Выбежавшие из своего укрытия Барри и Том склонились над раненым. Три пули продырявили тело несчастного: одна попала ему в ногу, вторая — в правый бок, а третья — оставила глубокий кровавый след на черепе.
Литтон со знанием дела осмотрел пострадавшего в перестрелке и принялся оказывать ему первую помощь. Он еще не закончил перевязывать раненого, когда прогоревшая лачуга с грохотом рухнула на землю.
Вскоре к усадьбе старого Тернера сбежалась добрая половина жителей Холи-Крика. Разбуженные стрельбой, люди повскакали с постелей и, увидев на окраине города огромные языки пламени, кинулись на пожарище.
Последним, как ни странно, появился хозяин лачуги. Он подошел к конюшне, прижался спиной к ее углу и, не глядя на Барри, тихо ему сказал:
— Так, сэр, с избушкой моей покончено. Жаль. Лучше бы сгорела не она, а мой новый дом.
— Я за нее заплачу, Си, — не поднимая головы, пообещал Литтон.
Старик медленно повернулся и, заморгав, посмотрел на склонившегося над раненым молодого человека.
— Невозможно возместить то, чего я только что лишился, — плаксиво проговорил он. — Сколько одних только досок сгорело! А пол, на котором еще оставались следы от моих бесконечных блужданий по нему? А Госпожа Убийца, живущая в углу? Разве деньги компенсируют ее гибель? Неужели, Барри, ты думаешь, что можно чем-то возместить все то, что напоминало мне о прежней жизни? Нет, это нереально! Я понимаю, что все, все на свете, даже люди, приходит в ветхость, но как мне теперь доживать без моего любимого дома? Скорее всего, придется покинуть эту усадьбу и подобрать для жилья другое место!
Из толпы вышел врач и подошел к раненому, который, после того как его перевязал Литтон, уже не стонал. Взглянув на повязки, наложенные Барри, врач его похвалил:
— Отлично сработал, сынок!
Он вовсе не был стариком, но все люди, даже дети, когда рядом с ними витает смерть, чувствуют себя намного старше.
Осмотрев парня, врач заявил, что тот, скорее всего, выживет, но перевозить его отсюда пока опасно. Он посоветовал уложить раненого поудобнее и оставить его в покое.
Шериф, прибывший на место происшествия одним из первых, принялся собирать конный отряд добровольцев, чтобы по свежим следам попытаться поймать злодеев.
А для Джимми эта жуткая ночь закончилась тем, что его за руки увели с собой отец и Лу.
Прощаясь с мистером Риберном, Том Виллоу заметил:
— Ваш сынок спас нас, меня и Литтона. Если бы не он, мы бы заживо сгорели! Конечно, в доме от него мало пользы, но за его пределами парнишке цены нет!
Барри не сказал отцу мальчика слов благодарности, только просто махнул подростку рукой и, широко улыбаясь, крикнул:
— До завтра, Джимми!
По дороге домой мистер Риберн спросил сына:
— Ну что, понял, как опасно шататься по ночам? А что с твоим носом? Откуда на нем кровь? Тебя что, ранили?
— Да так, бандитская пуля чиркнула, — гордо выпалил пацаненок. Теперь он был уверен, что по меньшей мере целую неделю родные будут относиться к нему как к герою.
Прежде чем отправить брата в постель, Лу завела его на кухню, смыла с лица кровь, наложила на рану марлевый тампон, который приклеила пластырем к щекам. Джимми тут же представил себе, как завтра он пройдется по улице, а все соседские мальчишки будут ему завидовать. «Скорее бы наступило утро!» — глядя сонными глазами в зеркало, пожелал мальчишка.
— Ну, теперь-то, Джимми, ты расскажешь мне все с самого начала, — потребовала сестра.
На мгновение парнишка вспомнил, что ему пришлось пережить минувшей ночью, и от страха поежился.
— Знаешь, Лу, сегодня вечером ты сотворила настоящее чудо, — отозвался он. — А почему это явилось чудом, я сказать не могу. У нас с Барри свои, мужские секреты.
Глава 21
ОТЧАЯННЫЙ МАЛЫЙ
На следующее утро, открыв глаза, Литтон долго рассматривал потолок конюшни, потом сел и скинул с себя одеяло. Тут же в углу напротив приподнялся Том и сонными глазами уставился на напарника.
— Спи еще, — сказал ему Барри.
— Спасибо, сэр, — ответил Виллоу, откинулся на спину и сразу же захрапел.
