– Остерегайтесь мести Иерарха, – предостерёг его напоследок Адус.
Кузнец кивнул. Повинуясь молчаливому приказу, «призраки» ринулись к плотной людской стене и… тут же бесследно растворились в ней.
Верховный Жрец был бледен, как смерть. Неожиданное заступничество легендарных «призраков», отважившихся заявить о себе столь открыто, едва не смешало все его карты. Первым порывом его было схватить горстку дерзких храбрецов – отряд меченосцев в две сотни мечей ждал лишь его сигнала, но благоразумие взяло верх над желанием расправиться с бунтовщиками. Популярность «призраков» в народе была общеизвестна, восстанавливать же чернь против себя не входило в планы хитроумного Иерарха. Их черёд ещё не пришёл, но он придёт, обязательно придёт – мстительный Жрец никому не прощал оскорбления.
Постепенно самообладание вернулось к Верховному Жрецу. Он простёр руку, призывая народ к вниманию.
– Что ж, великодушие всегда отличало жителей славного Ирийского царства – вы вправе даровать жизнь этому мерзавцу. Да и достоин ли он вашего гнева праведного, дети Священного Города? Не прольётся же кровь презренного негодяя в день праздника великого! – Он помедлил, с удовольствием наблюдая, как послушно внимала ему толпа. – Но что это? Почему не вижу я той горстки обманутых слепцов, что с пеной у рта вещали здесь о приходе Мессии? Где же они? Или вняли они голосу рассудка, голосу стыда своего, и покинули поле битвы, так и не обнажив оружия своего?
Ни Алкомора, ни Вифокура, ни остальных учеников не было более у пустой гробницы. Они исчезли сразу же, как только в воздухе запахло первым признаком опасности.
– А, они сбежали? – насмешливо произнёс Иерарх, упиваясь своей первой победой. – Трусливая свора! И вы поверили им – вы, дети гордого народа?!
– Но ведь гробница была пуста! – попытался оправдаться кто‑то.
– Истина теперь известна вам, – повысил голос Иерарх, – тело тайно похищено!
– Где же пророк? – послышался чей‑то недоумённый голос.
Именно этого вопроса и ждал Верховный Жрец.
– Где пророк, спрашиваете вы меня? Что ж, я отвечу. Ступайте за мной, дети мои! Вы познаете истину до конца!
Сопровождаемый эскортом рыцарей‑меченосцев, Верховный Жрец покинул пустую гробницу. Толпа, чуть помешкав, глухо урча и волнуясь, влекомая любопытством, медленно потянулась за ним. Место перезахоронения Учителя было в двух полётах стрелы от гробницы Иоса. Новую гробницу охраняла дюжина меченосцев.
Достигнув цели, Иерарх остановился. Подождал, пока толпа вновь окружила его.
– Волею судьбы и Господа нашего, – обратился он к народу, – я сумел предотвратить коварные замыслы осквернителя могил, – он снова ткнул перстом в Адуса, который, словно сомнамбула, по пятам следовал за Иерархом. – Мои верные рыцари вновь погребли несчастного безумца, и дабы не повторилось страшное злодеяние, взялись охранять сие место вплоть до особого моего распоряжения. – Властным жестом он поманил к себе начальника стражи. – Ответь, благородный рыцарь, здесь ли покоится тело казнённого пророка?
– Да, Великий Магистр, – ответил меченосец, склонив голову. – Слово верного слуги Церкви!
– При тебе ли, рыцарь, погребён был пророк?
– Да, повелитель. И с тех пор ни один из нас ни на минуту не отлучался с этого места.
– Ручаешься ли ты, доблестный воин, что никто не мог похитить пророка из этой гробницы?
– Клянусь святым Локом! – воскликнул меченосец. – Даже тень бесплотная, и та не смогла бы проникнуть незамеченной в сей уединённый склеп!
Верховный Жрец резко повернулся к толпе.
