Над поляной раздался чистый высокий звон – похоже, мистрисс Изабелле удалось если не ранить, то хотя бы зацепить врага.
В следующее мгновение она еле увернулась от обрушившейся на нее зеленоватой молнии и отбежала в сторону, на вытоптанную в ходе предыдущей схватки проплешину. Существо последовало за ней, наотмашь пластая воздух своей стальной змеей, явно намереваясь запугать девушку и лишить даже малейшей возможности атаковать. Та попятилась, бросая растерянные взгляды по сторонам в поисках путей к бегству и наверняка запоздало сожалея, что ввязалась в несвойственное слабому полу дело.
– Приготовились. – Гай собрал поводья в левую руку и тряхнул правой кистью, проверяя, хорошо ли лежит в ладони шероховатая рукоять меча, обтянутая жесткими полосками выделанной телячьей кожи. – Пусть только отвернется…
Мистрисс Изабелла еще дважды сумела отразить удары, грозившие развалить ее напополам, но нападать сама больше не решалась, шаг за шагом отступая к темной стене леса. Возможно, она надеялась, что создание со светящимся клинком не станет преследовать ее среди деревьев.
Запутавшаяся в подлеске лошадь жалобно заржала, зовя на помощь, и девушка, забывшись, оглянулась на крик. За что немедленно поплатилась – зеленоватое мерцание устремилось вверх от земли, лязгнуло по клинку и увлекло полосу кованого железа вслед за собой. Оставшаяся безоружной женщина с недоверием уставилась на свои опустевшие ладони и сделала несколько мелких шажков назад, путаясь в травяных зарослях.
Дальнейшие события произошли почти одновременно, и Гаю показалось, что он видит их во сне, настолько отчетливо выделялось каждое действие. На самом деле все происходящее заняло не более пяти-шести ударов сердца, и позже никто не смог в точности вспомнить, что делал в эти жуткие растянувшиеся мгновения.
Франческо отчаянно взвыл, его лошадь захрапела и в испуге присела на задние ноги.
Существо занесло меч, искрившийся всеми переливами зеленого и изжелта-белого.
Девушка вскинула руки и пронзительно выкрикнула несколько странно прозвучавших слов.
Гай Гисборн вонзил шпоры в бока своего скакуна, посылая того вперед, и тут же мимо него пролетело нечто яростно визжащее и оскаленное.
Визжал, разумеется, Билах. Злобный серый жеребец наконец-то получил возможность проявить себя во всей красе и рванулся с места нелепыми огромными прыжками, больше подходившими зайцу, нежели лошади. Гай видел, как взлетают и опускаются тяжелые, подбитые шипастым железом копыта, ломая толстые стебли кипрея и выбивая в земле глубокие ямки. Еще он успел заметить размытый отблеск тусклого лунного света на лезвии поднимающейся вверх клейморы и шестым или седьмым чувством понял, что от готовящегося удара не защитит никакая броня и никакие чары.
Призрак не шевелился, громоздясь жутковатым поблескивающим изваянием, и его изготовленный к последнему выпаду меч завис в воздухе языком холодного мертвого огня. Мистрисс Изабелла продолжала монотонно произносить фразу за фразой на смутно знакомом Гаю языке, и эти звуки крепче любых цепей удерживали невиданное в мире людей создание. В какой-то миг ее голос дрогнул – она заметила несущегося галопом через вырубку всадника, – но чтение не прервалось.
Раздался короткий сухой треск, как будто клинок Мак-Лауда врезался не в металл доспехов и не в живую плоть, а с маху разрубил прогнившее дерево. Будь на месте призрака человек, он бы точно лишился головы, существо же неуверенно качнулось и плоско, не сгибаясь, обрушилось вперед, гулко стукнувшись о землю. Светящийся меч ослепительно полыхнул болезненно-желтым светом и погас, однако по краям доспехов по-прежнему горело тусклое голубоватое пламя.
Время дрогнуло, сбросило оцепенение и с привычной быстротой помчалось дальше, от понятного прошлого к загадочному будущему, минуя тревожное настоящее.