У колонки, находящейся за загоном, Литтон ополоснул лицо и побрился. Несмотря на короткий сон, он не чувствовал себя уставшим. Если верблюд может сутками обходиться без воды, то Барри мог пробыть без сна и отдыха не один день и при этом остаться бодрым.
Закончив с бритьем, он бросил взгляд на быка. Тот лежал на траве, нежась под лучами восходящего солнца. Животное равномерно дышало, и при каждом выдохе шкура на его боках морщинилась, а при вдохе снова разглаживалась.
Затем Литтон вернулся в конюшню и подошел к бандиту. Ковбой, который остался дежурить около раненого, широко зевнул.
— Как прошла ночь? — поинтересовался юноша.
— Какая это ночь! — устало откликнулся ковбой. -Ад кромешный, да и только!
— А зачем ты остался?
— Врач попросил. Не знаю, почему он выбрал именно меня.
— Теперь ты свободен, — сказал Литтон. — Можешь поспать, а я за ним присмотрю.
Ковбой, просияв, тут же удалился.
Барри присел возле подстреленного им парня и двумя пальцами взялся за его запястье. Пульс раненого был слабым и прерывистым. Затем он посмотрел на лицо бандита и заметил, что у того крепко сжаты челюсти.
— Если больно, не стесняйся — стони, — посоветовал ему Литтон. — Сдерживая боль, ты растрачиваешь силы, а они тебе еще пригодятся.
Парень с удивлением уставился на него.
— Ты будешь жить, — заверил раненого Литтон.
— А мне совсем и не больно, — поспешно заявил тот.
— Конечно же нет! Просто говорю, что есть на самом деле. А вот ты, желая этой ночью показать себе героем, чуть не погиб. Да, парень, ты храбр, но надо же и голову иметь на плечах. А сейчас успокойся и ни на что не обращай внимания. Самое страшное для тебя уже позади.
Бандит от удивления широко раскрыл глаза.
— Ты разве не Литтон? — пробормотал он.
— Литтон.
Лицо раненого вытянулось от изумления.
— Вот встанешь на ноги, и мы снова с тобой схлестнемся, — пообещал ему Барри. — Время для этого у нас еще будет. Сейчас твоя задача — поправиться, а моя. — заставить тебя лежать и не шевелиться.
— Литтон, так это ты меня подстрелил? — задал вопрос бандит.
— Я. Увидел, как ты пальнул из-за конюшни. Пришлось ответить. Если бы там оказался не ты, то я подстрелил бы другого.
— Дю?.. Да, конечно, кого-нибудь другого!
— Дюваля, например, — догадавшись, кого имел в виду раненый, сказал Барри.
— Я ни словом не упомянул о Дювале, — возразил парень.
— Конечно, — кивнул его собеседник. — О чем тут спорить, если ты никогда его и не видел. Так ведь?
— Нет, никогда.
— Какой же ты все-таки откровенный врунишка! Но я таких люблю, потому что их сразу можно раскусить.
Превозмогая боль, парень улыбнулся.
— Да не скрипи ты зубами, старина! Дай выход боли, и тебе сразу же станет легче.
— При чем здесь боль? Мне совсем не больно. Со мной все в порядке. Просто очень хочется закурить. Только и всего. Угостишь?
— Конечно, — ответил Литтон, протягивая раненому пачку тонкой бумаги из пшеничной соломки и кисет с табаком «Булл Дерхэм».
— Может, скрутишь мне цигарку? — попросил парень.
— А самому не под силу?
— Нет, я могу. — Раненый, развернув листок бумаги, стал насыпать на него табак.
Он уже почти свернул самокрутку, как она вдруг переломилась в его руках надвое. Вторая не получилась с самого начала. Удалась только третья. Однако, когда парень уже вставлял ее в рот, бумага неожиданно развернулась и весь табак просыпался ему на подбородок.
— У меня не руки, а крюки, — со вздохом произнес бандит, возвращая Литтону кисет.
— Ничего, ничего, продолжай, — ухмыльнулся Барри, — а я посмотрю, как это у тебя ничего не болит!
Парень уставился на него большими карими глазами, но промолчал.
— Стони, браток, — велел ему Литтон. — Не бойся, я осуждать тебя не буду. Только скажи, где у тебя болит, чтобы я мог хоть немного облегчить твои страдания.
Неожиданно раненый сник и даже, как показалось Барри, уменьшился в размерах.
— В боку, Литтон. Боль терпимая, но когда делаю вдох, в него будто вонзается острый нож. О Боже! — выдавил бандит и застонал.