Глаза его сверкали, тонкие губы подёргивались. Момент торжества был близок, слишком близок…
– Вы слышали, дети мои! – прогремел Иерарх и воздел руки к небу. – Господь тому свидетель – тело лжепророка там, за этим камнем! Смотрите же, люди Ирии!!
Он дал знак меченосцам, и те дружно навалились на огромный камень, закрывающий вход в гробницу. Наконец вход был свободен.
– Если есть среди вас смельчаки, – крикнул Жрец, – пусть вместе со мной войдут в склеп! Ну! Есть храбрецы?
Расталкивая людей локтями, из толпы выбрался кузнец, так отважно вступившийся за Адуса.
– Есть, Иерарх! – прогудел он. – Идём!
И вновь побледнел Верховный Жрец, в глазах его застыл испуг. Но отступать было слишком поздно.
– Идём! – решительно заявил он, пропуская гиганта вперед.
Каменная усыпальница поглотила обоих. В который уже раз толпа, затаив дыхание, обратилась в ожидание. Медленно, медленно тянулись минуты…
Истошный вопль потряс каменные недра. И тут же в чёрном проёме входа показалась могучая фигура кузнеца.
– Гробница пуста, – тихо сказал он, и не было среди многих тысяч ни одного, кто бы не услышал сих слов – если не ухом, то сердцем.
– Пуста… – эхом отозвались скалы.
– Пуста… – шепнул кто‑то с неба.
Шатаясь, держась за сердце, в миг в седого старика обратившийся, выбрался из гробницы Иерарх. Как же жалок был он сейчас!
– Это конец, – бормотал он, – это конец…
Рокотом взорвалась толпа, словно шквал ураганный потряс пустыню – шквал кипящих страстей.
– Мы верили в тебя, Учитель!..
– Чудо! Истинное чудо!..
– Господи, не оставь нас милостью Своею!..
Поддерживаемый под руки верными слугами, Верховный Жрец медленно приходил в себя. Крах всех его надежд был полный. Крах всей его жизни… Словно из‑под земли вырос перед ним Вифокур.
– Как же так, Иерарх! – язвительно произнёс он, кривляясь. – Ведь даже тень бесплотная, и та не смогла бы… Ха‑ха‑ха! Ты проиграл, Иерарх! Пророк воскрес! Воскрес!! Слава пророку!
Но Жрец не видел более ничего – ничего, кроме глаз ненавистного Адуса. Тот стоял, всё так же гордо сложив руки на груди, с лицом, залитым кровью… Он улыбался, но не злобно, не мстительно, а – от счастья, простого, бесхитростного счастья. В последний раз скрестились взгляды обоих врагов – теперь уже в открытой схватке.
«Ты торжествуешь, раб», – говорил тускнеющий взор Иерарха.
«Торжествует истина, Жрец, – мысленно возразил казначей, – и ты помог ей в этом торжестве».
«Будь ты проклят, раб!»
«Смирись с судьбой, Жрец. Пророк воскрес – именно ты открыл людям глаза на сие. Уверуй же в него, и ты обретёшь покой».
«Но если бы он не воскрес!»
«Он не мог не воскреснуть».
«Я ненавижу тебя, раб!»
«Ненавидишь раба? Значит ты сам – раб! Мы квиты, Жрец. Впрочем…»
Адус шагнул навстречу врагу. Рука его метнулась вперёд: тридцать монет выплеснулись в лицо некогда гордому Иерарху.
– Теперьмы квиты, Жрец.
Он круто повернулся и быстро зашагал сквозь толпу – туда, где голые скалы обрамляли бесплодную пустыню и тянулись до самого горизонта. Люди в смятении расступались, давая дорогу этому странному человеку. Кто же он – негодяй, безумец, святой?.. Но лишь проходил Адус, как тут же смыкалось за спиной его людское море, и всякая память о нём изглаживалась из сердец человеческих. Одинокий путник, не имеющий земного пристанища – скользнёт по нему взор, и тут же забудет.