Свернув за угол, они остановились перед конюшней; ночной конюх — бледный, круглолицый человек — вышел им навстречу и принял у них поводья. Молча выслушав наставления о том, как почистить и какого корма задать, он увел лошадей в стойло.
— Зря мы попались на глаза этому парню, — тихо проговорил Крисмас, после того, как они снова оказались на улице. — Похоже он узнал меня. То есть не то, чтобы узнал, но, видать, припомнил, что уже где-то видел мое лицо или слышал мой голос. Будем надеяться, что он не станет слишком настойчиво предаваться воспоминаниям, а не то в следующий раз, когда мы придем сюда, чтобы забрать лошадей, у нас могут быть большие неприятности.
Сказано это было довольно иронично, но Пенстивена было невозможно ввести в заблуждение. Он понимал, о возможной близости смерти Джон Крисмас вспомнил вовсе не для красного словца. Он просто констатировал факт. Тем более, что всякому везению когда-нибудь тоже приходит конец. Людей, знавших его в лицо становилось все больше и больше, а значит рано или поздно кто-нибудь наверняка наберется смелости и выдаст его властям.
— Тогда почему бы тебе не убраться из этих краев подобру-поздорову, и податься туда, где тебя никто не знает? — спросил Пенстивен. — Вполне возможно, что ты там мог бы протянуть ещё лет двадцать.
— Разумный совет, сынок, — ответил Крисмас. — Но только после того, как ты поездишь вместе со мной по землям моего королевства, то сам поймешь, почему я не променяю его ни на какое другое. Я люблю этот край. Тут я полновластный хозяин. А живущие на этих землях люди — мои подданные. И им приходится платить мне дань, но, с другой стороны, им есть, о чем поговорить между собой. И многие люди по всему миру называют эти места не иначе, как владениями Крисмаса!
Пенстивен кивнул.
— Понятно.
Он был очень обеспокоен. На его взгляд, это не имело ничего общего с истинной добродетельностью, однако было ясно, что Джек Крисмас оказался настолько сентиментален, что не собирался покидать свою территорию даже под угрозой смерти.
Они подошли к задним воротам, выходящим в проулок, и остановившись перед ними, Крисмас тихонько постучал. В ответ немедленно раздался тихий голос, строго велевший:
— Зажги спичку и поднеси к лицу.
Крисмас исполнил приказание.
— Фу ты, черт, — пробормотал часовой. — Это же шеф.
Ворота немедленно распахнулись, и взгляду Пенстивена предстал узкий двор. Здесь росли высокие ягодные кусты, ветки которых подпирались снизу деревянными рамами; в углу была навалена куча мусора.
— Что это за парень с тобой? — строго спросил часовой.
— Чужак, — ответил главарь шайки.
— Разве он не с тобой? — воскликнул охранник.
— Его так зовут. Джон Чужак.
— Тот самый, что перешел через перевал, да?
Очевидно, все в банде были уже наслышаны о том самом первом подвиге Пенстивена.
— Кто здесь из наших? — спросил Крисмас.
— Все в сборе.
— Ты, Чарли, можешь тоже пойти с нами.
Втроем они вошли в дом, открыли дальнюю дверь, ведущую в погреб, после чего Чарли немедленно зажег потайной фонарь; это был чулан, где когда-то держали дрова и уголь. Об этом можно было без труда догадаться по налету черной угольной пыли на полу вдоль одной из стен, а щепки и обрывки коры у стены напротив обозначали место, где прежде была сложена поленница.
В этой комнате стояло несколько стульев и табуреток, на которых сидели Оньяте, Эл Спикер и Рыжий Тернер. На полу стоял зажженный фонарь, свет которого выхватывал из темноты несколько лежанок, устроенных из расстеленных одеял.
— Ну как, Рыжий, ты снял дом? — спросил Крисмас, в то время как Пенстивен жестом приветствовал старых знакомых.
Рыжий отрицательно покачал головой.
— Старухи не было в городе. Она укатила к кому-то в гости, и не было никакой возможности её разыскать, — пояснил он.
— Час от часу не легче! — пробормотал главарь. — Ведь так можно все испортить.