— Вот так-то лучше! А теперь расслабься. Сейчас облегчу твою боль, и ты заснешь. Час крепкого сна пойдет тебе на пользу. — Барри ловко скрутил цигарку, сунул ее в рот раненому, поджег спичкой и заявил: — Покури-ка, а я пока займусь делом.
Взяв ведро, он подошел к колонке и набрал в него воды, затем разворошив груду тлеющих головешек, поставил ведро на раскаленные уголья.
Вернувшись в конюшню, Барри тронул за плечо спящего на мягком стоге сена Виллоу. Том тут же открыл глаза и громко зевнул.
— Том, — обратился к нему напарник. — Раненый сильно мучается, сходи за врачом. Если вдруг заартачится, хватай его за шиворот и волоки сюда.
— Тогда скажу ему, что меня послал Литтон, — решил Том и вылез из-под одеяла.
— Ладно, а если будет медлить, я сам за ним приду.
Когда вода в ведре стала закипать, Барри принес его в конюшню. Там он расстегнул пропитанную кровью рубашку бандита и только тогда понял, что повязка, наложенная врачом, слишком тугая. Как только он ее ослабил, парень облегченно вздохнул.
Сняв с себя рубашку, Литтон окунул ее в воду, затем сильно отжал и положил поверх повязки раненого.
Тот застонал и закрыл глаза.
— Спасибо. О Боже, какое облегчение! — тихо пробормотал бандит, и в его затуманенных глазах сверкнул огонек. — А мне говорили, Литтон, что ты подонок.
— Выходит, зря? — усмехнулся Барри.
— Хочу спать. Если во сне умру, так мне и надо, но перед смертью должен тебе что-то сказать, — пролепетал парень.
— Не торопись, — посоветовал Литтон. — Тебе ведь уже лучше. Вот встанешь на ноги, тогда посмотрим. Может, ты снова примкнешь к Дювалю или к какому-нибудь другому головорезу. А за то, что я тут нянчусь с тобой, ты мне ничего не должен. Когда поправишься, кто знает, кем ты для меня окажешься. Может, останешься врагом, а может, — другом. Раненый для меня не враг, а так, бедный малый, которому необходима помощь. Я на таких зла совсем не держу. Теперь закрой глаза и, перед тем как уснуть, задумайся над моими словами. Когда проснешься, сразу почувствуешь себя лучше.
Бандит слегка кивнул головой, послушно закрыл глаза и почти сразу же тихо засопел. Барри понял, что он погрузился в сладкий сон.
Вскоре пришел врач. Заметив его хмурый вид, Литтон сурово сдвинул брови.
— Что случилось? — недовольно спросил врач. — Тебя что, Барри, ранили, а ты об этом никому не сказал?
Юноша положил руку ему на плечо.
— Послушай, док, ты хороший мужик и отлично знаешь свое дело. Однако с повязкой этого парня явно переусердствовал — слишком туго ее наложил.
— Это что же, я должен был церемониться с бандитом? — удивился доктор.
— А у тебя когда-нибудь пулевые ранения были? — отреагировал вопросом на вопрос Литтон.
— У меня? Нет!
— А у меня были, и не один раз. Так что я знаю, что это такое, — отрезал Барри. — У тебя что, сейчас срочные вызовы?
— Особых случаев нет, — не понимая, к чему тот клонит, ответил врач. — Утром собирался проведать нескольких легко больных и заглянуть к старику Хиллу…
— Забудь о них. Пусть катятся ко всем чертям! Сейчас твоя главная работа здесь. Пробудешь с ним весь день, я заплачу. Представь, что это не он, а ты лежишь тут с пулей в боку. Понял? Вот так-то. Не оставляй его ни на минуту!
Глава 22
БЕЗОГОВОРОЧНАЯ ПОДДЕРЖКА ГОРОЖАН
Какой-то мальчишка прискакал на лошади и, не вылезая из седла, заглянул на конюшню. Ему не терпелось взглянуть на раненого, но Синий Барри отогнал его от ворот, пояснив:
— Он еще слишком плох. Ему нужен покой, так что поворачивай обратно.
Подросток недовольно пожал плечами:
— Я привез вам записку от шерифа.
Литтон развернул протянутый ему листок. Послание было предельно кратким:
«Дорогой Барри! Хочу тебя срочно видеть. В дом ко мне пройди с заднего хода — не надо, чтобы твое появление вызвало шум. С уважением
Дик Вилсон».
Поблагодарив парнишку за письмо, Барри оседлал Нэнси и легким галопом поскакал в объезд Холи-Крика. Проехав по лесистым буграм, он свернул направо в сторону города. Добравшись до стоявших в ряд тополей, привязал лошадь и, перемахнув через изгородь, оказался на заднем дворе шерифа.
