- Котопахи - самый высокий вулкан в мире, пять тысяч восемьсот девяносто шесть метров над уровнем моря!
Дядька принялся вписывать буквы в клеточки, а Саша с ликованием заметил, как скрипачка осторожно и быстро взглянула в его сторону и не сдержала мимолетной улыбки.
- Ну что там еще? - уверенно спросил он соседа.
- Все, приехали! - ответил тот и поднялся, подхватив свою корзинку. - На, угощайся, - он протянул Саше яблоко.
- Спасибо, - кивнул Белов и полез в карман за мелочью. - А "Огонек" не продадите?
- Не надо, так бери, эрудит... - хмыкнул дядька, сунув ему журнал, и двинулся к выходу.
Электричка тронулась. Девушка перевернула страницу и вновь углубилась в тетрадь. Тогда Саша шумно вздохнул:
- Фу, духотища! - и принялся демонстративно обмахиваться "Огоньком".
Девушка подняла на него лучистые глаза и тихо рассмеялась.
Так они и ехали - переглядываясь и улыбаясь. Перед нею лежала раскрытая нотная тетрадь, перед ним - тоже открытый "Огонек". Но ни он, ни она до самой Москвы не смогли больше прочитать ни строчки.
Белов шел за скрипачкой до самой консерватории - то почти рядом, след в след, то поодаль. Девушке уже порядком поднадоела эта игра, она была совсем не прочь познакомиться с этим занятным парнем поближе. Но тот почему-то никак не решался с нею заговорить.
У дверей консерватории девушка остановилась и оглянулась. Дурачившийся Белов тут же юркнул за спину какой-то девчонки с огромным контрабасом. Из-за своего укрытия он увидел, как скрипачка шагнула к висящей у входа афише, быстро провела по ней ладонью и еще раз оглянулась. Через секунду она скрылась за тяжелыми дубовыми дверями.
Саша улыбнулся - он понял ее намек. Тут же подойдя к афише, он прочитал:
СЕГОДНЯ В РАХМАНИНОВСКОМ ЗАЛЕ
АКАДЕМИЧЕСКИЙ КОНЦЕРТ
Начало в 12 00
Белов взглянул на часы - до начала концерта оставалось чуть больше получаса.
"Цветы! - растерянно подумал Саша. - Надо срочно где-то купить цветов!"
Он кинулся к метро, но тут же остановился и стал шарить по карманам. С тоской взглянув на горстку мелочи, которую удалось наскрести, Саша понял - купить цветов ему не удастся.
Значит, их надо было раздобыть как-то иначе. Он огляделся в поисках клумбы - ничего похожего поблизости не было. Зато в десяти шагах от него сидел бронзовый Чайковский, а у его ног Белов увидел то, что искал - три белых розы в целлофане, уже слегка тронутые увяданием.
Выхода не было. Саша легко вскочил на решетку, обрамлявшую памятник, и с быстротою молнии сдернул оттуда букетик.
"Извини, братишка! - мысленно обратился он к великому композитору. - Просто позарез нужно! Как-нибудь при случае верну обязательно!.."
Он победно встряхнул цветы и решительно направился к дверям консерватории. Теперь Белов был готов, дело оставалось за малым - найти тот самый Рахманиновский зал.
XXVIII
В дверь позвонили. Татьяна Николаевна тут же бросилась открывать - вдруг Саня? Уже схватившись за замок, она вспомнила: у Сани ведь есть ключ, да и не пойдет он домой - его же повсюду ищут...
- Кто?.. - настороженно спросила она. Из-за двери послышался голос младшей сестры:
- Тань, это я - Катя!
Татьяна Николаевна открыла дверь. Только шагнув за порог, Катя сразу же обняла сестру.
Только шагнув за порог, Катя сразу же обняла сестру.
- Катя, за что мне все это, а? Господи... - еле сдерживая слезы, пожаловалась Татьяна Николаевна.
- Ну-ну-ну, успокойся, сестренка... Успокойся, Тань, слышишь, успокойся...
- Да... Я сейчас, сейчас...
Обнявшись, женщины прошли в большую комнату. Татьяна Николаевна как раз перед самым приходом сестры закончила там убираться после обыска.
- Сестренка, какой у тебя порядок! - восхищенно ахнула Катя. - Какая красотень - прелесть просто! А там тоже самое? - она направилась в Сашину комнату.
- Еще лучше, - махнула рукой Татьяна Николаевна.
У Саши она убраться еще не успела. Катя открыла дверь и опешила:
- Какой кошмар! Ужас!.. Ладно, садись-ка, Тань, - она деловито освободила два стула и край стола от громоздившейся на них Сашиной одежды. - От Саньки ничего нет?..
- Нет, - покачала головой сестра, - Кать, я с ума схожу - где он, что с ним, ничего не знаю...
Татьяне Николаевне пришлось солгать. Космос уже сообщил ей, что Саша в безопасности, в надежном месте, но строго-настрого запретил ей рассказывать об этом кому бы то ни было!
- Вот, сядь и слушай.
Татьяна Николаевна опустилась на стул. Катя сняла плащ и села напротив нее.
- Так, слушай меня внимательно! Танюшечка, я понимаю, что надо больше, но это все, что у меня есть, - и она принялась выкладывать из сумочки на стол деньги - три тугие пачки в банковской упаковке. - Этого, конечно, мало, но больше у меня, честное слово, нету...
- Что это?.. Зачем? - нахмурилась Татьяна Николаевна.
- Танечка, тебе нужно нанять хорошего адвоката, - Катя взяла ее за руки и строго посмотрела в глаза. - Очень хорошего, понимаешь? А еще лучше - дать следствию. Но адвоката - дешевле.
- Какой адвокат? Зачем нам адвокат? Мой сын никого не убивал, я не верю! - вспыхнув, встала со стула Сашина мать.
- Таня, а я вот сижу у тебя на стуле и вся из себя верю, да?! - возмущенно всплеснула руками Катя. - Ну что ты такое говоришь?! Ты такая странная, вообще!
- Ну не мог он!
- И я говорю - не мог! Конечно, не мог! Но они-то по-другому думают! - сестра тоже встала и подошла к ней вплотную. - Танечка, ты смотри на вещи реально... Погоди, погоди, не перебивай! Я тоже ни капельки не верю, что мой любимый племянник кого-то убил, но сейчас-то совсем не это главное! Саньку спасать надо... Я тут посоветовалась кое с кем, и мне пообещали свести тебя с известным адвокатом...
Татьяна Николаевна взяла со стола деньги, пересчитала и подняла на сестру испуганные глаза:
- Но это же такие деньги, Кать... Ужас!..
- Это для тебя деньги! - усмехнулась она. - И для тебя - ужас! А для адвоката - тьфу! Он за такую сумму даже задницу свою от стула не оторвет.
- Ну а сколько же надо-то?
- В пять раз больше, - отчеканила Катя.
- Да ты что, смеешься?! - оторопела Татьяна Николаевна. - Где ж я такие деньги возьму?!..
- Надо занять, Танюша, - решительно заявила сестра. - Ты можешь занять у кого-нибудь?
- У кого?!
- Подумай, не торопись.
- Да у меня нет ни одного богатого! - покачала головой она. - Нет, Кать, столько мне никто никогда не даст...
- Тань, ты не говори - "нет".