Я готов заплатить…
– Сколько?
Вопрос прозвучал устало и безнадежно. Сколько можно было дать шлюхе с ужасным шрамом, сидящей у предпоследней лачуги на Второй улице? Пятьдесят центов, самое большее – доллар…
– Пять долларов, – быстро сказал Конкэннон, – если вы дадите полезные сведения.
Та половина ее лица, где был шрам, совершенно не изменилась, зато на второй появилось изумление. Она встала:
– Заходите.
Ее жилище было слишком тесным для двоих. Мэгги Слаттер поспешно закрыла дверь и поставила между кроватью и стеной стул. Конкэннон осторожно присел на его край; Мэгги уселась на кровать. На ней была униформа проституток Второй улицы – грязная розовая «комбинация».
– Вы знаете, где находится Эйб Миллер? – начал детектив.
Она печально покачала головой.
– Он уехал больше месяца назад. А куда – не знаю…
Конкэннон достал из кармана купюру и протянул ей.
– Может быть, он что-нибудь такое говорил, прежде чем уехать?
Она смотрела на бумажку единственным глазом, держа ее обеими руками, словно грудного младенца:
– Ничего Эйб не говорил. Просто-напросто взял и уехал… – Здоровая половина ее лица улыбнулась. – Я решила, что надоела ему.
– А есть у него друзья, которые могут знать, где он?
– У Эйба никогда не было друзей. Такой уж он человек…
– Может быть, были знакомые по работе?
Она с минуту подумала, затем покачала головой.
– Нет, что-то не припомню. Не очень-то много вы от меня узнали, а?
– Эйб рассказывал вам о своей работе? О нефти? Этот вопрос, казалось, удивил ее.
– Не часто… Но бывало. Особенно по ночам… Просыпался иногда весь мокрый, дрожал, будто напился дрянного виски.
– А в чем было дело, как по-вашему?
– Он боялся, – сказала она равнодушно. – И не напрасно. Ведь он в любой момент мог взорваться. Может, видел это во сне… – Она словно задумалась о чем-то давнем: – Однажды он вот так проснулся ночью и сказал: «Мэгги, я не собираюсь надолго задерживаться на этой работе. У меня есть кое-какие планы насчет нас с тобой. Мы уедем отсюда куда-нибудь и там заживем как все». А я-то ему поверила… – Невидящий глаз уставился на Конкэннона. – Дура я была, правда?
– Не знаю. Может быть, он действительно этого хотел. А когда это было?
Она беспомощно махнула рукой:
– Как раз перед тем, как он исчез навсегда. Надо было мне догадаться, что он врет…
Изуродованная часть лица оставалась неподвижной, будто каменная маска, и от этого единственная слеза, скатившаяся по гладкой правой щеке, выглядела еще печальнее. Конкэннон отвернулся, пока женщина шарила по кровати в поисках платка, и заметил, что стены лачуги оклеены старыми газетами, укрывавшими хозяйку от летней пыли и зимнего ветра. Он машинально прочел заголовки четырехлетней давности. «Война в Оклахоме: солдаты и колонисты вступили в организованное сражение».
Но думал он в этот момент совсем о другом.
Итак, Эйб Миллер, специалист по взрывному делу, был на грани нервного срыва и хотел оставить работу. Собирался уехать с Мэгги. По словам Сэма Спира, очень любил деньги. Но главное – после ограбления поезда Миллер исчез, и о нем больше не слышали. Конкэннону все сильнее хотелось побеседовать с этой загадочной личностью.
Он встал в узком проходе между кроватью и стеной.
– Благодарю за информацию, Мэгги. Если вдруг узнаете, где Эйб, сообщите мне в «Вояджер-отель», ладно?
Она живо кивнула головой и промокнула здоровый глаз.
– Может быть, Эйб произносил при вас имя некоего Рэя Алларда?
Она медленно покачала головой.
– Был такой полицейский, – продолжал Конкэннон. – Сопровождал важные грузы в Санта-Фе.
Этот вопрос оставил у него во рту горький вкус. «Прости меня, Рэй, но я должен все проверить». Мэгги посмотрела на Конкэннона и вздохнула.
– Нет.
Я ни разу не слыхала об этом Алларде.
