Наконец он почувствовал, как машина делает поворот, останавливается и дает задний ход, чтобы остановиться снова. Задние дверцы распахнулись, прежде чем Итон успел протянуть к ним руки.
– Вот это да! – воскликнул врач из приемного покоя. – О'кей, парни, давайте его в третью операционную. – Два плечистых санитара вытащили из кузова носилки, а Итон отсоединил бутылку с физиологическим раствором от стойки и понес ее рядом с носилками.
– В университетской больнице большой наплыв? – спросил врач.
– Дорожная катастрофа, с автобусом, – ответил Маркони, догоняя его.
– Здесь ему будет лучше. Господи, кто его так отделал? – Врач наклонился, чтобы на ходу осмотреть рану. – Да тут не меньше сотни дробинок!
– Подождите, еще увидите шею, – посулил Итон.
– Черт побери, – выдохнул врач.
Они вкатили носилки в большую операционную, предназначенную для неотложных операций, выбрав стол в углу. Пять человек переложили на него раненого, и группа специалистов принялась за работу.
Хирург вместе с двумя медсестрами уже были наготове. Дежурный врач Клифф Северн, убедившись, что голова пациента закреплена на месте мешочками с песком, осторожно протянул руку, чтобы отстегнуть шейный воротник. Ему достаточно было взгляда, чтобы определить характер ранения.
– По‑видимому, травма позвоночника, – заключил он. – Но сначала нужно восстановить потерю крови. – Он дал несколько указаний. Пока медсестры налаживали две установки для внутривенных вливаний, Северн снял с пострадавшего ботинки и острым металлическим инструментом провел по левой подошве. Нога дернулась. Великолепно, отметил врач, значит, непосредственного повреждения нервов нет. Это уже хорошо. Уколы в ноги тоже вызвали ответную реакцию. Поразительно. В это же время медицинская сестра взяла у раненого кровь из вены. Северн вряд ли заметил это, как и другие действия отлично подготовленной команды, в которой каждый был занят своим делом. То, что со стороны казалось быстрыми действиями, на деле больше походило на рассчитанные передвижения по футбольному полю, достигнутые месяцами тщательной тренировки.
– Где, черт побери, нейро? – спросил Северн.
– Где и полагается – на месте! – отозвался голос. Северн поднял голову:
– О, это вы, профессор Розен.
Приветствия на этом закончились. Сэм Розен был в плохом настроении, и врач сразу заметил это. Профессор бодрствовал уже двадцать часов. То, что должно было занять всего часов шесть, превратилось в марафон, направленный на спасение жизни пожилой женщины, которая упала вниз с лестницы, – марафон, окончившийся неудачей меньше часа назад. Ее следовало спасти, твердил себе Сэм, все еще не понимая, в чем причина неудачи. Он был благодарен, да, скорее благодарен, чем раздосадован, продлению этого адского дня. Может быть, на этот раз его ждет успех.
– Расскажите, что тут у нас, – коротко спросил профессор.
– Ранение из охотничьего ружья, несколько дробинок у самого позвоночника, сэр.
– О'кей. – Розен склонился над раной, держа руки за спиной. – А что это за стекло?
– Он сидел в автомобиле, – пояснил Итон, стоявший в отдалении.
– Нужно удалить осколки и побрить голову, – сказал Розен, осматривая рану. – Кровяное давление?
– Пятьдесят на тридцать, – послышался голос медсестры‑практикантки. – Пульс сто сорок, нитевидный.
– Придется как следует потрудиться, – заметил Розен. – Парень в глубоком шоке. Гм‑м. – Он замолчал. – Пациент выглядит отлично, хорошая мускулатура.
Нужно сделать новое переливание крови.
Установки для переливания крови начали действовать, едва Розен кончил давать указания. Сестры были блестяще подготовлены, и профессор одобрительно улыбнулся им.
– Как дела у вашего сына, Маргарет? – поинтересовался он у старшей сестры.
– В сентябре начинает занятия в Университете Карнеги, – ответила она, регулируя капельницу.
– А сейчас протрите‑ка ему шею, Маргарет. Мне нужно взглянуть на раны.
– Сию минуту.
Сестра выбрала пару хирургических щипцов, взяла большой ватный тампон, окунула его в дистиллированную воду и осторожно протерла шею пациента, смывая кровь и обнажая раны. И тут же она увидела, что раны выглядят хуже, чем можно было ожидать. Пока Маргарет мягкими прикосновениями осушала тампоном израненную шею. Розен облачился в стерильную одежду. Когда профессор снова подошел к пациенту, Маргарет Уилсон поставила рядом стерилизатор с операционными инструментами и открыла крышку. Итон и Маркони издали наблюдали за происходящим.
– Молодец, Маргарет, – одобрительно заметил Розен, надевая очки. – А какую специальность он себе выбрал?
– Машиностроение.
– Отличная специальность. – Розен протянул руку. – Пинцет. – Сестра Уилсон вложила пинцет ему в руку. – Для хорошего молодого инженера всегда найдется работа.
Розен выбрал маленькую круглую рану на плече, вдали от жизненно важных центров. Осторожно, почти нежно – это было даже забавно: уж очень маленьким казался пинцет в его больших руках, – он погрузил инструмент в ранку и вытащил крошечный свинцовый шарик, который поднес к свету.
– Дробь седьмого номера, по‑моему. Кто‑то принял этого парня по ошибке за голубя. Это – хорошие новости, – произнес он, обращаясь к фельдшерам. Теперь, зная размер дроби и вероятную глубину ее проникновения. Розен склонился над шеей пациента. – Гм‑м.., а как с давлением сейчас?
– Секунду, – отозвалась медсестра у дальнего конца операционного стола. – Пятьдесят пять на сорок. Поднимается.
– Спасибо. – Розен все еще склонялся над пациентом. – Кто начал внутривенное вливание?
– Я, – ответил Итон.
– Молодец, пожарный. – Розен поднял голову и подмигнул. – Иногда мне кажется, что вы спасаете больше жизней, чем мы. Вот этого вы точно спасли, можно не сомневаться.
– Спасибо, доктор. – Итон не был знаком с хирургом, но, судя по этому замечанию, репутация доктора была заслуженной. Не каждый день фельдшер‑пожарный слышит такую похвалу от профессора‑нейрохирурга. – Как он справится – я имею в виду ранения шеи?
Розен снова склонился над пациентом.
– Как он реагирует, доктор? – спросил он у старшего врача‑резидента, постоянно проживающего в больнице.
– Положительно. Хорошая реакция Бабинского. Никаких заметных указаний на периферийные повреждения, – ответил Северн. Все это походило на экзамен и заставляло нервничать молодого врача.
– Похоже, он пострадал меньше, чем кажется на первый взгляд, но приниматься за работу следует без промедления, пока дробинки не начали перемещаться. Двух часов хватит? – спросил он Северна. Розен знал, что резидент разбирается в ранениях лучше его.
– Скорее три.
– Тогда я пойду вздремну. – Розен взглянул на часы. – Примусь за него, ну скажем, в шесть.
– Вы хотите заняться им лично?
– Почему бы и нет? Я на месте. Операция не будет сложной, потребуется всего лишь некоторая осторожность. – Розен придерживался точки зрения, что он имеет право на несложную операцию, скажем, раз в месяц.