— Попытаемся найти тех, кто выжил, и даже если погибли все, мы их хоть похороним достойно.
— Слишком много времени прошло, — заметил Коттон.
— Это бывалые, сильные люди, а человека, если у него есть воля к жизни, не просто убить. Как знать, может, Тарлтон как раз в эту минуту сражается где-нибудь. Поедем обратно.
— А что с Хэнди?
— Он сам найдет дорогу. Ему пришлось выбирать одного из двух зайцев. Он мог поехать туда, — я жестом указал на восток, откуда пришло стадо, — а мог отправиться за скотом.
— Он по натуре охотник, — предположил Мэдден. — Скорее всего преследует стадо.
— Удачи ему, — ответил я. — А наш путь лежит на восток.
Мы развернулись и поскакали вдоль занесенного пылью следа. Взгляд мой скользил по небу. Я знал, что нужно искать, Коттон тоже знал и поэтому не спрашивал.
Я высматривал грифов.
Глава 9
Над полынными равнинами, на которых не пасся скот, в небе почти неподвижно зависли грифы. Мы заметили их еще за милю и продолжали путь, преисполненные тревоги, заранее переживая то, что нам суждено увидеть. Мы ехали молча, тишину нарушал лишь скрип седел и стук копыт.
Сначала нам попалась лошадь. Ее расседланная туша валялась на земле. Неподалеку мы обнаружили тело неизвестного человека. Труп кто-то раздел и изуродовал.
— Это не индейцы, — заявил Коттон. — Кто-то пытался под них работать.
Мы рассредоточились, чтобы охватить большую площадь, и скоро нашли еще один труп. На этот раз увечья наносили в спешке, словно кто-то торопился, стараясь побыстрее закончить неприятное дело. Ничего общего со скрупулезной работой индейцев, которые не желали встречаться в краю доброй охоты с грозным, дееспособным противником, это не имело.
Коттон сделал мне знак рукой, и я направился в его сторону. Еще одна туша, некогда превосходная верховая лошадь, валялась на бизоньем лежбище, — вся земля вокруг нее была растоптана. На поверхности виднелись углубления, оставленные носками ботинок человека, который, лежа на животе, стрелял. И уж он стрелял так стрелял. Коттон насчитал сорок две гильзы. Похоже, кто-то держал здесь круговую оборону.
Сверху на все это наложились следы подкованной лошади или нескольких лошадей. Одну гильзу копыто втоптало в землю.
— Кто бы он ни был, ему удалось уйти, — сказал я Мэддену. — По крайней мере, в тот момент. Должно быть, он удерживал их до темноты, а потом смылся. Отпечатки копыт оставили, когда они прискакали и убедились, что его уже нет.
Мы объехали место действия, изучая следы. Собирались тучи, ветер трепал поля наших шляп, поднимал пыль.
— Будет дождь, — заметил Коттон. — Хотел бы я знать, что стало с Корбином.
Мне нечего было ему ответить.
На след мы наткнулись совершенно случайно. Уже собрались уезжать, чтобы осмотреть местность к востоку, когда я заметил темное пятно на земле, возле кустов шалфея.
— Гляди-ка, — позвал я Коттона.
— Будь я проклят! — воскликнул он, рассмотрев отпечаток. — Какой умный парень… Снял сапоги. Теперь идет в одних носках.
Отпечаток был неотчетливым, но теперь мы знали, чего искать, и вскоре нашли. Чуть поодаль обнаружился другой, более четкий след. Тот, кто его оставил, поторопился, но его противники так далеко не заглядывали, и к тому же они искали отпечатки сапог.
Целый час мы упорно шли по следу, иногда теряя его, потом находя снова, надеясь в конце концов выйти и на самого человека, который, возможно, ранен. Нам помогал случай и Божий промысел.
Сбившись со следа еще раз, мы прекратили поиск и стали обдумывать ситуацию. Куда мог направиться путник, который отчаянно нуждался в укрытии?
Мы осмотрелись. Над ближайшим хребтом торчали деревья и скалы, а западнее раскинулась низкая, пересеченная местность, покрытая редким кустарником.
