Жители округа Кранстон отлично доказали, что они достойны репутации поборников закона! Казалось, стрелки, окружившие отступающих бандитов, выскочили прямо из-под земли!
При таком положении Аллану не требовалось никакого приказа, объясняющего, что он должен делать. Враг был и впереди, и сзади. По обе стороны на пятьдесят ярдов вверх вздымались почти отвесные скалы, по которым не то что лошадь — никакой горный козел не смог бы взобраться. Аллан спрыгнул с седла и рванулся вверх по склону. Его спутники уже карабкались в том же направлении. Последним лез Хэнк Гир, сопя и ругаясь. Он был прекрасным ходоком, но для прыжков по камням и лазания по отвесным скалам длинные мослатые ноги Хэнка не были приспособлены. Влезать по этому убийственному склону очень мешал и груз одного из мешков с добычей из государственного вагона. Хэнк Гир входил в число тех шестерых счастливчиков, кому доверили мешки с деньгами.
Все это заметил Аллан, тоже пробирающийся в хвосте. Он запоздал начать подъем, но теперь наверстывал упущенное время за счет той легкости, с которой взбирался наверх. То, что он никогда в жизни не занимался скалолазанием, не имело никакого значения. Бог даровал ему не только сильные руки, но и крепкие ноги. Тем не менее, пока его спутники продолжали лихорадочно карабкаться наверх, Ал нашел в себе силы обернуться и посмотреть вниз. Две группировки преследователей встретились в центре ущелья, оглашая его воплями, в которых смешались разочарование и триумф. Хотя жертва и ускользнула от них ненадолго, она оставалась совсем рядом — и без лошадей!
Они тотчас же спешились. Меньшая часть осталась с лошадьми, остальные начали подъем. С дюжину легконогих молодых парней, каждый из которых стремился преуспеть в погоне, быстро вырвались вперед и подбирались все ближе и ближе к бедному Хэнку Гиру, который настолько выбился из сил, что боялся тратить их даже на проклятия.
Аллан не мог покинуть боевого товарища. Не говоря ни слова, он отобрал у Хэнка тяжелый мешок с золотом, стянул с его талии тяжелый патронташ, отдав Хэнку револьвер без кобуры. Хэнк раскрыл рот от изумления, когда до него дошло, что сделал Аллан. И, наподдав сильнее, он наконец вскарабкался на вершину утеса.
Нынешняя погоня оказалась для фермеров округа Кранстон не такой уж легкой. Стоя на краю обрыва, Джим Джонс открыл стрельбу по темным фигурам преследователей, движущимся вверх по склону. Это вынудило их приостановить погоню и искать укрытия, из которого они открыли ответный огонь. Кто же станет подниматься наверх, чтобы получить в лицо бешеный шквал свинца? Но и пытаться отстоять эту позицию было нельзя. Бандиты начали спускаться по противоположному склону.
— Малыш, — сказал Гир, хлопнув по плечу своего могучего спутника, когда они оказались рядом, — это была добрая услуга. А Хэнк Гир не забывает добрых услуг.
— Я застопорил путь внизу, — ответил Ал. — Так что я всего лишь расплатился.
Они спускались по холмистому плато, лежавшему над цепью невысоких гор. Со всех сторон были ущелья с отвесными склонами, на дне которых виднелись узкие долины. Долины были перегорожены живыми изгородями и рощами — искусственными и естественными препятствиями, через которые им теперь предстояло пробираться.
— Куда? — с трудом переводя дыхание, спросил Джим Джонс.
— Вперед, — ответил Сэм Баттрик.
Следуя этому указанию, группа спустилась в глубокую ложбину на поверхности плато. Один из полого спускающихся склонов густо зарос кустарником. Джим еще издалека заметил это естественное укрытие. Он устремился туда, потянув за собой Гира. Все остальные последовали за ними. Сэм Баттрик заявил, что они сами лезут в ловушку как глупые кролики, но сейчас всем было не до споров. Позади них уже раздавались голоса преследователей, переваливших через вершину утеса и начавших спускаться на плато.
Глава 21
АЛ ВЫКИДЫВАЕТ НОМЕР
Шестеро или семеро преследователей спрыгнули на дно той же лощины, на склоне которой притаились бандиты. Остальные фермеры разбрелись по противоположной стороне плато. Но почти сразу все они остановились.
