– Кто это? Келли повернулся. Она была в том же виде, в каком он накрывал ее одеялом, и Келли решил, что теперь она застанет его врасплох лишь в том случае, если сделает что‑то непредсказуемое. Ее волосы были спутаны, как у медузы, а глаза лишены фокуса, словно она плохо спала.
– Береговая охрана. Ищут пропавшую яхту. Как ты поспала?
– Очень хорошо. – Девушка подошла к нему. В глазах у нее было мягкое, мечтательное выражение. Оно казалось странным столь ранним утром, но для моряка трудно придумать что‑нибудь более привлекательное.
– Доброе утро. – Поцелуй. Объятие. Пэм подняла руки над головой и сделала что‑то вроде пируэта. Келли схватил ее за тонкую талию и поднял.
– Что ты хочешь на завтрак? – спросил он.
– Я никогда не завтракаю. – Пэм протянула руки вниз, ему за шею.
– А‑а... – улыбнулся Келли. – Ну что ж, хорошо. Через час она передумала. Он приготовил ей яичницу с беконом на печке в камбузе, и Пэм проглотила все так быстро, что, несмотря на ее протесты, ему пришлось заняться второй порцией. Он заметил, что девушка была не просто худой, на ее теле проступали ребра. Она плохо питается, подумал он, и это наблюдение подсказало ему еще один вопрос, которого он не задал. Но какой бы ни была причина, он может исправить положение. После того как она съела четыре яйца, восемь ломтиков бекона и пять тостов – примерно вдвое больше, чем потреблял утром сам Келли, – настало время приниматься за дневную работу. Он показал ей, как обращаться с электрическими приборами на камбузе, пока сам займется якорями.
Они отправились в путь незадолго до восьми часов, потому что работали не спеша. Суббота обещала быть жаркой и солнечной. Келли надел солнцезащитные очки и сел расслабившись в своем кресле, время от времени прогоняя дремоту глотком кофе из кружки. Он направил яхту на запад, вдоль самого края судоходного канала, чтобы не встречаться с сотнями рыболовных судов, которые, он не сомневался, выйдут из различных гаваней для ловли морского окуня.
– А это что за штуки? – спросила Пэм, указывая на поплавки, вытянувшиеся слева от яхты.
– Поплавки для ловушек, куда ловят крабов. Вообще‑то они больше походят на клетки. Крабы забираются внутрь и не могут выбраться обратно. Поплавки остаются на плаву, чтобы знать, где находятся ловушки. – Келли передал девушке бинокль и указал на рабочий баркас, находившийся в трех милях к востоку.
– Они ловят этих бедняжек? Келли засмеялся:
– Пэм, ты ела бекон на завтрак? Свинья отнюдь не совершила самоубийства, верно?
Она посмотрела на него озорным взглядом:
– Пожалуй.
– Так что у тебя нет оснований волноваться. Краб – это просто большой морской паук, хотя он и очень вкусен. – Келли повернул штурвал направо, чтобы обогнуть красный конический буй.
– И все‑таки это кажется жестоким.
– Жизнь – тоже жестокая штука, – отозвался Келли и тут же пожалел об этом.
Ответ Пэм был таким же искренним:
– Да, я знаю.
Келли не повернулся, чтобы взглянуть на нее лишь потому, что вовремя остановил себя. Ее ответ прозвучал с таким чувством, что он понял – и у нее в душе скрывались демоны. Этот момент, однако, быстро миновал. Она откинулась на спинку большого вращающегося кресла, прикрепленного к палубе, прижалась к нему, и ему снова стало хорошо. В последний раз здравый смысл предостерег Келли, что здесь скрывалось что‑то странное. Но ведь тут не было демонов, правда?
– Тебе лучше спуститься вниз.
– Почему?
– Сегодня солнце будет жечь вовсю. В медицинском шкафчике есть крем от загара, в главном гальюне.
– Гальюне?
– В туалете!
– Почему на судне все называется по‑другому?
– Для того чтобы моряки чувствовали себя тут хозяевами, – засмеялся Келли.
– А теперь – брысь! Найди крем и как следует намажься, а то к ленчу ты будешь выглядеть свежеподжаренной.
На лице Пэм появилась гримаса:
– Мне понадобится душ. Можно?
– Отличная мысль, – отозвался Келли не оборачиваясь. – Не стоит пугать рыбу.
– Какой ты грубый! – Она шлепнула его по руке и побежала вниз.
* * *
– Исчезла, прямо‑таки исчезла, – проворчал Ореза. Он склонился над прокладочным столом на станции береговой охраны Томас‑Пойнт.
– Надо было осмотреть район с воздуха, поднять вертолет или еще что‑то, – заметил штатский.
– Прошлой ночью не имело смысла. Черт побери, чайки выдержали этот шторм, сидя на поверхности.
– Но куда он мог деться?
– Понять не могу. Может, утонул. – Ореза смотрел на карту сердитым взглядом. – Вы говорите, что он направлялся на север. Мы побывали во всех этих портах, а Макс проверил западный берег. Вы уверены, что дали нам правильное описание яхты?
– Уверен? Да мы сделали все что можно, едва ли не купили им эту проклятую яхту! – Штатский был тоже раздражен – двадцать восемь часов без сна на одном кофеине, не говоря уже о непрерывной качке и морской болезни на катере береговой охраны. Ему казалось, что желудок выстлан стальными стружками. – Может быть, он утонул, – проворчал штатский, сам не веря тому ни на минуту.
– А это решило бы вашу проблему? – Попытка главного старшины неуместно пошутить вызвала предупреждающий взгляд начальника станции – седовласого уоррент‑офицера Пола Инглиша.
– Понимаете, – произнес штатский, близкий к состоянию полного изнеможения, – я не думаю, что что‑то сможет решить эту проблему, но мне поручили попытаться.
– Сэр, мы провели тяжелую ночь. Моя команда устала, и, если у вас нет по‑настоящему весомой причины продолжать поиски, я советую вам поспать.
Штатский поднял голову и посмотрел на Мануэла Орезу с усталой улыбкой, словно извиняясь за предыдущие слова.
– Главный старшина Ореза, с вашим здравым смыслом вам давно следовало быть офицером.
– Если я такой умный, то почему мы прошлой ночью упустили; нашего друга?
– А этот парень, которого мы видели на рассвете?
– Келли, бывший боцман на военно‑морском флоте, на него можно положиться.
– Слишком молодой для боцмана, не правда ли? – спросил Инглиш, разглядывая неважную фотографию, сделанную при свете прожектора. Он недавно появился на этой станции.
– Он получил это звание вместе с морским крестом, – объяснил Ореза.
Штатский поднял голову:
– Значит, вы не считаете...
– Никаких шансов.
Штатский покачал головой, встал, на мгновение остановился и затем отправился в спальню. Они снова выйдут в море еще до рассвета, и нужно как следует выспаться.
– Итак, как было дело? – спросил Инглиш, едва штатский вышел из комнаты.
– У этого парня куча оборудования, капитан. – Поскольку Инглиш занимал пост начальника станции, он имел право на такое обращение, тем более что позволил Португальцу управлять своим катером, как тот считал нужным. – Так что ему приходится мало спать.
– Он останется с нами длительное время, хотя и не постоянно, поэтому я хочу, чтобы ты проявлял к нему должное уважение.
Ореза постучал карандашом по карте.
– Я по‑прежнему считаю, что это лучшее место, с которого можно вести наблюдение, и знаю, что мы можем положиться на этого парня.
– А этот парень говорит «нет».