Весь пролет Уолли нес Агату на руках.
Он уложил ее на двуспальную кровать в маленькой комнатенке и задернул куцые неподрубленные ситцевые занавески. Когда же он, сунув управляющему чаевые, закрыл за ним дверь. Агата уже спала. Он убедился, что дышит она спокойно и размеренно, и укрыл ее другой половиной постельного покрывала. Потом вышел из номера, заперев за собой дверь. Когда он вернулся. Агата лежала в той же позе. Она проснулась, когда он вошел, и теперь смотрела на него, держащего в руках две рюмки и бутылку бренди, завернутую в салфетку. Наполнив одну рюмку, он протянул ее Агате.
– Ну-ка, выпейте, – сказал он, потом, приподняв ее голову, влил ей в рот несколько капель. Затем стянул с нее шляпку и швырнул на пол.
– Я не люблю спиртного.
– Я знаю. Но нужно выпить еще чуть-чуть.
– Спасибо, – тихо проговорила она.
– Я бы помог вам снять пальто, но вы под ним совершенно нагая.
Агата ответила слабой улыбкой, и та мгновенно погасла.
– Вам должны повысить оклад, мистер Стентон, – сказала она равнодушным голосом. – Очень умно!
– Вам тоже палец в рот не клади, – ответил Уолли. – Самоубийство – одно дело, а, извиняюсь, навесить убийство на любовницу мужа… – Он наполнил свою рюмку. – Зачем вы это сделали?
– Я не навешивала на нее убийства. Спросите Эвелин.
Я все ей написала.
– Вы использовали Эвелин?
На ее лице впервые появилось осмысленное выражение – выражение испуга.
– Я доверяю Эвелин, – просто ответила она.
– Вы злоупотребили чужой дружбой!
– А вы разве не злоупотребили моей?
– Такая у меня работа.
– У вас работа, а у меня – жизнь.
– У Нэнси тоже, – ядовито заметил он – Нет! – медленно, с трудом проговорила Агата. – Нет, ни в коем случае. Просто… я хотела посмотреть на нее.
Как на сафари… мне достаточно было их видеть… леопардов… Так интереснее… Только Арчи не нравилось. – Она закрыла глаза, и лицо ее застыло, замкнулось.
– Штука в том, что вы слишком легкомысленны, – пошел в наступление Уолли. – Люди вашего склада в таком состоянии оставляют повсюду наводки либо попросту зовут на помощь. А стоило всего-то пристегнуться ремнями к этому креслу, и вас бы уже не было в живых. А это дурацкое объявление в «Таймс»! Ваши книги куда логичнее, чем ваша жизнь.
Она приоткрыла глаза:
– Моя жизнь – это унижение.
Уолли подал Агате ее рюмку.
– А ну-ка быстренько, – небрежно сказал он. – Валяйте! Это стрихнин!
– Нет. – Она попыталась сесть на кровати. – Мышьяк.
Он недоуменно смотрел на нее, потом наконец до него дошло. Схватив ее саквояж, он выкинул оттуда тряпки.
На дне оказался пузырек с ядом. Уолли посмотрел на него с некоторым опасливым уважением.
– Не так уж вы и легкомысленны… – признал он.
Глаза Агаты наполнились слезами. Она повернулась на бок, спиной к нему, и, обхватив голову обеими руками, зарыдала.
– Простите, – проговорил Уолли и, сев рядом на краешек кровати, привлек ее к себе и гладил ее по голове, по щеке. – Может, вызвать врача?
– Со мной все в порядке.
– Тогда плачьте, – велел он.
– Я и плачу… это копилось столько лет…
Уолли все гладил ее голову, положив себе на колени.
Потом она подняла к нему лицо:
– А что вы хотите писать книги, это тоже было вранье?
– Нет, просто мне это не по зубам. Как вам самоубийство. Я вот подумал про ваш пузырек с ядом. Если бы ваш план не удался и я бы не вмешался, ведь вы бы сами не приняли мышьяк. Тоже бы искали кого-нибудь, кто вас отравит. – Он опять провел ладонью по ее стриженым волосам. – Вы ведь на самом деле кое-что знаете – просто не смели себе признаться, кто вы такая на самом деле! Вы ведь умница, вы веселая и забавная, а главное – вы сами себе хозяйка. Как только вы себе в этом признаетесь, ваш муж вам будет просто не нужен.