— Можно, — согласился Рыжий. — Но только что мне было делать? А может быть, так оно и лучше. Если бы мы стали уговаривать её пустить в дом постояльцев, то это могло бы привести к нежелательной огласке. К тому же она почти никогда здесь не бывает, а кроме неё прийти сюда никто не может. Мы можем отдыхать до полудня завтрашнего дня. А потом банк закроется. К тому времени мы успеем добраться до подвала банка, после чего начнется настоящая работа. Завтра ночью нужно будет добраться до сейфа. В любом случае, в нашем распоряжении будет вся вторая половина дня в субботу, ночь с субботы на воскресенье, все воскресенье и ночь на понедельник.
— А как насчет сторожа? — спросил Крисмас.
— Все в порядке. Я с ним договорился. Но, по-моему, он просит слишком много, — сказал Рыжий.
— Сколько?
— Десять тысяч, и пять тысяч авансом.
— Перебьется! — проворчал Оньяте, попыхивая зажатой в зубах сигарой.
— Я как чувствовал, что этот козел станет набивать себе цену, — сказал Крисмас. — Он знает, кто стоит за этой затеей?
— О том, что сюда причастен Крисмас, он не знает, — ответил Рыжий. — Но может догадываться.
— Когда он придет за своими деньгами?
— Я встречаюсь с ним завтра днем.
— Рыжий, в этом городе тебя кто-нибудь знает в лицо?
— Не думаю.
— Очень хорошо, — заключил Крисмас. — Итак, риск быть засеченными возрастает троекратно, так как снять дом нам все-таки не удалось. Но раз уж мы здесь оказались, то стоит рискнуть и довести дело до конца. Полагаю, парни, вам не нужно лишний раз напоминать о том, что если нас накроют за этим занятием, то линчуют прежде, чем дело дойдет до суда. А теперь пора спать. Завтра будет трудный день. Так что, давайте укладываться.
Это предложение показалось таким заманчивым, что ему было решено немедленно последовать. Пол в чулане был сырым и холодным, а одеял оказалось лишь по одному на человека, однако они получше закутались в них и быстро заснули. Все, кроме Чарли, которому была отведена роль часового, охраняющего лагерь. Это был узколицый парень с мощной, выдающейся далеко вперед челюстью и могучими мускулистыми плечами. Он вышел из дровяного чулана и стал прохаживаться по коридору. Последним, что слышал Пенстивен перед тем, как заснуть, был тихий звук его шагов.
Когда он проснулся, то утренний свет уже пробивался сквозь крохотное оконце с видом на сад, находившееся на уровне земли. Все остальные уже проснулись, и теперь просто сидели, укутавшись в одеяла и терпеливо дожидаясь времени, когда будет можно взяться за работу. Пенстивен взглянул на часы. Девять часов утра.
Он был рад тому, что ужин вечером накануне был столь обильным, потому как никакого завтрака, похоже, не планировалось.
Вскоре после того, как он присоединился к остальной компании, Крисмас сказал:
— От стены этого дома до стены банка ровно десять футов. Нам лучше начать подкоп прямо сейчас. Под этим чуланом есть ещё один погреб. Вот с него-то мы и начнем.
Нижний погреб представлял собой помещение без окон, единственным источником света в котором стали фонари, принесенные ими с собой. Он был поделен на две небольшие комнаты; многочисленные полки вдоль стен свидетельствовали о том, что когда-то здесь хранили бутылки с винами и наливками.
— Ого! Здорово жила старушка, — сказал Эл Спикер, обводя взглядом пустые полки. — Что ли, эта стена, а, Джек?
Он похлопал ладонью по тронутой плесенью внешней стене погреба.
— Она самая, — ответил Крисмас, утвердительно кивая. — Ломать будем здесь. Оньяте, ты инструменты захватил?
— Все здесь, — отозвался Оньяте.
И он развернул лежавший на полу объемистый сверток, раскладывая на куске постеленной на пол парусины, зубила, тяжелые деревянные молотки, кирки и лопаты. Крисмас взял в руки деревянный молоток и зубило и принялся работать над кирпичами кладки с ловкостью заправского каменщика, сбивая древний растрескавшийся раствор и вынимая кирпичи, вначале по одному, а затем целыми блоками. Остальные же были заняты тем, что наполняли строительным мусором старые корзины и затем выносили их в другую комнату винного погреба.