Кажущийся в темноте голубоватым конь перескочил через тело поверженного противника и понесся дальше, не слушая резкого окрика хозяина. Разогнавшегося скакуна не остановила бы и каменная стенка. Тонкая фигурка шарахнулась в сторону, но недостаточно проворно: Билах задел ее плечом, девушка отлетела назад и неуклюже шлепнулась в траву. Гай, внезапно осознавший, что его собственная лошадь тяжеловатой рысью несется через поляну неведомо куда, рывком натянул поводья, останавливая коня и разворачивая к просвету дороги. Оттуда доносились тревожные призывы и хруст растений, ломающихся под ногами идущего напролом человека. Франческо пришел в себя и отправился разыскивать упавшую Изабеллу.
Он нашел ее быстрее, чем занявшийся тем же сэр Гисборн; девушка успела самостоятельно сесть и ошеломленно трясла головой. Ноттингамец услышал ее неуверенный голос, спрашивавший, что случилось, и торопливую речь Франческо, опять заговорившего на родном языке. Гай направился к ним, собираясь узнать, как обстоят дела, но тут уже поднявшаяся на ноги и озиравшаяся по сторонам мистрисс Изабелла обмякла, свалившись на руки своему приятелю.
– Обморок? – понимающе спросил сэр Гисборн, подъезжая ближе.
– Si… Да, – растерянно ответили из темноты. Отправляясь в путь, предусмотрительный Гай захватил с собой толстый войлочный плащ, сейчас скатанный и притороченный позади седла. Дернув за ремни, он подхватил начавший падать сверток и бросил в сторону Франческо:
– Лови, завернешь ее. До деревни все равно не доберемся, так что придется разбить лагерь прямо в лесу. Сможешь поднять свою приятельницу? Тогда я довезу ее до опушки,
– Grazie tante… большое спасибо, – пропыхтел Франческо. – Я сейчас…
Общими усилиями потерявшую сознание Изабеллу удалось взгромоздить на спину равнодушно отнесшегося к этому солового коня, и Гай шагом поехал в сторону темного древесного строя, придерживая то и дело норовящую соскользнуть вниз женщину. Франческо пошел рядом, ухватившись за стремя и спотыкаясь о невидимые в темноте кочки.
Месяц прятался за верхушками деревьев, и завершение вырубки определилось только по более глухому стуку копыт, теперь ударявших по дерну и слою опавших листьев. Шагов через десять конь остановился, и доверявший чутью животных сэр Гисборн спрыгнул на землю, передав закутанную в плащ Изабеллу своему спутнику. Кажется, они вышли на небольшую поляну, но рассмотреть как следует Гай не мог. Вдобавок его беспокоило затянувшееся отсутствие Мак-Лауда. Он несколько раз пронзительно свистнул, указывая свое местонахождение, с вырубки долетел ответный свист, сопровождаемый частым топотом, звоном упряжи и треском ломающихся веток – Дугал собрал всех потерявшихся и брошенных лошадей и теперь гнал получившийся табунок через лес.
Рядом ожесточенно зачиркали кремнем, высекая крохотные оранжевые искорки. Пару раз Франческо, промахнувшись, угодил себе по пальцам и сдавленно зашипел. Наконец ему удалось поджечь заранее приготовленный кусочек трута, запалить от него сухую ветку и осветить крохотную часть окрестного пространства.
Никто доселе не проронил ни слова, но все с небывалой поспешностью бросились разбивать лагерь, словно надеясь, что обычный ритуал знакомых с детства обязанностей и дел поможет забыть то, чему они стали свидетелями. Франческо, убедившись, что обморок Изабеллы перешел в неглубокий сон, занялся будущим кострищем, торопливо выдирая траву и складывая круг из подвернувшихся камней. Мак-Лауд ушел к лошадям – краем уха Гай слышал его шаги, звяканье расстегиваемой сбруи и облегченное фырканье освобожденных от поклажи животных.