– Когда Миллер обещал забрать вас отсюда, он сказал, где возьмет деньги?
– Деньги? – Здоровая половина ее лица вдруг напряглась. – Это мне в голову не приходило. А какая разница? Ведь он все равно врал…
Конкэннон открыл дверь.
– Если что-нибудь вспомните, я буду в «Вояджер-отеле».
Он сел в фиакр, который только что привез очередного посетителя в «Ночную магию».
– Отвезите меня к Лили Ольсен.
Фиакр, качаясь, пересек рельсы и покатил в восточную часть города.
Несколько минут спустя его уже окружали шум и суета Бэттл-Роуд. Мимо здания мэрии, шатаясь, шли подгулявшие ковбои. Один из них выстрелил в воздух, обратив в бегство дюжину прохожих. Конкэннон спокойно откинулся на спинку сиденья и стал ждать, пока суматоха уляжется. После темной и угрожающей Второй улицы все это казалось ему детскими забавами.
Широко расставив ноги и заложив руки за спину, у дверей «Дней и ночей» его поджидал сержант Боун.
Конкэннон решил хотя бы раз опередить полисмена, который был уже готов задать свой любимый вопрос.
– Боун, – сказал детектив, ступив на тротуар, – что вам известно о взрывнике по имени Эйб Миллер?
Сержант недовольно посмотрел на него.
– А зачем вам это?
– Мне представляется, что Миллер замешан в хищении скотоводческих денег. Он специалист по взрывчатке, ему нужны были деньги, и он исчез как раз в это время.
– Больше Мэгги Слаттер вам ничего не сказала? – сердито проворчал Боун.
Конкэннон улыбнулся. Он был бы разочарован, если бы сержант не обратил внимания на исчезновение Миллера.
– Заходите. Я угощаю.
Боун сплюнул, подтянул брюки, спадавшие от веса «Кольта», и пошел прочь. Конкэннон вынул из внутреннего кармана портсигар, выбрал «корону» в черной обертке и с удовольствием закурил. Эти сигары было, конечно, трудно сравнить с отличными «гаванами» Джона Эверса. Но для простого железнодорожного детектива они были весьма неплохи.
Он начал подниматься по ступенькам, ведущим в бар Лили. Тут кто-то свистнул ему из-за угла дома. В полумраке маячила худая серая фигура.
– Вы ищете Эйба Миллера?
Узнав голос, не так давно предлагавший ему креольских девушек, Конкэннон сошел по лестнице на тротуар и, оглядевшись, приблизился к сутенеру.
– Вы что-то о нем знаете?
– Я слышал ваш разговор с Мэгги. Если мы сойдемся в цене, то я, пожалуй, помогу вам его найти.
Он беспокойно оглянулся.
– Не стойте на свету. Мне не хочется, чтобы меня застали за разговором с детективом.
Конкэннон ступил в тень, которую отбрасывало здание, и слишком поздно понял свою ошибку. В темноте блеснул какой-то продолговатый предмет – скорее всего, ствол револьвера. Сводник попятился, выставив перед собой руки, словно желая показать свою непричастность к происходящему.
Но Конкэннон этого не увидел. В голове у него будто вспыхнул огонь. Когда он падал, чьи-то могучие руки подхватили его и втащили в узкий переулок. Он получил удар в бок и, задыхаясь, упал на колени. Два человека, обутые в тяжелые ботинки, стали молча и умело пинать его ногами. Сутенер, стоя поблизости, восхищенно скалил зубы.
Вдруг удары прекратились, и один из нападавших наклонился над детективом:
– Хочешь дружеский совет, Конкэннон? Оставь в покое Эйба Миллера и не лезь не в свое дело.
Кто-то схватил его за плечи и как следует потряс.
– Ты слышал?
Конкэннон пошевелил губами. Он был не в силах говорить. Сутенер ухмыльнулся. Один из тех двоих пожал плечами и плюнул на стену «Дней и ночей».
– Он слышал.
– Точно? – сказал другой. – Ты меня слышишь, Конкэннон?
– Да, – проворчал детектив.
– Кто приказал тебе заняться Эйбом Миллером? Конкэннон осторожно набрал в легкие воздух.