— Ставлю на низину, — заявил я.
— Это смышленый парень. Он догадается, что они станут искать его вон там.
— Думаю, что ты прав, — согласился Коттон. — Но все равно съезжу наверх.
В низине я обнаружил место, где он остановился и натянул сапоги, дальше шел обутым. К тому времени он, должно быть, уже здорово натер ноги.
Низина представляла собой старые лежбища с небольшими канавами, по которым дождевая вода стекала в ручей. По овражку, глубины которого едва хватило, чтобы кое-как скрыть человека, он спустился к ручью.
Сам по себе ручей был небольшим. Ныне пересохший, в дождливую пору он бежал стремительным потоком. До сих пор на дне сохранились остатки влаги. Вероятно, вода накопилась здесь незадолго до того, как мимо прошел наш герой. Возможно, ему даже удалось напиться.
Мы осмотрели ручей в обе стороны и нашли его следы, ведущие вверх по течению. Он часто останавливался, чтобы передохнуть.
— Должно быть, ранен, — предположил Коттон.
— Или городской житель, не привычный к тяжелым переходам.
— Ты думаешь, это Тарлтон?
— Может, и он, — согласился я.
Сверху упало несколько капель. Порывшись в тюках, мы достали плащи и надели их. Дождь становился сильнее, видимость ухудшилась. Жестокий ветер хлестал нас по лицам полями наших шляп. Он пригнал с собой холодный ливень.
— Все следы смоет, — забеспокоился Коттон.
— Он никуда не уйдет от русла. Здесь вероятней всего найти воду… какую-нибудь лужу или даже родник.
И мы таки нашли прерывистый след, хотя под дождем отпечатки уже почти потеряли форму. Несмотря на то, что этот человек устал и, возможно, был ранен, он продолжал путь.
— Да уж, крепкий парень, — похвалил Коттон, — что есть, то есть.
Дождь стоял стеной. Наши лошади брели через лужи, наполняющиеся прямо на глазах. По руслу ручья устремился поток. Мы искали какое-нибудь укрытие, даже самое простое, или хотя бы место, где он мог бы выбраться из оврага. Наконец мы сами выехали на берег и осмотрели окрестности. Местность сама по себе была слаборельефной, но кое-где встречались утесы и крутые холмы, лишенные почти всего, за исключением простейшей растительности.
На берегу впереди возвышалась скала, в дождливый сезон из года в год подтачиваемая потоком. Кто-то подкатил туда обломки скал, подтащил валежник, соорудив примитивное укрытие.
— Как насчет кофе? — предложил Коттон.
Наши лошади нуждались в отдыхе даже больше, чем мы, и под нависшей скалой им как раз хватало места.
— Удивительно, что он здесь не остался, — заметил Коттон. — Я сварю кофе, а ты, если хочешь, посмотри кругом.
Мы спустились на землю и завели лошадей под скалу. Там скопилось полно дров, и Коттон развел костер. Стряхнув воду со шляпы, я огляделся.
В этом месте наш беглец мог бы остановиться. Но не остановился, подумал, что такое укрытие известно многим? Впрочем, это еще требовалось выяснить.
— Недавно здесь горел костер, — сообщил Коттон. — Взгляни на угли. Они хорошо сохранились. А уголь очень быстро разрушается от дождя и ветра.
— Дождь-то сюда не попадает… хотя ты прав, Коттон. Но пока подождем делать выводы.
Дождь уже не лил как из ведра. Я побродил вокруг. Вскоре до меня донесся запах кофе, а потом и бекона. Я уже собрался обратно и случайно бросил взгляд через плечо.
На берегу над руслом ручья росло огромное, старое дерево. Его ветви свисали вниз, образуя что-то вроде естественного шалаша. Моросящий дождь, сумеречность, которую создавали низкие тучи, и тень от самого дерева настолько затруднили видимость, что мне пришлось посмотреть туда снова, чтобы удостовериться в своей правоте. Среди ветвей стояла стреноженная лошадь, понуро свесив голову.
Это место находилось несколько позади укрытия, в котором Коттон готовил кофе.