— Я видел их где-то здесь, — сказал один.
— И куда же они делись потом? Растаяли в воздухе? — съязвил другой.
Сзади раздался низкий голос, принадлежавший явно немолодому человеку, запыхавшемуся от долгого бега.
— Они нырнули в долину с той или другой стороны, — заявил он. — Это самое вероятное, что можно было сделать. Посмотрите вниз с плато. Если бы они еще бежали вперед, мы увидели бы их на фоне неба!
— Либо они спустились, либо они спрятались.
— Где спрятались?
— Среди валунов.
— Не вижу ничего достаточно большого, чтобы укрыть четверых человек.
— Их было шестеро.
— Пятеро, болван!
— Давайте что-нибудь предпримем. Мы не можем торчать здесь всю ночь, пока эти сволочи удирают все дальше!
— Нужно одного оставить здесь, — предложил тот же глубокий голос, обладатель которого был явно старше своих спутников. — Разобьемся на группы. Нас здесь около пятидесяти человек. Малыш, ты поведешь этих. Шагнесси, ты возьмешь этих. Я пойду со своими ребятами. Ландтон возьмет остальных. Вниз ведут четыре тропы, по две с каждой стороны. Прочесывайте их так, будто там рассыпаны бриллианты. Парень, который остается здесь, если что-нибудь заметит, подаст голос — и мы услышим. В такую тихую ночь звуки разносятся далеко и очень ясно.
— Я останусь, — подал голос доброволец. — Черт меня подери, если я не устал до смерти от бега. Я посторожу.
— Молодчина старина Билл! Гляди в оба.
— Положитесь на меня, парни. Не вчера родился.
Шумно переговариваясь, отряды преследователей двинулись вперед. Минуту спустя они уже приступили к исследованию склонов. Жители Кранстона еще раз доказали, что являются лучшими охотниками и организаторами охоты на людей. Последняя ночь только подтвердила непререкаемость этого факта.
Шум удаляющегося топота множества ног затих, теперь бандиты слышали только, как оставленный на страже Билл прогуливается туда-сюда и насвистывает себе под нос. Но в его бдительности сомневаться не приходилось. Притом часовой находился на таком близком расстоянии от спрятавшейся четверки, что они вынуждены были разговаривать едва различимым шепотом и изо всех сил сдерживать рвущееся дыхание. Несчастным, не имеющим возможности глубоко вздохнуть, оставалось только переговариваться. И, невзирая на всю мощь своих легких, Аллан почувствовал, что сейчас задохнется.
— Черт бы их всех побрал, — первым прокомментировал положение Сэм Баттрик. — И все из-за этого новичка. Что у тебя была за лошадь, Винсент? И как ты умудрился так на ней ехать? Будь я проклят, если мне не жаль, что Хэнк не оторвал тебе башку…
— Заткнись, — угрюмо оборвал его Гир. — Парень ни при чем, это все из-за лошади. Эти горбоносые сволочи все такие. И как же нам теперь быть?
— Попытаться улизнуть отсюда, — предложил Джим.
— Под прицелом этого Билла? Не будь дураком, Джим. Если бы он напевал, мы еще могли бы попробовать проскользнуть мимо, потому что поющий человек немного зажмуривается. Но тот, кто свистит, видит все хорошо.
— И что тогда?
— Кто-то должен отключить Билла.
— Выстрел взбудоражит всю толпу. Нужно что-то более бесшумное — не револьвер, а нож, болван!
— А кто пойдет?
— Я! — вызвался Сэм Баттрик, приподнявшись на четвереньках и готовясь выбраться из укрытия. Он аж рычал от предвкушаемого удовольствия. — Будь уверен, он не услышит меня. Я подползу тихо, как змея, и когда буду рядом — я знаю, куда надо ткнуть ножом так, чтоб он и не пикнул!
— Бога ради, — пробормотал Аллан, почувствовав, как желудок подступает к горлу, — подождите!
— Ну, ждем. Что ты хочешь предложить?
— Давайте, я его уложу.
— Ты? Да ты наделаешь столько шуму, что всех ворон перебудишь!
— Он совсем не шумел, когда уложил тебя, Сэм, — язвительно заметил Гир, который, видимо, решил про себя пустить вперед молодчика, из-за чьей неуклюжей скачки они все угодили в ужасную ловушку.