И вот уже в стене был проделан довольно большой проход, за которым виднелась земля, верхний слой которой был пронизан сплетающимися корнями, исчезающими в находившемся ниже толстом и более твердом слое глины.
Вооружившись киркой, Чарли атаковал глину с одной стороны; с другой копал Рыжий. Когда на полу образовался довольно большой глинистый холмик, Пенстивен и Оньяте принялись лопатами отбрасывать землю подальше от провала, где ею наполняли все те же самые корзины и выносили в соседнюю комнату. Землекопы работали размеренно, и за полчаса им удалось продвинуться вперед на целый фут. Затем на смену глине пришла полоса гравия, и работа пошла гораздо быстрее. Вторая комната погреба начала стремительно наполняться землей!
Ближе к вечеру Рыжий отправился на встречу со банковским сторожем. Вернувшись обратно, он объявил, что «все схвачено», и как раз в это же самое время Пенстивен, в очередной раз вонзив кирку в земляную стену, почувствовал, как её острие наткнулось на что-то твердое. Под ноги ему упал небольшой осколок цемента. Они добрались до стены фундамента банка.
Глава 29
Однако их радость была преждевременна, так как это оказалось лишь одной из мощных свай фундамента. Дальнейшее продвижение вперед стало невозможным, и тогда не оставалось ничего другого, как взять немного в сторону и копать в обход. На улице уже совсем стемнело, когда им, в конце концов, удалось завершить этот маневр и добраться до каменной стены, толщиной никак не меньше фута.
Рыжему, как самому опытному по части подкопов, было поручено вгрызаться в эту преграду при помощи все того же столярного молотка и зубила, в то время, как все остальные отправились обратно в дровяной чулан, чтобы хоть отдохнуть впервые за последние сутки, а заодно и перекусить. Трапеза оказалась более чем скромной и состояла из хлеба, изюма и сыра.
— Чем меньше будем есть, тем лучше будут мозги работать, — просто пояснил Крисмас.
Закончив с едой и отдохнув с часок, они вернулись обратно с твердым намерением снова взяться за работу, и были неприятно поражены, узнав, что хотя Рыжий и сделал в стене фундамента довольно большой пролом, но только вместо подвала за ним оказалась все та же земля!
Крисмас предложил этому свое объяснение.
— Стена фундамента заложена гораздо ниже уровня подвала, — сказал он.
— Должно быть, в этом-то все и дело. Дайте-ка я сам пролезу туда и попробую пробить лаз наверх.
— Можешь сам долбить, если хочешь, — сказал Рыжий. — А у меня уже и так руки отнимаются.
Джек Крисмас лег на спину и, вооружившись небольшим ломом, принялся долбить земляной свод провала. Ему пришлось накрыть лицо большим носовым платком, чтобы осыпавшаяся земля не попадала в нос и глаза. Работал он в полной темноте, на ощупь, врезаясь в землю, словно крот. Он был уже почти полностью погребен под сыпавшейся сверху землей, когда острие лома звонко ударило о камень.
Крисмас выполз из провала, чихнул и перевел дух.
— Черт возьми, вот ведь не повезло, — чертыхнулся он. — Придется ещё и пол долбить. Мы уже давно должны были бы войти в погреб. Хотя, время ещё есть. Спикер, бери лопату. Нужно будет расчистить место для работы. А там ещё чуть-чуть — и мы у цели.
Однако затея эта оказалась вовсе не такой простой, какой представлялась с самого начала. Часы уже пробили полночь, прежде, чем им удалось проделать в мощном бетонном перекрытии лаз достаточно величины, чтобы в него смог свободно пролезть человек, после чего Крисмас полез наверх, держа в одной руке пистолет, а в другой — все тот же потайной фонарь.
Затем обернулся и велел Пенстивену следовать за ним. Молодой человек покорно вошел в темный туннель, вскоре оказываясь в подвале, в окружении новых и незнакомых запахов, и в лицо ему ударил луч света.
— Твоей выдержке можно позавидовать, — сказал Крисмас. — Я, конечно, и раньше догадывался об этом, но всегда приятно лишний раз убедиться в собственной правоте. Ну что, Чужак, а каково тебе теперь, когда есть реальная возможность прибрать к рукам чужие денежки? Что ты ощущаешь?
— Ничего, кроме жуткой усталости, — признался Пенстивен.
