Взяв горсть неотшлифованных камней, он пропустил их сквозь пальцы, словно драгоценный золотой песок, и подумал об утекающих песках времени. Сравнение заставило его улыбнуться. Теперь время приобрело для него новое значение — каждая минута стала жизненно важной.
Джон вспомнил годы тяжелого труда, в течение которых заработал свое маленькое состояние и смог обзавестись стадом. Да, его лишили всего, но теперь он одним ударом заполучил столько, что при желании сможет купить во много раз больше того, что потерял.
Конечно, ему пришлось за это заплатить. Каждый удар пульса причинял резкую боль, так как кровь приливала к ране на голове. Неужели он рисковал жизнью только ради денег? Нет, из-за человека, которому удалось спастись! Деньги и драгоценности — лишь побочный продукт его действий против Пасьянса. Для Сэксона они были не дороже грязи, и он думал о них меньше, чем о блеске глаз своего врага.
Пасьянс представал перед его мысленным взором, как свет, к которому скачет всадник глубокой ночью. Все остальное казалось мелким и незначительным. Его рана, двое убитых — ничто не могло сравниться с Пасьянсом, с его красотой, гордостью и презрением к опасности.
Какая-то странная причуда судьбы заставила Пасьянса повернуться и бежать с поля боя. В каких бы переделках ни побывал этот знаменитый авантюрист, никто не видел его испытывающим страх перед противником, а тем более единичным. Джон понимал, что это только видимость и что в будущем ему предстоит заплатить за сегодняшнюю победу. Поэтому взирал на добычу с абсолютным равнодушием.
— Здесь сто семьдесят пять тысяч долларов, не считая драгоценностей, — сообщил Пайк. — Такое бывает раз в жизни! Как мы это поделим, босс? — Он устремил на Сэксона алчный взгляд.
— Ну, нас шестеро — значит, делить надо на шестерых, — ответил тот.
— Ниггер не может претендовать на полную долю! — запротестовал Пайк. — Он не участвовал в бою!
Артур Уильям Крестон посмотрел на вожака и молча пожал могучими плечами, словно покоряясь судьбе.
— Крестон был одним из нас, — пояснил Джон. — Он дрался бы не хуже тебя, если бы я не запретил ему стрелять в белых. Так что он получит полную долю.
— Это несправедливо! — упорствовал Пайк. — Я этого не потерплю!
— Не потерпишь? — с усмешкой переспросил Сэксон, глядя на него в упор. — Ну, это твое дело. Будет так, как я сказал.
— Неужели, босс, никто, кроме тебя, не имеет права голоса? — вмешался Каллен.
— Вот именно, — подтвердил Джон. — Это тебя не устраивает?
Нахмурившись, Тэд уставился на стол и проворчал:
— Слишком уж много ты на себя берешь, босс!
Внезапно Крестон встал рядом с Сэксоном, молча глядя на остальных. Было ясно, что отряд разбился на две противостоящие друг другу группировки, но вожак подал негру знак отойти.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи, Артур. Если эти парни хотят неприятностей, я постараюсь обеспечить им их в полной мере.
Джон увидел, как рука Пайка внезапно метнулась к бедру, а Дел Брайан слегка пригнулся, словно собираясь бежать.
Сэксон презрительно усмехнулся. Даже если бы их была тысяча, после схватки с Пасьянсом такие люди вызывали у него только смех.
— Ну что ж, ребята, начинайте, — пригласил он. — Я жду.
Слегка шагнув назад, он увидел, что Бутс наблюдает за происходящим с холодным интересом. Было ясно, что личной преданности в нем не больше, чем у ястреба в небе.
Но Брайан и Пайк, посмотрев друг на друга, очевидно, решили, что сейчас неподходящий момент для конфликта.
— Делай как хочешь, — сердито буркнул Пайк. — Сегодня ты хорошо поработал, так что мы должны тебя ублажать.
— Никто здесь не должен меня ублажать, — возразил Сэксон. — Вы всего лишь наемные служащие, понятно? Я вас нанял, я же и уволю, когда вы станете для меня бесполезными. Это мое ранчо! — добавил он с внезапной свирепостью, хотя видел, что они готовы подчиниться. — Раньше у меня было ранчо в другом месте, но его уничтожили. Теперь я буду возделывать эти места, и мне понадобится помощь наемных работников. Но я не стану спрашивать их, что они хотят делать, а сам буду им это говорить. Вам все ясно?
