Тут обнаружился неподалеку отличный кусочек мореного дуба, который может принести несколько пенни, но мне для этого понадобится пара-другая крепких рук.
Такие находки случались время от времени, и для бедного человека найти мореный дуб было все равно что выкопать клад. Большие деревья, захороненные века назад то ли провалом земли, то ли подъемом уровня моря, лежали под толстым слоем торфа, отлично сохраненные им, и если немедленно распилить их на брусья или доски, становились немалой ценностью для нашедшего. Но если дерево оставить валяться открытым, древесина сгниет, так что работу надо делать сразу, а потом уже дать доскам как следует высохнуть на воздухе.
— Том, а что, все эти разговоры насчет осушения болот — правда?
— Правда. И когда их осушат, тут будут самые лучшие пахотные земли на все королевство.
— Ну да, — буркнул Ричард, — только ловля угря пропадет и птицы уже столько не будет. Мы сейчас совсем неплохо живем без всякого осушения, гусь на столе когда только захочешь, угри и щуки хоть для еды, хоть на продажу, а наши делянки хлеба ни один сборщик налогов не сыщет. А если болота осушат, сюда понаедут чужаки. Говорят про нас, мы, дескать, народ дикий и законов не признаем, и воняет от нас нашими болотами, но зато мы свободные люди — и такими нам лучше оставаться. А как джентри, дворянчики, дознаются, до чего богата эта земля, так тут же отберут ее у нас всякими правдами и неправдами, а то еще поналезут со своими законами, чтоб не давать нам охотиться, торф копать или тростник резать. И доведется нам работать у них на фермах, как лошадям, вместо прежней свободной жизни.
Он был во многом прав, и мне это было доподлинно известно, — ведь большая часть болот считалась вроде бы как общей собственностью. И как только их осушат, тут же пропадет отличная вольная жизнь, а с нею вместе — угорь и птица. Мы жили хорошо, зачастую лучше, чем лорды в своих замках, потому что все это добро было вокруг — только не поленись взять.
И все же я бросал все это ради нового мира, нового, совсем другого образа жизни. Может, я дурак? Может, бросаю надежность и уверенность ради ненадежного случая? Не имеет значения. Мой путь выбран. Ни на минуту не подумаю отказаться от него.
Может, глубоко во мне закопано какое-то особое влечение? Может, в крови и в костях у меня имеется какое-то хитрое устройство, выбирающее меня и немногих других таких же, чтобы толкнуть на поиски приключений? Чтобы мы шли дальше и дальше. Чтобы проникали все глубже в новое и неизведанное… Может, сама природа выбрала нас, таких, для этой цели? Можем ли мы управлять своими поступками, или же мы просто орудия в руках порядка вещей, который должен безостановочно идти вперед?
Уильям останется на месте, Ричард останется, даже Питер Таллис останется, но я пойду. И мой друг Джереми Ринг пойдет, и Черный Том Уоткинс. Конечно, вы можете сказать, что он просто удирает от петли, — да, но сколько всяких прочих здесь в Британии точно так же удирают от нее, и все же никуда не уезжают?
— Ричард, мы пойдем спать, — сказал я, — ибо завтра нам с Томом предстоит продолжать путешествие — далеко и быстро.
Глава третья
Лондонские улицы были темны и мокры от дождя. Мы продвигались узкими переулками, избегая улиц, где нас кто-то мог увидеть — и потом говорить.
— Нам лучше держаться подальше от таверн, — заметил Том.
— Не беспокойся, Том, нас ждет место, надежное место. Это дом жены моряка, там чисто и пища хорошая.
— Женщины сплетничают.
— Только не эта женщина. Она — славная девчонка. Дом ей достался в наследство. Она сдает комнаты с кормежкой людям, которым хочется чего-нибудь получше и почище, чем таверны, и дожидается, пока ее моряк вернется с моря.
— Одинокая жизнь.
— Да — но у Мэг подходящая натура.
Свернув за угол, мы увидели впереди дом с высоким забором. Я спешился и постучал в дверь.
— Кто там?
Это был голос Мэг.
