..
Вдали показалась колонна из нескольких грузовиков. По всей видимости, на полигон возвращались с «учений» местные. За ними пылили несколько легковушек милицейской раскраски – словно пионерскую колонну сопровождали...
– Ну что, Константин Дмитриевич, – сказал я, – теперь здесь и без нас обойдутся. А нам пора и до дому.
– Погоди, Сергей, – приостановил меня Голубков. – Надо же разобраться с вашими пропавшими вещами! Я тут малость пообщался с приехавшими чекистами, оказывается, один из ваших паспортов уже всплыл...
– Да? А вот это уже интересно! – напрягся я. – И как же он, интересно знать, «всплыл»?
– Местный ОМОН проводил рейд на колхозном рынке, попался им на глаза один подозрительный. Сам кавказец, а по паспорту – русский: Хохлов Дмитрий. («Боцман!» – мелькнуло у меня в мозгу.) Прописка подмосковная и все такое... Короче, они сейчас из этого то ли дагестанца, то ли ингуша цепочку тянут на того, у кого он паспорт взял. Если у них выйдет, глядишь, вы себе все свое барахло и документы сможете вернуть. Это же проще, чем новые оформлять! Да и потом, Сергей, у тебя же машина была такая отличная, по горячим следам ее тут еще можно отыскать. А через несколько дней разберут ее на запчасти или перекрасят и из этой области в другую переправят, так что ищи‑свищи тогда...
– Так что вы предлагаете, Константин Дмитриевич? – спросил я. – Ждать тут, пока нам все наше барахло не отыщут?
– Конечно, можно и домой поехать... – дипломатично заметил Голубков. – А там уже ждать у моря погоды и надеяться на лучшее. Но, зная тебя не первый год, я все‑таки посоветовал бы тебе и ребятам проявить активность и помочь местным спецам в поисках. С такой командой, да с таким‑то опытом! Да вы тут за пару суток управитесь...
Доводы Константина Дмитриевича были убедительны: действительно, проще было задержаться еще на несколько дней, чем потом в Москве ломать себе голову над вопросом: найдут местные опера мою тачку или нет, всплывут, как у Боцмана, наши документы или так и канут – хорошо, если бесследно! Затеряются на необъятных просторах нашей страны. Ну а про вещи я не говорю, вот только спальники жалко, они с нами столько прошли... Да и не купишь их, такие спальники‑то!
Видя, что я всерьез задумался над его словами, Голубков предложил:
– Пойдем к вертолету, я вас с тем самым фээсбэшным опером сведу, который хохловский паспорт обнаружил. Может, он тебе лучше, чем я, все объяснит...
После разговора с местным оперативником, после его обещания пристроить всех нас в их фээсбэшной гостинице и даже прикрепить к служебной столовке, нам не оставалось ничего другого, как согласиться. А узнав от Голубкова о том, что только благодаря нашему вмешательству был уничтожен учебный чеченский лагерь, фээсбэшный полковник, между прочим, так к нам проникся, что даже пообещал выписать за это поощрительную премию (оказывается, есть у них некий свой фонд для таких вот целей)...
Мы распрощались с Константином Дмитриевичем и на «Волге» полковника из областного ФСБ покатили туда, где еще пару дней назад вся милиция стояла на ушах, занятая нашей поимкой. Не скажу, что мы триумфально въехали в город, но ощущение радости от честно сделанного дела присутствовало.
Нас привезли сразу в областное УВД, где Боцмана сфотографировали, вклеили его собственное фото в его собственный паспорт и тут же выдали ему на руки, а всем остальным вручили по справке о пропаже документов. Затем на той же «волжанке» нас отвезли в чекистскую гостиницу, выдали на неделю вперед талонов на питание, по три тысячи рублей премии (оперативно работают, черти!) и только тогда оставили нас одних, поселив в двух просторных номерах.