— Все, — мрачно отозвался Каллен. — Сдается мне, Пайк и Дел Брайан спасовали перед тобой, как раньше спасовал я. Бутсу вообще на все наплевать, а Крестон на твоей стороне. Какую же долю добычи ты нам выделишь?
Капитуляция была унизительной, Пайк и Дел Брайан недовольно хмурились, но не стали протестовать.
— Если здесь сто семьдесят пять тысяч, — продолжал Сэксон, — то треть должна отойти ко мне. Так делил добычу Пасьянс, так же буду делить ее и я, нравится вам это или нет. — Он указал на драгоценности. — Этих побрякушек тут еще на семьдесят или восемьдесят тысяч, а камень в булавке для галстука один стоит тысяч пять. Я видел цены в витринах ювелирных магазинов. Впрочем, меня это не касается. Вы впятером разделите между собой драгоценности, как захотите, а мне выдайте пятьдесят восемь тысяч наличными — и мы в расчете. При таком раскладе на каждого из вас придется тысяч тридцать пять — сорок. Бутс, когда вы покончите с дележом, принеси мне мою долю.
Сэксон увидел изумление на лицах своих спутников. Естественно, что после столь жестких заявлений его щедрость их удивила. Ни один из предводителей шайки бандитов не удовлетворился бы меньшим, чем две или даже три доли. А ведь их вожак отвлек на себя внимание Пасьянса, вступив в поединок со знаменитым стрелком и предоставив своим людям куда менее рискованную задачу.
— Черт возьми, босс! — внезапно воскликнул Дел Брайан. — С твоей стороны это чертовски благородно! Если ты сделан из такого теста, то можешь обращаться с нами, как тебе угодно.
Джон ничего не ответил. Он вышел и снова сел возле дома, глядя на горы. Фактически они являли собой его ранчо. Каждая дорога, вьющаяся среди них, возможно, послужит для него источником богатства и власти. Он сможет наносить удары где захочет, каждый успех будет придавать ему новые силы и приводить в его полк отборных солдат…
От этих мыслей Сэксона отвлек Бутс, вышедший с толстой пачкой ассигнаций. Джон с равнодушным видом сунул их в боковой карман куртки.
— Я не думал, — спокойно заговорил Бутс, — что в мире есть человек, способный так обвести вокруг пальца Каллена, Дела Брайана и Пайка. Отличная работа! Лучший блеф из всех, что мне приходилось видеть!
— Почему ты думаешь, что это блеф? — спросил Сэксон, подняв глаза на Бутса. В них появилась не свойственная ему ранее уверенная властность. До сих пор лица людей впечатляли Джона куда сильнее, чем уходящие в небеса горные вершины. Но после поединка с Пасьянсом другие люди стали казаться ему ничтожными. Он посмотрел в смышленые, слегка выпуклые глаза бандита и увидел, как они внезапно расширились.
— Ну, может, это и не блеф, — пробормотал Бутс. — Ты сбил меня с толку, как и остальных. Но я бы хотел задать тебе вопрос.
— Валяй!
— Что заставило тебя так поступить с Крестоном? Почему ты обошелся с ниггером как с белым?
— Потому что, хоть у него и черная кожа, под ней он белее всех вас, — ответил Сэксон и продолжал, так как Бутс молча уставился на него: — Ты — ядовитая змея. Дел Брайан — тоже. Пайк просто скотина, а Каллен хоть и не намного, но получше вас. Любой из вас всадил бы мне нож в спину, если бы подумал, что может извлечь из этого выгоду. А Крестон пролил бы за меня свою кровь — по крайней мере, сейчас он был готов это сделать.
— Раз мы, по-твоему, такая мразь, то ты, очевидно, с нами покончил? — заключил Бутс, услышав эту беспощадную характеристику.
— Почему покончил, если я могу использовать вас и дальше? — возразил Сэксон. — Ты знаешь, чего можно ждать от Пасьянса, а другие — достаточно острые орудия, чтобы ими резать.
Джону казалось, что его разум и проницательность увеличиваются с каждой минутой. Он не сомневался, что говорит чистую правду.
— Что будем делать дальше? — поинтересовался Бутс.
— Я поеду узнать, есть ли у меня право на эти деньги, — сообщил Джон Сэксон. — Я имею в виду, на их часть, помимо стоимости потерянных мною дома и стада. А вы все отправляйтесь куда хотите. Встретимся через три дня в твоей хижине.