— Друг Джереми, которого вы знаете. Со мной еще один человек и лошадь.
— Я открою ворота.
Окно бесшумно скользнуло вниз, закрываясь, а мы повели коня за угол, к воротам, выходящим в темный переулок. Ворота распахнулись, Мэг прошептала:
— Я наброшу на себя что-нибудь. В конюшне есть сено и зерно.
— Она видать, оборотистая, эта моряцкая жена, — заметил Том.
— Она хорошая женщина. — Я хотел, чтобы у него на этот счет не осталось никаких сомнений. — И таких немало. Ты-то ведь знаешь моряцкую жизнь.
— Ну да, — отозвался он без всякой обиды. — Один раз меня бросили на берегу, несколько раз я чуть не утонул, дважды меня захватывали в плен пираты, а когда сходил на берег, меня вечно грабили сухопутные крысы. Уж лучше контрабандой заниматься, чем плавать в открытом море.
Мэг держала дверь приоткрытой, дожидаясь нас.
— Я набрала эля. Он на столе, и поесть там что-то найдется. — Ее глаза прошлись по моему лицу. — У тебя все в порядке?
— Оказывается, существует королевский ордер на мой арест, Мэг, но, я думаю, он будет отозван. А пока что мне надо поспать, а утром передать весточку Питеру Таллису, в переулок Сент-Полз.
— Я знаю этого человека. Как там Джереми?
— Неплохо. Я оставил его на борту. Мы плывем в Виргинию.
— Да ну?! По-моему, это далеко. Джек все мечтал сплавать туда, часто говорил об этом. Он знал капитана Ньюпорта и очень хотел плавать с ним. Мой Джек — канонир, и неплохой.
Мы поели и завалились спать, но утром, едва я раскрыл глаза, Мэг была уже у дверей.
— Одевайтесь, — прошептала она через щелочку. — Питер придет сюда. А нам надо кое о чем поговорить.
Проснулся Том.
— Что, уже утро?
— Питер придет сюда попозже. Мэг как-то передала ему весточку, — сказал я.
Мэг села вместе с нами и налила стаканчик себе тоже.
— Я послала к Питеру соседского мальчонку. У него есть голова на плечах, а за двухпенсовик он доставит любую весть и ничего не пропустит — все увидит и все услышит. Он и новости мне приносит. Лорд Эссекс находится в Доме Йорков, дожидаясь милостей королевы, но есть слух, что она его не захочет видеть, слишком она рассердилась и расстроилась. И еще где-то за городом была драка, умер человек по фамилии Дженестер… говорят, предательски убит.
— Убит в честном бою, — возразил я.
Она уставилась на меня, Том тоже.
— Мы отправились туда выручить больного человека, которого он увез на смерть…
…а они нас ждали. Мы все там были, и Джереми тоже, но это я убил его — один на один, в поединке.
— Старик, которого он увез туда умирать, был другом моего отца, потому мы поехали туда, чтобы привезти его обратно и обеспечить нужный уход. Дженестер надеялся унаследовать имущество старика после его смерти. Дженестер собирался дать ему умереть без помощи. Но у Дженестера есть друзья в суде, а у меня нет.
— Они бросят тебя в Ньюгейт до суда, — предупредил Том. — А это — настоящий ад, грязный, вши там так и кишат. Там сидят хорошие люди — за долги, а вперемешку с ними — любые твари человеческой породы.
— Я сделал лишь то, что должно было сделать, — сказал я. — А теперь я должен увидеть Питера и попасть на свой корабль.
— А не будут ли за ним следить?
— Будут. — Я взглянул на Мэг.
Она сложила руки, опершись локтями на стол.
— Виргиния, — проговорила она. — Земля Рэли… Это и вправду такое замечательное место?
— Обширная страна, с лесами, реками и лугами, подобных которым ты никогда не видела. Красивая страна, Мэг, место, где можно растить высоких и смелых сыновей.
— У меня нет сыновей, — сказала она.
— У тебя еще есть время, девочка. Бери своего морячка и отправляйся в Америку. Говорят, Рэли собирает людей, чтобы поселить там.