От них исходило такое напряжение, такая энергия, что все вокруг замерло. Даже электричество, казалось, перестало гудеть в проводах.
Их войска тоже застыли в ожидании. Но были готовы в любое мгновение в пух и прах разнести противника. Если что-нибудь, не дай бог...
И тут в глазах Белова появились несвойственные ему смущение и изумление. Замедлил шаги и таджик, снимая на ходу свои темные очки.
- Твою мать! Белый! - заорал он дурным голосом, но без малейшего намека на недавний акцент.
- Рядовой Джурабов! - в ответ ему заорал счастливый Саша. - Два наряда вне очереди! Упал - отжался!
- А-а-а! Белый!
- А-а-а! Фара!
Они завопили так, как когда-то в Ленинской комнате, перед самым дембелем. И бросились в объятья друг к другу.
Вооруженные до зубов бойцы двух противоборствующих фронтов застыли в бесконечном недоумении.
- Все нормально! Это мой корешок армейский, - крикнул Саша, обернувшись к своим.
Нечто подобное, похоже, крикнул и Фара на своем гортанном таджикском.
- Отбой! Свои! - передал по команде приказ свыше Фил.
- А я бы их все равно постриг, - с искренним сожалением пробормотал Пчела.
Космос довольно похоже изобразил истово молящегося мусульманина, сложив ручки на груди и мелко-мелко бесконечно кивая головой в такт молитве.
Бой не состоялся. Провода могли спокойно гудеть себе дальше.
Оружие вновь побросали в багажник, а оттуда хохочущий Саша вытащил неожиданно пригодившийся футбольный мяч. Надо же было им с Фарой выпустить распирающую их энергию. Так они и шли по шоссе, перекидываясь мячиком и воспоминаниями. А позади них параллельными курсами ехали классные автомобили. Шесть штук. С поразительной скоростью - километров пять-шесть в час.
- Фарик, ты помнишь, как мы второе отделение сделали?
- Да... У них вратарь, Махмудов, был. Шикарный вратарь. Сейчас чебуреки продает на базаре, ко мне не пошел...
От воспоминаний перешли к делу, по инерции все еще пиная друг другу мячик.
- С деньгами решим, скажи своим - через неделю проплатим.
- Угу, - согласно хмыкнул Фара и, улыбаясь, ткнул Сашу кулаком в плечо. - Ну, Белый, я до сих пор поверить не могу. Важный стал!
- А ты просто эмир бухарский, - отдал ему пас Белов. - Чем занимаешься, кроме алюминия?
- По-разному, на Востоке всего много... Я вообще-то к Артуру предложение вез от моих друзей.
- Давай обсудим, чего там, - предложил Саша.
- У нас в горах есть плантации - мак, - объяснил Фара. - Мы хотим в Москву возить.
- Идея хорошая. А как возить? Курьерами? - прикинул Саша.
- Курьеров ловят, везут мало. Хочется больше. - Фара поцокал языком.
- Надо думать. Пасуй!
- Опа! - И Фара ловко набросил мяч прямо под правую ногу старого друга. Тому оставалось только добить мяч в ворота, которых, правда, поблизости не наблюдалось.
На бригадирском "мерседесе" Саша с Фарой подкатили к парадному, ярко освещенному входу ресторана "Узбекистан". Их команды отстали. Если уж Саша садился за руль, то выжимал из машины все, на что она была способна.
- Мне бээмвэшка вообще больше по кайфу, - признался он сидящему рядом Фаре.
- Да брось ты, - отмахнулся тот, - "мерседес" - супермашина!
- Ну, где там мои опричники? – оглянулся Саша.
- А где мои? - оглянулся и Фара. - Будешь? Фара достал из внутреннего кармана пальто миниатюрную серебряную шкатулку.
- Да нет, - отказался Саша, смеясь.
Фара щелкнул безделушкой, крышка открылась. Зачерпнув длинным ногтем порошок, Фара привычным жестом "зарядил" нос, а остатки порошка с пальца размазал по зубам.
- Кровный брат из Афгана подарил. - Он защелкнул шкатулку и перебросил ее Саше в ладони. - Попробуй открой.
Белый покрутил коробочку и неожиданно легко вскрыл ее.
- Ну, гений, - восхитился Фара. - Осторожнее, не рассыпь.
- Гроб какой-то, - вновь захлопнув волшебную шкатулку и приблизив ее к глазам, подивился Саша.
- Не надо нам никаких гробов, - отбирая зелье, неловко пошутил Фара.
- Слушай, алюминий же в чушках у вас? - вдруг спросил Саша.
- Ну да. А что?
- Да я придумал вроде. - Саша хитро улыбнулся.
- Что придумал? - насторожился Фара.
- Да ничего, - решил помучить его Саша.
- Давай, Белый, колись.
- Ну что, еще не сообразил? - Сашины глаза откровенно смеялись.
- Нет, - честно признался Фара.
- Эх, - вздохнул Саша. - Ну ладно... Значит, берем чушку. Делаем там полость. Забиваем наркоту. Ни одна собака, ни один рентген не найдет. - Он счастливыми глазами смотрел на Фару. Тот ошарашенно молчал. - Пять чушек на сто - двести тонн. И ни одна собака...
- Значит, я тупой, - задохнулся Фара от восторга, - а ты... ты... Ты - гений! Ты - Аристотель! Ты - Ницше!
- В "Жигулях" ездить надо! - подначил его Саша.
- Потому что я - чурка, - не слушая Сашу, уже выходил из машины Фара. Он ладонями обхватил голову, будто в припадке жуткого горя.
- В хорошем смысле, парень, - откомментировал его "чурку" Саша.
Тут подкатили остальные.
- Где вы ездите? - беззлобно прикрикнул на них Саша.
День сегодня выдался по кайфу: и друга встретил, и новое дело обещало деньги. Море денег. Море-океан.
XVIII
Командный состав Бригады и таджиков расположился в одной из ниш ресторанного зала. Рядовые бойцы сидели в общем зале.
Фил успел переброситься несколькими словами с солнцевскими, которые частенько проводили здесь вечера - кормили здесь по-восточному вкусно и обильно, да и место было не чужое, спокойное.
- Сань, у Кабана проблемы, - шепнул Фил Белому.
- Давай об этом потом. - Саша глазами указал на гостей. - Ну что, друзья... - поднял рюмку Саша и проследил, у всех ли налито.
- Если позволите, - с заметным акцентом начал седой Абдула-Нури. - Я скажу, а Фархаджун будет переводить. Один великий мыслитель сказал следующие слова...
И он заговорил гортанно и красиво. Но абсолютно непонятно. Напевная речь была похожа на стихи.
Пацаны, переглядываясь, томились с поднятыми рюмками. Когда Абдула-Нури окончил торжественную речь, повисла напряженная тишина.
- Не тормози, Фарик, - ткнул в бок чуток отлетевшего друга Саша.