Мы плотно поужинали в довольно приличной столовой, накупили на выданные нам деньги туалетных принадлежностей и потом чуть не по часу каждый полоскались в душе.
Мы плотно поужинали в довольно приличной столовой, накупили на выданные нам деньги туалетных принадлежностей и потом чуть не по часу каждый полоскались в душе. И только после всего этого дали навалиться на нас той страшной усталости, которую мы все эти дни старались не замечать. Ни на разговоры, ни на что‑нибудь другое у нас просто не было сил: мы полегли на свои заправленные свежим бельем кровати и тут же провалились в глубокий сон. Все остальное случилось с нами уже завтра...
10
Мы проспали больше двенадцати часов – до тех пор, пока в десять утра к нам в комнату не постучался присланный за нами шофер из местного УВД. Пришлось ему ждать, пока мы умоемся и позавтракаем. На то, чтобы купить себе что‑нибудь из одежды (старая, в которой мы пробегали все эти дни, стала похожа на обноски), уже не было времени.
Шофер привез нас прямо к зданию местного уголовного розыска. Он позвонил кому‑то по внутреннему телефону, и нам навстречу вышел улыбающийся крепыш.
– Старший оперативный уполномоченный областного отдела по борьбе с организованной преступностью майор Мальцев Антон Егорович, – официально представился он. А потом неофициально добавил: – Так вот вы какие!
– Это какие же такие? – ехидно поинтересовался Муха.
– Ну мы тут в отделе грешным делом думали, что те, которые чеченцев так пошерстили, – богатыри, не иначе. А вы обычные люди, каких много... Чем же вы берете, не раскроете секрет?
– Наша подготовка, майор, – военная тайна... – встрял донельзя серьезный Артист. – Мы не имеем права ее разглашать...
– Да? Жаль... – не понял шутки Мальцев. – Ну что, пойдем к нам? Я введу вас в курс дела.
Комната, где базировались оперативники, прямо скажем, была не ахти: тесновато, темновато, пыльно. За пятью столами, заваленными папками с бумагами, сидело восемь человек. А майор, казалось, вовсе не замечал неухоженности своего хозяйства.
– Знакомьтесь, вот мои люди...
Он по очереди представил своих коллег, потом назвали себя и мы. На этом официальная часть встречи подошла к концу и все, усевшись кто куда, стали обсуждать, с какого бока нам можно подступиться к поиску наших вещичек.
Один из следователей отдела, который вчера уломал‑таки на признание фальшивого Хохлова (на самом деле оказавшегося жителем Махачкалы Вагизом Алишеровым), доложил, что дагестанец дал наводку на одного торговца документами.
– Есть на колхозном рынке один мужик – все зовут его Семь‑Сорок за любовь к этому мотивчику; так вот он – по рассказу Алишерова – настоящий спец по документам. Сначала он скупает у алкашей паспорта, а то использует ворованные бланки паспортов, каких‑нибудь других корочек, а потом по требованию желающих вставляет туда их фотографии. Берет всего пятьсот «зеленых», сам за бланк дает не больше пятидесяти – отличный бизнес!..
– А вы раньше что – о нем ничего не знали? – спросил у Мальцева Док. – Он же, наверное, не первый год таким вот макаром промышляет?
– А наверно! Но доказательств нет. Есть только косвенные подтверждения вроде высокой квалификации Семь‑Сорок – такую руку на двух‑трех паспортах не набьешь... Его можно только с поличным взять, а поскольку его клиенты сплошь и рядом из криминальной среды, пока нам его зацепить не получалось. Так что этот Алишеров его первым, получается, сдал...
– Ну что же, и этого достаточно, – сказал я. – Думаю, самое время пойти и познакомиться с этим Семь‑Сорок...
– Валяйте! Только не спугните его, – предупредил Мальцев. – Он мужик нервный, если раскусит вас, потом год его не найдешь.
– Не раскусит! – засмеялся Муха.