Глава 19
Прощание было кратким. Среди лошадей, принадлежавших людям Пасьянса, был невысокий, но крепкий чалый мерин с римским носом и маленькими красноватыми глазками. Джон остановил свой выбор на нем. Справившись за три минуты с брыкающимся животным, он махнул рукой остающимся и поехал вниз по склону.
Сэксон рассчитывал добраться до Блувотера к заходу солнца, чувствуя, что в это время сможет без особого риска появиться в городе. Он не мог знать, как на этот момент обстояли для него дела в Блувотере или в каком-либо другом месте, но верил своему инстинкту и словам Дэниела Финли, что мир кое-что ему должен. Финли наверняка сможет все объяснить насчет его прав на деньги Пасьянса.
Сэксон пробыл в пути уже более часа, когда услышал позади стук копыт. Укрывшись в зарослях, он вскоре увидел могучую фигуру Артура Уильяма Крестона верхом на серой кобыле.
Неужели негр гнался за ним, чтобы отобрать у него деньги? Подождав, пока Крестон проедет мимо, Джон окликнул его сзади. И сразу же получил ответ на свой вопрос, так как негр, вместо того чтобы повернуться с виноватым видом, весело откликнулся и остановил кобылу.
Подъехав ближе, Сэксон увидел, что Крестон усмехается, хотя и выглядит слегка смущенным.
— Вы ведь не сердитесь, босс, что я последовал за вами? — спросил он. — Ребята были не в восторге, что я остался с ними. Они считали, что я чересчур на вашей стороне, поэтому я решил поехать за вами на моей серой старушке. Вы не возражаете, босс, или мне лучше идти своей дорогой?
— Предпочитаю, чтобы рядом со мной был ты, чем кто-либо другой, — спокойно ответил Сэксон. — Ладно, будем держаться вместе. Возможно, мы скоро друг другу понадобимся.
Они поехали дальше. Отстающий на несколько корпусов от Сэксона негр был так счастлив, что начал петь хрипловатым баритоном. Это напомнило Джону вой большой собаки, которую обучили зачаткам музыкального искусства.
Крестон подстрелил из ружья горную куропатку, а Сэксон из кольта — кролика. В полдень они разбили лагерь на краю скалы в долине Блувотера. С края утеса низвергался маленький водопад, а лес подступал совсем близко, поэтому Джон, стоя в пахнущей соснами тени, мог обозревать расстилающуюся внизу долину, словно птица, парящая в облаках.
Негр поджарил куски мяса, которые они съели с солью, запивая холодной водой. После сытной трапезы оба растянулись на земле и закурили, так как люди, проводящие жизнь в седле, не могут отдыхать сидя.
— Не возражаете, босс, рассказать мне о том, что вы планируете? — осведомился Артур Уильям.
— Не важно, что я планирую, — откликнулся Сэксон. — Важно, что я должен найти Пасьянса и покончить с ним.
— У вас верный глаз и крепкая рука, босс, — промолвил Крестон, — но, думаю, с Пасьянсом вам не справиться.
Сэксон сердито уставился на него.
— Наши ребята смотрели на вас издалека, — продолжал негр. — Они просто видели, как вы с Пасьянсом стреляли друг в друга и как Пасьянс поскакал назад, когда они начали палить в его людей. Но мне вы не разрешили стрелять, поэтому я залег на краю леса и заметил, как первая пуля едва не вышибла вас из седла. Очевидно, Пасьянс решил, что вы мертвы, босс, поэтому и поскакал к своим.
— Ты прав, — согласился Джон. — Сегодня он оказался более быстрым и метким, чем я. Но возможно, я сумею научиться такой же быстроте и меткости.
— Конечно, босс, — кивнул Крестон. — Но когда вы находились лицом к лицу с Пасьянсом, смогли вы посмотреть ему в глаза?
Сэксон не ожидал подобного вопроса.
— И много ты знаешь о Пасьянсе? — осведомился он.
