могло.
Как обстрел начался, так внезапно и прекратился. Трал, как ни в чём не бывало, закашлял дизелем вверх по склону. Следом двинулись остальная техника дозора.
– Вызывай "Террикон"! – пришла, Костя, твоя пора.
– Есть "Террикон"!
– "Террикон"! я – "Дубрава-Один"!
Насколько, оказывается, непривычно связь держать по телефону, а не по родным "сто сорок восьмым"!
В трубе, чугунными ядрами, зарокотали знакомые басы Богданыча.
– Шо у тэбэ за стрилянына, сынку?
– Цэ клятым москалям нэрвы, та стийкисть шлунку на обсирон – пэрэвырялы.
– Шо у тэбэ за стрилянына, сынку?
– Цэ клятым москалям нэрвы, та стийкисть шлунку на обсирон – пэрэвырялы.
– И як?
– Та нэма тут никого, батько.
– Гарно.
– Надо выйти и встретить, хлопцев… – ну, сейчас Колода заартачится! Я его, конечно, понимаю, но вот только Кобеняку самому с такой элитной ордой не управиться. Ничего! Для тебя, Богданыч, есть волшебное словечко. Сейчас ты у меня ужом завьешься.
– Поглянэмо…
– Нечего глядеть. Без тебя – свадьбы не будет. Внизу шесть "зюзек" разворачиваются. Один твой шафер – с буссолью
– Так! Зустрину… Шо там – ще?
– Балалайка, два краба, одни "подштанники", три коробочки, полторы сотни духов, три жестянки
– "Третий" – на связи! – голос, как "Таволга". Толстый, спокойный и с виду неказистый. Ну правильно – на кой Салимуллину нервы?! Вон – у брата, считай кровного, Юры Жихарева – на двоих хватит.
– "Четвертый" – на связи! – Гирман тоже с нервишками нормально управляется. Кто бы сомневался!
– "Пятый" – на связи! – ну, что, Борёк? Как ты, пехотура Кундузская? Да знаю! знаю, что готов… Куда ты у меня денешься, родной?!
– "Шестой" – на связи! С тобой, Василь Степаныч, чуток попозже переговорим.
– "Седьмой" – на связи! – Фу-у-у… Товарищ Петерс – на месте. Пронесло! Правильно, не валиться же истуканом наследнику тевтонов от первой же слепой стрелянины какой-то шляхетской тарахтушки!
– "Дубрава-Один" – всем! "Нарыв – лопнул!" Повторяю! "Нарыв – лоп-нул!"
Дорога почти до самого верха забита техникой. Еще пару минут и доползет наш железный кулак до точки "эх, понеслась!". Судя по всему, на Родаковское направление двинули больше чем один, усиленный пехотой, бронекавалеристский батальон. Сейчас полностью втянулось первое подразделение. Не считая звеньев управления, ремонта и обеспечения, у них четыре группы по девять машин.