Баттрик зарычал от бешенства:
— Это вышло случайно! Случайно! Ты же слышал, что он сам признал это!
— Ты никогда не пытался отыграться за эту случайность.
И когда Баттрик снова издал яростное клокотание, Гир добавил:
— Вперед, малыш. Настал твой черед оказать нам всем услугу. Большую услугу.
Аллану ничего не оставалось, как выполнять обещанное. Хотя он сам сознавал, что даже схватка с Джонстоном и Джардайном — всего лишь мелкая неприятность по сравнению с этим приключением. Потому что он должен напасть на хорошо вооруженного часового, который держится начеку, а совесть не позволяла ему нанести смертельный удар, хотя любой другой на его месте нисколько не задумывался бы и убил часового при первом же опасном движении.
Аллан потуже затянул пояс, трепеща от страха и возбуждения.
— У тебя есть план, Ал? — дружелюбно поинтересовался Джим.
— Есть один, — ответил Аллан, но в голове его не промелькнуло ни единой идеи на этот счет.
Со всей возможной осторожностью парень выскользнул из укрытия, тщательно отводя руками ветви кустарника одну за другой так, чтобы не было слышно даже шелеста листьев.
Такая предосторожность оказалась излишней. Когда Аллан добрался до открытого пространства и поднялся на колени, чтобы выглянуть за край расселины, он увидел фигуру врага, четко обрисовывающуюся на фоне звезд, в целых тридцати ярдах от себя. Он видел его на фоне звезд, которыми он недавно восхищался, на фоне звезд, которые глядели вниз на Эль-Райдел и на даму его сердца, живущую в этом городке. Они были такими же яркими, как тогда, — луна, сиявшая всю ночь, теперь спряталась за тяжелыми тучами, слегка окрасив их призрачно-серебристым ореолом. Ночь была такой же, как та, но Аллан вглядывался в нее с совсем иным чувством.
Аллан размышлял об этом всего мгновение. Он еще не успел сделать ни единого движения, как почувствовал, что перевоплотился. Он понял, что не сможет подойти к противнику прямо. Надо было снять сапоги и подбираться к врагу на четвереньках, ползком, как, бывало, подбиралась к воробьям кошка, виденная им в детстве на заднем дворе. Теперь Аллан понимал, почему глаза у кошки горели такой лютой, дьявольской радостью. Сейчас, глядя поверх скал на Билла, свою будущую жертву, он ощущал такую же радость в себе.
Задача Аллана была очень трудна. Бдительный страж поворачивался в разные стороны, напряженно всматриваясь в ночь. Рядом с лощиной голоса преследователей раздавались очень отчетливо, в тиши горной ночи звуки разносились очень далеко. Более того, часть фермеров могла вернуться, тем самым сделав задачу Ала невыполнимой. И у него не было бы даже возможности снова спрятаться в лощине, под ненадежной защитой кустов. А валуны на плато, как верно заметил немного раньше один из фермеров, были недостаточно велики, чтобы за ними мог укрыться взрослый человек.
Но Ал продолжал продвигаться вперед на четвереньках, скользя по-звериному, как та кошка в далеком детстве. Вот страж обернулся. Аллан приник к земле, спрятав лицо и приглядывая краешком глаза за жертвой. Так на протяжении нескончаемо долгих пяти минут он подкрадывался, пока часовой не оказался в зоне досягаемости — всего в пяти или шести шагах. Но в этот момент Билл неожиданно решил перейти на другое место. Он прошел на расстоянии вытянутой руки от затаившегося Аллана.
Парень перестал дышать, глядя на шагающего прямо на него врага. У Билла в руке поблескивал взведенный револьвер. Но удача не покинула Аллана. Билл напряженно всматривался куда-то в даль. Он не заметил тени, скорчившейся у самых его ног. Но когда он миновал ее, эта странная тень превратилась в фигуру поднимающегося с колен человека и по-охотничьи беззвучно кинулась следом.
Цепкие стальные пальцы сдавили запястье Билла мертвой хваткой. Как жало попавшей в паутину осы заставляет паука оцепенеть, так от страшного захвата разжались пальцы Билла, и револьвер, не причинив вреда, упал к ногам. В то же мгновение другая рука Аллана обвилась вокруг шеи несчастного фермера. И они оба распростерлись на земле.