В дом Литтон проник незамеченным. Войдя на кухню, он остановился и уставился на пол. Его внимание привлек старый, протертый во многих местах линолеум.
На кухню сквозь окно пробивался яркий сноп солнечного света. В нем, шумно жужжа, летали мухи, плавно кружились и поднимались вверх легкие пылинки. Посмотрев на их хоровод, юноша поднял голову и увидел закопченный растрескавшийся потолок. Внезапно весь мир показался ему таким же затхлым и неухоженным, как эта мрачная кухня шерифа.
А снаружи доносились приглушенные голоса людей.
Еще раз обведя взглядом унылое помещение, Барри подошел к окну и распахнул его створки. Как только внутрь ворвался свежий воздух, у него тотчас пропало ощущение, будто он находится в склепе.
Литтон присел у окна, но так, чтобы с улицы его никто не заметил, свернул цигарку и закурил в ожидании шерифа.
Вскоре в гостиной дома послышались тяжелые шаги, затем в дверях появился хозяин дома. Увидев гостя, он приветливо ему кивнул.
— Знаешь, зачем я тебя вызвал? — спросил Вилсон. — Тут двое о тебе расспрашивали.
Барри хитро прищурился:
— Мои старые друзья?
— Не знаю, но они о тебе здорово наслышаны. Хотят, чтобы я тебя посадил в тюрьму.
— Неужели? — удивился Литтон, выпуская изо рта клуб дыма. Затем посмотрел на свои пальцы. — И за какие такие мои прегрешения?
— Да ничего серьезного, — хмыкнул шериф. — Они обвиняют тебя в краже, вымогательстве, мошенничестве и нескольких убийствах. Говорят, что за твою голову обещана награда.
— Даже награда? — игриво уточнил Барри.
— Да, награда. Судя по их рассказам, в Малайзии и на Соломоновых островах на тебя подали в розыск. Но это еще не все. В Японии и Индии ты объявлен преступником, а в этой чертовой Британской империи за тебя дают тысячу фунтов стерлингов. Знаешь, Барри, это меня удручает.
— Что именно? Что за поимку людей, не важно живых или мертвых, назначают цену?
— Да нет! Это как раз все нормально. Меня возмущает, что назначили цену в фунтах. Не понимаю, какому дураку пришло в голову установить курс доллара по отношению к фунту один к пяти!
— Хочешь, чтобы я с ними встретился? — пожав плечами, поинтересовался Литтон.
— Совсем нет, иначе не просил бы тебя зайти ко мне с черного входа. Только мне как-то ни к чему, чтобы ты продырявил этих ребят из своего револьвера. Поэтому и предупреждаю, что тебя разыскивают. Но здесь, Барри, ты в полной безопасности. Кто же догадается искать тебя в доме шерифа? А?
— Надеюсь, никто.
— Вот и отлично. Останешься здесь. Можешь пройти в соседнюю комнату и послушать, что про тебя говорят эти парни. Они и вправду намерены на тебе разбогатеть, а заодно и прославиться.
— Отлично, — отреагировал Литтон. — Иди займи их, а я поеду к Тернеру и буду ждать. Прятаться от них я не намерен, тем более в твоем доме. Еще, чего доброго, кто-нибудь проведает, что я здесь, и ты мигом лишишься своего поста.
— Лишусь поста? — засмеялся шериф. — Да стоит мне кликнуть парнишку, который передал тебе записку, и он тут же разнесет по всему городу весть, что на твой скальп объявились охотники. Могу себе представить, что станет тогда с нашими горожанами. Хорошо, пойду поговорю с ними, а ты, если не хочешь перебраться в соседнюю комнату, можешь просто приоткрыть дверь. Эти парни горластые — прекрасно их услышишь.
Шериф оказался прав. Присев возле двери, ведущей в смежную с кухней комнату, Барри вскоре узнал, что одного из посетителей Вилсона, говорившего басом, зовут мистером Джонсом, а второго, гундосого, — Тимом Крейвеном. Судя по их рассказам, оба они снискали себе репутацию крупных специалистов по розыску преступников. Эти джентльмены очень надеялись, что об их уникальных способностях скоро заговорят. Кроме того, они заявили шерифу, что неплохо бы в его округе заиметь своих опытных сыщиков, которые отлавливали бы людей, объявленных вне закона. Господа Джонс и Крейвен уже были готовы заявить всем о своем успехе, но дело оставалось за малым — схватить Литтона. Затем они поинтересовались у хозяина дома, не может ли тот заманить этого опасного преступника к себе.