— Порядочно, — заявил негр. — Я ведь много времени провел в горах, объезжая пастбища и выполняя ковбойскую работу. Однажды обнаружил целый участок без единой коровы — их не было даже у водоемов, где они обычно отдыхали, напившись вдоволь. Осмотревшись, я нашел следы коров, тянущиеся в одном направлении, вместе с отпечатками лошадиных копыт. Я ехал по их следам, пока не выбрался из ущелья и не увидел стадо, которое гнали несколько парней. Только стал думать, что мне делать, как вдруг из-за скалы прямо на меня выехал Пасьянс. Я тут же схватил его, и мы оба свалились с лошадей. До тех пор еще никому не удавалось вырваться из моих рук. — Он протянул вперед огромные черные ручищи, посмотрел на желтоватые ладони — напряженные сухожилия на запястьях не уступали в толщине пальцам, и продолжил вспоминать: — Я уложил Пасьянса на лопатки и уже думал, что справился с ним. Но тут глянул ему в глаза — они даже не были выпучены, хотя я крепко прижал его к земле. В них горел огонь, который словно опалил мои внутренности. В ту же секунду Пасьянс опрокинул меня на спину и огрел камнем, который успел подобрать. — Крестон сделал паузу и покачал головой. — Пасьянс с его людьми расположились лагерем неподалеку оттуда — они взяли меня к себе поваром. Сначала держали на цепи, чтобы я не сбежал, но потом Пасьянс показал мне газету, где за мою поимку предлагалась награда. Я ведь исчез с ранчо вместе с коровами, и, естественно, меня посчитали вором. «Теперь, — сказал Пасьянс, — я сниму с тебя цепь, ниггер, но если ты убежишь из лагеря, то тебя поймают — и тогда тебе крышка!» Я понял, что он говорит правду, поэтому пробыл в лагере месяц, пока мне, наконец, не удалось сбежать. Но с тех пор я уже не работал у честных людей, а мотался то с одной, то с другой бандой. — Он умолк и тяжело вздохнул.
— И тебе нравится такая жизнь? — полюбопытствовал Сэксон.
— Она не так уж плоха, сэр. Ты свободен как птица, хотя тебе часто приходится мерзнуть зимой, поджариваться на солнце летом, пересекать пустыню и подолгу не иметь ни крошки во рту. Только даже птицы вьют гнезда раз в году, и мне тоже иногда хочется передохнуть.
— Короче говоря, Крестон, — усмехнулся Джон, — тебе все это осточертело, и ты хотел бы жить честно.
— Конечно хотел бы, сэр! — с жаром воскликнул негр. — И если вы пойдете прямой дорогой, то я бы пошел с вами.
Сэксон кивнул, хотя и сам не знал, какой дорогой пойдет.
— Вернемся к Пасьянсу, — предложил он. — По правде говоря, Артур, я не смог посмотреть ему в глаза. В них действительно горел адский огонь, поэтому я старался смотреть на его лоб.
— Пожалуй, вам лучше не связываться с Пасьянсом, пока вы не почувствуете, что можете заглянуть ему в глаза, — задумчиво промолвил Крестон.
— Почему ты так думаешь, Артур?
— Мне пришло это в голову, когда я стоял на кухне и видел, как вы пригвоздили взглядом Пайка, Каллена и остальных. Я подумал, что такое еще никому не удавалось, кроме Пасьянса. Он не умрет до тех пор, пока не встретится с человеком, способным пригвоздить его взглядом.
— Ну и как же этого добиться? — задал вопрос Сэксон.
— Не знаю, босс. Может быть, делать то, что делал Пасьянс.
— Ты имеешь в виду, убивать людей?
— Нет, но отправиться в ад и вернуться той же дорогой.
Ответ был не слишком удовлетворительным. Джон размышлял над ним всю дорогу до Блувотера и был так поглощен этими мыслями, что добрался до города уже после наступления темноты.
Подъехав сзади к салуну «Катящиеся кости», он заглянул в окно бара и увидел Левшу Мелоуна, обслуживавшего троих человек.
Сэксон постучал в окно. Мелоун сразу же открыл его, наклонился над подоконником и вгляделся в темноту.
— Это ты, Маг? — весело крикнул он и вздрогнул, увидев всадника.
— Все в порядке, Левша, — успокоил его Сэксон. — Только говори потише.
— Конечно, малыш! — обрадованно согласился Мелоун. — Господи, как же ты был нужен мне сегодня!
— Для чего?
— Полдюжины громил решили показать, на что они способны. С тех пор как ты ушел, кажется, все вбили себе в голову, что мой салун — самое подходящее место для драк. Теперь я каждый день несу убытки из-за разбитых бутылок и посуды, потому что ты создал этому месту такую репутацию.
— Как, по-твоему, меня встретят в городе?
— Теперь тебе покоя не будет до конца твоих дней, где бы ты ни был, — проворчал Мелоун.