Все, что смог припомнить Аллан для такого случая, была полузабытая детская фраза:
— Сдавайся, Билл!
Последовало невнятное бульканье, и Аллан поспешно ослабил мышцы руки, сдавившей горло противника.
— Я сдаюсь, — просипел бедняга Билл. — Но как…
С дальнего конца плато донеслись голоса. Они быстро приближались.
— Лежи тихо, — процедил сквозь зубы Аллан. Его переполняла страшная свирепость и безжалостность. — Лежи тихо! Если они нас найдут или ты дернешься, то первое, что я сделаю, — это сломаю тебе шею. А потом перебью их как котят.
Он сделал бы это. Сейчас, когда он лежал рядом со своей жертвой, в нем не было страха. Была лишь адская ярость, страстная ярость кота, который в безумном, счастливом прыжке вцепился когтями в вожделенную птицу.
К ним приближались трое.
— Они пробираются в долину по одному из склонов, — услышал Аллан.
— Если эти четверо спустятся, можно считать, что они попались. Там полным-полно прибывших из долин любителей поохотиться. Мы позвонили со станции в Хинчли, весь город поднялся и рванул в эту сторону. Можешь быть уверенным, мы обложили их со всех сторон.
— А ты не принимаешь во внимание, что они могут пойти через холмы?
— Без разницы. Все, что им осталось, — это бежать прямиком через долину. Все кругом оцеплено, начиная от того ущелья, где была западня. Мы наступаем цепью, постепенно стягиваясь все ближе к центру. И чем ближе к центру они окажутся, тем быстрее попадутся. Парни из Хинчли знают свое дело не хуже нас.
— Это научит свиней, которые любят убивать и грабить, держаться подальше от округа Кранстон!
Они были совсем рядом. Один из них споткнулся о камень и выругался. Он был так близко от затаившего дыхание Аллана, что тот явственно услышал не только восклицание, но и его дыхание, сбивчивое от злости и вызвавшей ее боли. А потом… они прошли мимо! Молодой грабитель скосил глаза и увидел эту троицу, шагающую плечом к плечу и беззаботно болтающую. Потом они скрылись в одном из ущелий, где уже трудились остальные преследователи.
Глава 22
МАЛЫШ БЫЛ ПРАВ…
Аллан поднялся на колени, все еще сжимая могучей рукой горло несчастного Билла, готовый в любую минуту задушить свою жертву. Он огляделся. Поблизости никого не было видно.
— Так, — сказал Аллан. — Тебе, Билл, не повезло. Даешь слово вести себя смирно и не поднимать шума?
— Я в твоих руках, — отозвался пленник. — И никуда не денусь. Обещаю делать все, что ты скажешь.
— Вставай и иди впереди меня — сюда вот. Да, правильно.
И парень повел поверженного врага обратно к лощине, сжимая в руке револьвер, отвоеванный у бедняги часового. Этот Билл был плотным мужчиной средних лет. Пышные бакенбарды и длинный горбатый нос вместе с маленькими блестящими глазками придавали ему вид проницательного человека. В расселине Аллан тихо подозвал друзей, прятавшихся в укромных зарослях, и Билл не сдержал удивленного возгласа:
— И мы стояли прямо над вами!
Первыми словами, которые услышал Аллан, были отнюдь не поздравительные речи о счастливом завершении его миссии, а хриплая ругань Сэма Баттрика:
— Зачем ты притащил его сюда? Я не хочу его видеть! Заткни ему глотку раз и навсегда, и заткни быстро, я сказал!
В его кровожадных намерениях сомневаться не приходилось. Чтобы разъяснить все до конца, Сэм вынул револьвер и, перехватив за ствол, взвесил в руке тяжелую рукоятку, как будто собирался не сходя с места вышибить несчастному мозги. Бедный Билл тут же шмыгнул за спину Аллана.
Аллан смертельно побледнел.
— Отойди, Сэм, — предупредил он здоровяка. — Я обещал Биллу, что с ним ничего не случится, пока он ведет с нами честную игру.
— Обещал? — прошипел Баттрик. — Что значит обещание такого зеленого юнца, как ты, против слова настоящего мужчины?
— Ты спятил, Сэм, — перебил его Гир. — Но что нам делать с этим парнем, Ал?