Но уверена, что уже совсем близко. Будем надеяться, что это действительно так. Я снова уже почти час тащу Юлю на себе.
— Слышите?! — вдруг вскрикивает она у меня за спиной.
Останавливаюсь, вытирая рукой обильно выступивший пот у меня на лбу. Рубашка также хоть выжимай — жарко. Но я отдал Юле держать мой пиджак, чтобы после под рукавами не выступили едкие соляные пятна от пота. Слышу, как где-то тявкают собаки. Значит, близка или окраина города, или какая-нибудь деревня. Опускаю Юлю на ноги. На одной ноге она стоять может и придерживается за меня рукой, пробуя поставить на землю вторую ногу. У нее это немного получается.
— Если это Юратишки, то у меня там живет подруга и мы сможем отдохнуть. Мне нужно позвонить своим в Минск, пусть что-то делают, в конце концов, с местными бандитами! Так дальше уже нельзя! Они вконец обнаглели! — горячится Юля и, забывшись, резко отцепляется от меня, маша рукой, и тут же оседает на больную ногу. Мягко придерживаю ее за талию.
— Подождите прокурорствовать, мадам, нам еще предстоит добраться до телефона… — охлаждаю ее пыл.
— Ой! — смеется Юля, глядя на меня. — Вы «Бриллиантовую руку» смотрели?
Не вижу тут связи, и непонятно, куда она клонит.
— У вас ус отклеился… — доверительно смеясь, сообщает прокурорша, щуря свои хитрые глазки.
Дьявол! Чертов клей у этих спецов, если даже пота не выдерживает. А я-то думал по дороге, с чего неродная щетина вдруг встопорщилась и щекочет мне ноздрю… Левая сторона усов действительно отклеилась. Сдираю их совсем.
— Так-так… — покачивает головой Юля, стоя, как цапля, на одной ноге и опираясь на молоденькое деревцо. — А может, вы, сударь, беглый каторжник? — интересуется она строгим голосом.
— Насчет каторжника — вряд ли… А вот беглый — это точно… — бурчу я, проверяя оружие и вставляя новую обойму, выщелкнув из старой остаток патронов в карман брюк.
— Так, значит, это вас искали в автобусе?! — доходит до нее.
— Может, и меня… — соглашаюсь и убираю пистолет за пояс.
— Значит, вы преступник? — с профессиональным уже интересом блестят ее очки.
Не отвечая, подхожу и взваливаю ее на себя.
— Нет! Нет! Вы не увиливайте, пожалуйста, от разговора! — стучит она мне по пояснице своими кулачками. — Это нечестно!
Подбираю пиджак и передаю его за спину.
— Возьмите лучше вот это и не гремите по броне — техника может выйти из строя, — советую пехоте и, подхватив «дипломат», топаю к плохо воображаемому мной городу.
— Может быть, вы во всесоюзном розыске и за вас мне дадут награду! — ликует прокурорша на моем плече. — А может, вы даже и известный шпион!
— Союза уже нет, — бурчу я. — А известных шпионов на свободе на территории противника не бывает… — возражаю ей.
— А вот и бывают! Только за ними следят, — не соглашается она.
— Тогда вас привлекут за соучастие… Я об этом в случае чего позабочусь… — обещаю ей, перелезая через старую, рухнувшую от удара молнии сосну.
— Вы к тому же еще и шантажист, — недовольна Юля оборотом дела.
— С очень большим стажем, — смеюсь я, — поэтому вместо награды вам лучше заранее подумать об адвокате…
* * *
Выйдя на окраину города, мы тут же поймали первую проезжавшую мимо машину. Водитель «жигуленка», что-то пошутив насчет дорог и Юлиной ноги, быстро довез нас до нужного адреса.
Подруга Юли еще по институту, слава Богу, оказалась дома, и мне представилась прекрасная возможность посетить душ. О другом я и не мечтал пока. Смыв пот вместе с усталостью, простирнул рубашку. Юля в комнате засела за телефон и, вся возбужденная разговором с кем-то и своим рассказом о недавно пережитых опасных приключениях, говорит и отвечает на вопросы из трубки, немного, я вижу, рисуясь перед своей подругой.
