А потом взяла и задернула на окнах тяжелые шторы, отчего в комнате разом сделалось темно.
– Принеси спички, – попросила ведьма и махнула рукой. – Там, в ящике. Знаешь где.
Знал, конечно. Но когда вошел на кухню, где, как и прежде, густо пахло молотым вручную кофе, настигла мысль: какие еще, к бесу, спички? Мало того что в кармане лежала зажигалка, Сила еще не окончательно оставила меня. Уж на что, на что, а на такой пустяк ее хватило бы с избытком.
Никакие спички я искать, разумеется, не стал, вернулся и с порога метнул сгусток энергии, достаточный, чтобы воспламенить все три фитиля. Комната наполнилась подрагивающим светом, и я увидел, что Альбина улыбается.
– Купился? – подмигнула она, от души радуясь шутке.
– Как пацан, – кивнул я, пытаясь понять, какую именно гадость подсыпала она мне в бокал.
Было ясно, что не яд. На кой черт ей дома дохлая драконья туша? Да и потом, чтобы яд для дракона соорудить, нужна сотня ингредиентов и долгий многочасовой ритуал. Целая песня. Ведь черная кровь совсем не то, что кровь красная. Совсем‑совсем не то.
Нет, не мог это быть яд.
Приворотное зелье тоже отпадало – не дура, знает, что драконам не дано любить. Оставалось грешить на нечто такое, отчего могут случиться колики или какие‑нибудь другие мелкие, но обидные неприятности.
Судьбу испытывать не стал и заставил мальчика, проходящего мимо квартиры, позвонить в дверь.
– Кого там черт принес? – удивилась ведьма и направилась в прихожую.
За то время, пока хозяйка разбиралась с мальцом, я сунул в свой бокал мизинец с перстнем‑оберегом и попросил шепотом изображенное на аметисте солнце:
Выжги настоящее
Во имя грядущего,
Но помилуй минувшее.
Солнце послушалось: вино мгновенно вскипело и тут же, превратившись в банальный морс, остыло.
– Почтальон? – с невинным видом поинтересовался я, когда ведьма вернулась в комнату.
– Оголец соседский дверью ошибся, – пояснила она и, присаживаясь на диван, спросила: – За что пьем?
Я поднял бокал:
– Ты же сама сказала – за встречу.
– Ну да. Конечно. За встречу!
Мы чокнулись и выпили. Я до дна, она – чуть пригубив. Я закусил виноградиной, она – кусочком шоколада. Я уставился немигающим взглядом на пламя свечи, она стала ждать, когда начнет действовать отрава.
Минуты две в комнате висело напряженное молчание.
Надо отдать Альбине должное – когда поняла, что старая обида останется неотомщенной, ничем не показала разочарования. Выждав контрольное время, уронила ладонь мне на колено и, включая все свое дьявольское очарование, спросила ангельским голоском:
– Куда запропастился, дракон?
– Дела, – коротко ответил я, вспоминая, когда – три или четыре месяца назад – заглядывал к ней в последний раз.
– А сейчас чего забрел?
– Тянет.
– А по правде?
– Дела.
– Я так и знала! – театрально всплеснула ведьма руками. – Просто так и не подумал бы. – Она отстранилась и сложила руки на груди. – Ну? Так что нужно коварному дракону от брошенной им любовницы?
– Помощь мне твоя нужна, Альбина, – сказал я правду.
Ведьма удивленно выгнула выщипанную бровь:
– Занятно. Очень занятно. И чем же это я могу тебе помочь?
– Место Силы на одиннадцатом километре знаешь?
– Как не знать, – сказал Альбина. – Место известное, обитает там дух стихий Зармаиг. – И, видимо, что‑то такое про этого духа припомнив, с усмешкой добавила: – Тот еще кадр.
– Место известное, обитает там дух стихий Зармаиг. – И, видимо, что‑то такое про этого духа припомнив, с усмешкой добавила: – Тот еще кадр.
– Это точно, – согласился я с такой четкой характеристикой и, не делая паузы, спросил: – Скажи, а как этого сквалыгу вызвать?
Халява не прошла.
– Не скажу, – отрезала Альбина. – Знаю, но не скажу. Кому другому, может, и сказала бы, тебе – нет.
– Скажешь.
– Вот тебе!
Ведьма скрутила и сунула мне под нос фигу.
– Скажешь, – схватил я ее руку и прижал к столу.
– Умоешься! – оскалилась она и скрутила свободной рукой вторую фигу.
Эту руку я тоже прижал к столику и вновь заверил:
– Скажешь. – А затем, переводя разговор на новый уровень, начал потихоньку обналичивать козыри: – Не мне скажешь, так молотобойцам. Если не про то, как духа вызвать, так про то, как привороты любовные направо‑налево раздаешь.
– Ну и что с того, что раздаю! – крикнула она с вызовом и тут же попыталась укусить меня за шею.
– Да ничего. – Я развел руки так, что ведьма повалилась грудью на столик, и прошептал ей прямо на ухо: – Ничего‑то ничего, да только тут вот человечек один недавно помер, отведав твоего приворота. Как бы тебе после этого случая базового патента не лишиться.
После этих моих слов Альбина так дернулась, что я не смог ее удержать. Отбежав к двери, она прошипела:
– А ты можешь доказать, что я в этом виновата?
– Пусть молотобойцы доказывают.
– Ага, делать им больше нечего. Я же ничего противозаконного не сделала. Девчонка сама пришла, я ее не приглашала. А что приворот дала, так имею право. На то и патент у…
– А на то, чтобы левые ставки в букмекерских конторах делать, у тебя тоже разрешение имеется? – оборвал я ее на полуслове. И тут же выдал очередью: – Национальная баскетбольная ассоциация, «Торонто» против «Сан‑Антонио», тотал матча четный, Боуэн – семь очков, Бош – двадцать, Женобили – пятнадцать, Данкан – десять очков и одиннадцать подборов.
Она на несколько секунд потеряла дар речи. Но только на несколько. Быстро пришла в себя и с убедительностью комедиантки второго состава труппы заштатного театра с надрывом заверещала:
– Какие такие ставки?! Какие такие конторы?! Не знаю никаких контор! Не ведаю ни про какие ставки! Ерунду ты, дракон, порешь! Я честная ведьма!
Самое время было крикнуть ей в лицо «не верю», но я не стал сотрясать воздух пустыми словесами, молча кинул ей флэш‑карту. Ведьма, машинально поймав устройство, поначалу хотела запустить его обратно, но сдержала порыв, мотнула головой и – ух, терпеть ненавижу! – решительно направилась к компьютеру.
Через две минуты она уже топтала ни в чем не повинный дивайс, истошно при этом вопя:
– Сволочи! Изничтожу всех! Изничтожу! Сволочи!
Потом сняла туфлю и, по‑женски коряво замахнувшись, швырнула в меня. Но промазала. А второй туфлей попала в бутылку. Я среагировал поздно, поэтому испачкал руки в сладковатом анжуйском. Сказав ведьме пару ласковых, пошел отмываться.
Когда вернулся, Альбина уже взяла себя в руки, мало того – приступила к реализации собственного плана.
Начальная диспозиция была такова: ведьма лежала на диване в призывной позе и пальцами правой ноги поглаживала подъем левой. Сквозь черный фильдеперс ее колготок просвечивался бордовый лак ногтей. Увидев красное сквозь черное, я невольно затаил дыхание и сделал «стойку», как соскучившийся по охоте спаниель. Почувствовав это, она победно улыбнулась и тут же изменила позу. Слегка. Но так, что юбка задралась, приоткрыв бедра и искушая тем, что скрывается выше.