– Он мне нужен!
– Занятный способ вернуть его – попытаться убить себя!
Она опять заплакала, и он опять заставил ее выпить бренди.
– Не нужен он вам, – заверил он. – Вы читали «Анну Каренину»?
Она кивнула.
– Лично мне кажется, что Анна бросается под поезд вовсе не из-за любовника. Она ведь уже поняла – любовь себя исчерпала, но просто не может снести публичного осуждения, потому что это ее унижает. Умей она писать, держу пари, она не стала бы кончать с собой… Может, она бы и не была снова счастлива, но жива наверняка бы осталась. – Он помолчал. – Сам не знаю, куда меня понесло.
Агата взяла протянутый им носовой платок и высморкалась. Потом снова обхватила голову руками.
– Это какой-то кошмарный сон, чужой сон, это я кому-то снюсь. Когда он проснется, ему будет стыдно!
Стыдно было Уолли – за собственные несправедливые наскоки на несчастную женщину. Он снова принялся тихонько гладить ее.
– А вы сами когда проснетесь, все будет хорошо, – с убежденностью в голосе произнес он. – Вы победите и будете счастливы.
Агата приподнялась на локте.
– А вы, – обреченно проговорила она, – состряпаете из этого статью.
Спустив ноги на пол, он глянул на часы.
– А теперь одевайтесь, миссис Кристи, и быстренько к себе в отель.
* * *
К обеду весь первый этаж отеля «Гидропатик» гудел от напряженного ожидания и бурной деятельности. Старший инспектор Макдауэлл и его подчиненные в штатском затаились в засаде – кто в холле, кто в фойе, кто в ресторане, – с видом в высшей степени секретным. И персонал, и многие постояльцы уже знали, что миссис Нил на самом деле, по всей вероятности, миссис Кристи, поэтому народу в фойе было порядочно.
Флора, которой настрого было наказано оставаться в комнате для прислуги, уже несколько раз выскальзывала оттуда под благовидными предлогами поглядеть, не вернулась ли пропавшая леди.
В самом начале второго в отель вошла Агата. Голова у нее отчаянно болела, перед глазами плавали цветные пятна. Она со всей возможной твердостью прошла через фойе, стараясь не замечать, что все глаза устремлены на нее, и как ни в чем не бывало осведомилась у администратора, не видел ли он Эвелин Кроули.
– Вероятно, она пошла обедать, мэм, – ответил тот, нервозно поглядывая на Макдауэлла.
Агата, поблагодарив, направилась в зал ресторана. Владелец отеля бросился к старшему инспектору.
– Вот она.
Макдауэлл важно кивнул.
– Пожалуй, вы правы.
– Вы собираетесь ее задержать? – спросил хозяин, гадая, что навлечет Агата Кристи на его отель – новые неприятности или новых постояльцев.
– Нет, до тех пор, пока ее не опознает муж, – ответил Макдауэлл. – Она не преступница, но мы не должны ни на минуту упускать ее из виду. – Он взглянул на часы.
– Местная пресса уже здесь, сэр, – доложил хозяин. – Что с ними делать?
– Пока что не подпускайте их к миссис Кристи. Лучше сперва позвоним полковнику.
Человек семь-восемь сидело за столиками в ресторане в холодном зимнем свете, проникающем сквозь стеклянный потолок. Агата направилась к Эвелин, которая была за столиком одна.
– А остальные где?
– Не знаю, – сказала Эвелин – У тебя совершенно больной вид. Может, тебе лучше пойти лечь?
– Нет, мне надо с тобой поговорить как можно скорее, пока они…
– Я знаю, кто ты, – сказала Эвелин. – Они собираются следить за тобой, пока не найдут твоего мужа и не доставят сюда. Поешь что-нибудь?
Агата покачала головой и тут же подперла ее рукой, чтобы не уронить на стол.
– Я сегодня попыталась покончить с собой, Эвелин.
Если бы мне это удалось, ты тоже оказалась бы причастна.
Тебе пришлось бы подтвердить под присягой, что я действительно совершила все это сама.