Та же, открыв рот, слушает, не шевелясь, разговор с Минском, забравшись с ногами на диван.
Подругу Юли зовут Маша, и я падаю рядом с ней на диван, блаженно расслабившись.
— Неужели вы смогли отбиться от такого огромного количества вооруженных бандитов? — быстро повернувшись ко мне, восхищенно спрашивает Маша.
— Сколько их было? — интересуюсь я лениво, не зная, что за цифру назвала Юля. Юля говорит, не меньше десяти человек!.. Где пять — там и десять… — смеюсь я, глядя на закончившую разговор прокуроршу.
— А? — спрашивает Юля, не понимая моего смеха.
Машу рукой, что все нормально.
— Я позвонила… Скоро тут такое будет!.. — поясняет Юля. — Мне нужно сейчас же ехать в местное управление… — заявляет она.
Сначала вам, мадам, думаю, стоило бы привести себя в порядок… — советую ей улыбаясь.
Юля спохватывается, оглядывая себя. Я даже удивлен. Куда девалась напыщенная прокурорша из автобуса? Передо мной просто милая взбудораженная девчонка. Или это так влияет пережитая недавно опасность, пусть и на женщину, но она все-таки в прокурорском мундире…
— Вы поедете со мной? — спрашивает Юля просяще.
Отрицательно мотаю головой.
— У меня несколько другие дела… — говорю серьезно. — Я сейчас протру пистолет, и вы возьмете его с собой, чтобы этот «грязный» ствол потом не искали по всей Европе…
— А как же я все объясню тогда? — обижается Юля.
— Так и объясните… Можете сказать, что в лесу вам встретился белорусский партизан, который еще с войны немцев бьет… Или вы даже сами приняли неравный бой, отняв оружие у самих преступников.
Маша, сидя рядом со мной, заливается веселым смехом. Юля вроде даже обиделась, но ненадолго.
— С вами можно будет связаться? — спрашивает она тихо.
— По рабочим моментам? — с улыбкой интересуюсь я.
Она отрицательно мотает головой, опуская глаза:
— Нет, что вы… Просто… Ну… Узнать, как вы добрались, и все такое…
Я улыбаюсь.
— Давайте лучше ваш телефон… — предлагаю ей.
Юля оживляется и, достав из кейса листок, быстро записывает номера своих телефонов.
— Вы только мне обязательно позвоните… — говорит она, подавая листок.
— Непременно. Мне ведь необходимо будет узнать, как вы расправитесь с бандитами в районе…
Юля краснеет, но улыбается счастливой улыбкой.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
До Минска я добрался оставшиеся сто километров, наняв частника за пятьдесят долларов. Если так постоянно путешествовать между городами, как мы из Польши, то лучший из вариантов — купить себе вертушку вроде К-50, и чтоб полный набор ракет, пушек, электроники и прочего бортового вооружения.
Из телефона-автомата звоню Вере. Никого нет дома. Перезваниваю ей на трубку. Ну где может быть женщина ближе к вечеру? Вера в салоне красоты. Она безумно рада моему приезду и даже решает пожертвовать какими-то своими процедурами. Говорю, что заеду за ней в ее салон. Она называет адрес, и я беру такси.
Уже через двадцать минут мы сидим в небольшом кафе, и Вера пересказывает данные, поступившие ей от Румянцева на мой адрес. Впрочем, все это есть на дискете, а так как отчет мне предстоит делать и записывать на дискету, да еще раз все равно просмотреть информацию, какую я запрашивал, то я и не спешу вникать в краткое изложение из уст девушки. Я просто расслабленно пью кофе и смотрю на Веру. Ей, наверно, кажется, что я весь внимание и совершенно серьезно воспринимаю ее слова. Но мысли у меня сейчас — ой как мне стыдно — совсем, господа, о другом. Точнее, все о том же… В общем, кто мужик — тот поймет.
— Вер… — говорю ей тихо и вкрадчиво, перебивая ее на полуслове. — Слушай… Может, ты мне все доскажешь в более домашней обстановке?
Девушка смотрит на меня, потом подозрительно в зал кафе и снова на меня.