Но его нервы были напряжены до предела. Где-то наверху раздался глухой грохот — видимо, по улице над ними проехала тяжелая телега или груженая повозка. Было уже довольно поздно, но ему казалось, что весь окружающий мир не заснул, а лишь на время затаился, дожидаясь, когда воры зайдут подальше в уготованную им западню, чтобы затем схватить их за руку на месте преступления.
Пройдя через незапертую дверь, Джек Крисмас теперь возглавил восхождение наверх по узкой лестнице. На верхней площадке путь их шествию преградила мощная стальная дверь, запертая на прочный замок. В ход были снова пущены столярный молоток и зубило, при помощи которых всего за каких-нибудь полчаса удалось выдолбить из бетона стальной паз, в который и входил засов; они открыли дверь, оказываясь на первом этаже непосредственно в помещении банка.
Теперь лишь толстые стальные прутья решетки, идущие от пола до потолка, отделяли их от заветной цели, огромного сейфа. Но глаза страшат, а руки делают. И вот уже щедро смазанные маслом ножовки с алмазными полотнами начали терпеливо вгрызаться в могучие стальные стержни. Пилили по очереди, и на рассвете им все-таки удалось проложить себе путь к сейфу. Город тем временем уже начинал пробуждаться ото сна, и на улицах появились ранние прохожие. Джон Крисмас стоял перед сейфом, сложив руки на груди и мрачно качая головой.
— Придется взрывать, Эл, — проговорил он, обращаясь к Спикеру. — Знаю, для тебя это дело, в общем-то, плевое, но придется ждать до ночи, когда все будут спать . Раньше никак нельзя. Иначе на шум сбежится весь город.
— Ясное дело, — согласился Эл Спикер. — За здорово живешь такую банку не вскроешь, придется попотеть. К тому же всем нам нужно как следует выспаться.
Они вернулись обратно в дровяной чулан, расположились для ночлега, и Пенстивен тут же заснул. Единственное, о чем он успел подумать, закрывая глаза, так это подивиться царившему во время работы угрюмому молчанию.
Времени на разговоры не теряли. Каждый знал свою работу. Когда кто-то уставал, и лом с зубилом начинали буквально валиться из рук, то на его место заступал сменщик. И вот уже другие руки с готовностью подхватывали инструменты, так что ни секунды драгоценного времени не пропадало даром.
Что же до его, Пенстивена, участия в этой затее, то разве не считал он своим долгом предупредить город о готовящемся ограблении? Несомненно, ему следовало бы поступить по совести, тем более, что больше всего на свете он желал смерти Джона Крисмаса. Но, с другой стороны, не мог же он убить человека, которому был обязан жизнью. Вот и все. Ситуация донельзя запутанная, и предсказать заранее её исход было попросту невозможно.
День был уже в самом разгаре, когда он проснулся оттого, что кто-то тихонько тряс его за плечо. Это был Рыжий.
— Хватит спать, вставай, — тихо бормотал он. — Тут такие дела творятся! Кто-то вошел в дом с улицы! Босс уже наверху!
Пенстивен мгновенно вскочил на ноги; тихонько выскользнул в коридор, где к тому времени уже собрались остальные. У всех были напряженные, серьезные лица, в это время где-то наверху скрипнула дверь.
Теперь им был слышен негромкий, бархатный голос Джона Крисмаса.
— Поймите меня, мэм, я ведь человек подневольный, — говорил он. — Я простой водопроводчик, сам себе не принадлежу, и если хозяин посылает меня сюда, чтобы прорыть отвод к основному канализационному стоку, то мне не остается ничего другого, как идти и приниматься за работу. Мне самому это не по душе, мисс Миллер. И моим людям тоже. Где это видано, чтобы вкалывать по воскресеньям, да ещё при этом ковыряться в грязи! Уж вы-то меня понимаете!
— Поразительная наглость, — отвечал ему пронзительный гнусавый голос,
— это противоправно, я этого так не оставлю! Да я в суд на вас подам. И этого вашего Генри Смита тоже засажу за решетку — в следующий раз будет знать, как засылать ко мне банду своих головорезов, которые едва не разнесли мой дом по кирпичику. Может быть и ваш босс, но помимо этого он ещё и сволочь порядочная.