И лишь когда этот адский фонтан заглох, у меня на душе полегчало.
– Ну вот, Штекер, теперь можешь лежать спокойно, – сказал я в пространство.
Любопытство меня когда-нибудь погубит.
На попытки установить причину смерти бедняги Штекера я потратил добрых десять минут.
Огнестрельных или колотых ранений на сталкере не было. Следов зубов и когтей – не считая свежих кабаньих – тоже.
Совсем не похоже было, чтобы его хотя бы зацепила какая-нибудь птичья карусель (которые любят сползаться к Стеклянному Дубу), да и
гравиконцентрат тут был явно ни при чем…
Поражение внутренних органов жгучим пухом, большой дозой радона или радиоактивной пыли? Химическое отравление?
Чтобы доискаться до истины, я даже не побрезговал раздеть Штекера до пояса (тут мне очень пригодился мой верный противогаз «Циклон-10», без
него возиться с двухдневным трупом – то еще удовольствие).
И не зря: по спине Штекера вдоль позвоночника шли синие пятна.
Что мне это дало?
Откровенно говоря, ни-че-го. Что за аномалия оставляет синие пятна, я не знал.
Меж тем, когда я раздевал труп, из нагрудного кармана выпал ПДА бедолаги.
Вот это был натурально сюрприз. Потому что я, как уже говорилось, был уверен, что о «ведьминой косе», добытой Штекером, Хуарес узнал,
расшифровав записи ПДА погибшего.
А ПДА этот ему принес некто, обнаруживший труп, тот самый некто, который поленился посмотреть в контейнер для хабара, проявив тем самым чудеса
нелогичности…
Ну а так, с оставшимся на теле Штекера ПДА, эта нелогичность снималась, конечно. Зато появлялась другая. Откуда Хуарес знал?
Кругом одни загадки, понимаешь… Но думать мне о них пока было недосуг, потому что меня кровно интересовал хабар покойного.
Хабар лежал в контейнере, а крышка контейнера так плотно притерлась, что ни в какую не хотела открываться.
Наконец я ее нагрел и открыл. О да, «ведьмина коса», вожделенная цель моего путешествия, была на месте. Причем Штекер запеленал ее по всем
правилам сталкерского искусства – в два слоя изоляции – и поместил в фарфоровый стакан. Чтобы она не начала разряжаться раньше времени.
Я видел в своей жизни немало артефактов данного класса, и удивить меня было трудно. Но эта «ведьмина коса» была в своем роде выдающейся. Витков
на сто восемьдесят, не меньше. И каждая ее проволочка источала свое собственное золотистое сияньице!
Я переложил «косу» к себе и с интересом поглядел в контейнер Штекера. Что ж, последний день несчастного был, похоже, урожайным. Помимо «косы»
бедолага добыл два «каменных цветка», «золотую рыбку» и даже «бенгальский огонь».
Все это я тоже беззастенчиво присвоил.
Пора было уносить от Стеклянного Дуба ноги – что-то уж больно долго я топтался на этой аморфной белой лепешке.
Ступая в свои собственные следы, я думал вот о чем: а вдруг ПДА Штекера сам стучал на своего хозяина? Вдруг кто-то подсадил ему такого «червя»?
И ПДА в фоновом режиме потихоньку сообщал внешнему абоненту о перемещениях Штекера и о его хабаре? А что, если этот кто-то – мой приятель Хуарес? И
главное: а что, если в моем собственном ПДА сидит такой же точно «червь»?
Поразмыслив, кого бы привлечь в качестве независимого эксперта, я остановился на Лодочнике.
Это был сумасшедший сукин сын, промышлявший особо
дерзкими и, само собой, совершенно противозаконными пересечениями Периметра. Я лично его услугами пользовался редко – душила жаба. Но по научно-
технической части всегда ходил к нему советоваться. Головастый он – страсть.
Отойдя от дуба на полсотни шагов, я обернулся.
Тело Штекера резко выделялось на фоне ровной белой поверхности. Дальше, метрах в трехстах, я заметил движение. Присмотревшись, увидел стаю
слепых собак, которая направлялась к Стеклянному Дубу, – они явно почуяли сталкерский труп. А может – и это скорее, – свежую кровь кабана. Что,
впрочем, не отменяло того факта, что съеден будет не только кабан, но и Штекер.
«Ну вот… Только с кабаном разобрался, как теперь эти собаки… Впрочем, что тут поделаешь? Такая в Зоне жизнь. Или смерть. Хрен разберешь».
Глава 4. Утро сталкера
I don’t need nobody.
Don’t need no-one,
That’s no good for me.
You’re no good for me.
«No Good», Prodigy
Вертолеты я услышал в четыре тридцать пять утра. Подбитые кевларом стены моего схрона исказили характерный рокот «вертушек», и в первую секунду
мне почудилось, что я слышу бормотание блуждающей псевдоплоти.
Я вскинулся, сжимая влажную сталь своего верного «калаша».
Нет, не псевдоплоть, точно.
Два борта – судя по звуку, не меньше двух, – шли где-то к северо-западу от моего схрона, сквозь ночь. Высота? Высота, я бы сказал, не больше
пятисот метров. То есть, согласно нормативам, минимально допустимая.
Тип машины? Тут возможны варианты, но скорее всего – боевые вертолеты, «Аллигаторы» или «Скайфоксы».
Конечно, похожий звук могла издавать и снявшаяся с места особо крупная птичья карусель. И возможно, при выполнении ряда условий, даже
дрейфующая воронка.
Но вот чтобы именно особо крупная птичья карусель… Да и воронка… Если верить вчерашнему прогнозу аномалий, разосланному на ПДА Синоптиком, они
должны были спокойно сидеть на своих местах, а не гастролировать по Зоне с мюзиклом «Припятские аллигаторы».
«Странно, – подумал я, – и более чем странно. Ночью? Над Зоной? Вертолеты? Это кто тут у нас такой смелый?»
Какой-то армейской или научной шишке не спалось до такой степени, что на ночь глядя были подняты две машины и как минимум пятерка военных
сталкеров для эскорта? Это как же надо себя не любить! Как верить в карты Зоны! В детекторы аномалий! В свою счастливую звезду, в конце-то концов!
Ну предположим, хорошо, вам не страшно. И что? Куда вы направляетесь? В Шестую Лабораторию? В Т-Лагерь? А днем проделать то же самое – уже
никак?
Впрочем, меня так вымотала Мисс-86, что сил и настроения по-настоящему удивляться у меня не было.
Я проверил детектор движения – вроде все чисто. Ни припять-кабан не шатался поблизости, ни кровосос меня не учуял.
Ну а если бы учуял? Ничего, нашлись бы у меня для него аргументы, ой нашлись!
Проверил, перевернулся на другой бок, устроил поудобнее под головой рюкзак и сразу же отключился.