Пробежав полдюжины шагов, он выстрелил снова и, отпрыгнув за прикрытие, — еще два раза. Он стрелял вслепую, вдоль Эмигрант-Гэп.
Воцарилась тишина, затем загремел камешек. Руни выстрелил на звук и услышал возглас то ли от боли, то ли от удивления — он не мог сказать, но тут же раздался ответный залп.
Руни стоял за столбом ворот и был полностью Защищен. Звуки выстрелов отражались от стен и умирали где-то в темноте.
— Приличное воинство, — сказал он себе. — Их должно быть дюжина или даже больше.
Нечто уже некоторое время привлекало его внимание, и вдруг он понял, что это было. На дальней стене перевала он различил неясный отблеск — сигнальный костер в Пайети!
Чувство одиночества сменила теплая волна благодарности. Ребята знают. Ребята идут! Джад Девитт заплатит за эту свою ночную работу.
Внизу, на перевале что-то зашевелилось. Руни мгновенно выстрелил. Он услышал, как пуля попала в скалу, срикошетила, и ему ответила дюжина выстрелов. Позади него застучали копыта, вниз к перевалу устремился всадник, и голос Коффина выкрикнул:
— Не стреляй, Хэнк! Это я!
Коффин спрыгнул, когда выстрелила винтовка Руни, и прицелился на воющий вдалеке голос.
— Я зажег костер на Пайети. Ребята идут на помощь.
— Как ты узнал о нападении?
— Видел, как они готовятся. Не мог найти Шорти.
Воцарилась долгое молчание, и Хэнк Руни отступил и закурил потухшую сигару. Под прикрытием барака он курил и ждал.
— Хэнк?
— Чего?
— Там парень вверху на стене. Хочет незаметно подползти к нам. Сколько раз он ударится о камни?
— Ни разу.
— Спорим на сигару. Там, на той стене, есть валун.
— Спорим.
Винчестер полыхнул пламенем. Они услышали хриплый крик, посыпались камни, и человек упал. Он ударился о землю, как мешок с мукой.
— Ты мне должен сигару, — сказал Хэнк.
Над головой просвистели пули, некоторые попали в камни барака.
— Эй, а где Махафи?
— А! Старый хитрец пошел наверх по перевалу. Он там поставил пару силков. Хочет поймать нам перепелок. Еще не вернулся.
Хэнк подошел к нему и вынес две винтовки — «шарпс» и «спенсер». У Коффина был собственный винчестер.
Далеко на перевале они услышали топот копыт. Никто из них не сказал ни слова, но каждый слышал его и знал, что это идет помощь. Первым, кто появился во дворе ранчо со стороны тропы Пайети, был Клэй Белл.
— Внимание, — вдруг прошептал Хэнк. — Они готовятся напасть все сразу.
Послышался топот бегущих ног и шум гальки. Все трое открыли огонь, стреляя быстро и низко. Выстрелы озаряли темноту, воздух наполнился запахом пороха. Вокруг свистел свинец, но вдруг штурм прекратился.
И как только послышался шум отступающих, во двор влетели Джексон и Браун и спрыгнули с коней с винтовками в руках.
— Ведь это не кончилось? — взмолился Браун.
За ними во дворе появился Махафи. Он не сказал ни слова, пошел на кухню и принялся готовить кофе.
— Не думаю, что все кончилось, — сказал Руни, — но они потеряли боевой дух.
Клэй, прислушиваясь, ждал. Перед собой, в темноте, они услышали слабый стон.
Нацелив винтовки повыше, для большего расстояния, все пятеро выстрелили, и звук отразился от стены Эмигрант-Гэп. Далеко внизу вскрикнул один человек и выругался другой. Затем — тишина.
— В чем Дело? — закричал Коффин, поддразнивая нападавших. — Чего это вы, ребята, уходите так рано? У нас даже не было возможности проявить гостеприимство.
Эхо умерло, но никто ему не ответил. Лиди ждали. Хэнк Руни мирно курил.
— Зажигай, Хэнк, — сказал наконец Клэй, — посмотрим, что мы имеем.
Хэнк подошел к концу заранее приготовленного фитиля и наклонился. Он глубоко затянулся сигарой, и ее конец разгорелся. Он коснулся им фитиля, который заискрился. Вдруг вспыхнули длинные вязанки хвороста. В их ярком огне они увидели троих, лежавших на земле.
Один человек старался отползти, но когда вспыхнуло пламя, замер.
— Ради Бога, не стреляйте! Мы уходим!
Браун схватил Белла за руку.
— Послушай!
Вдалеке они услышали крик погонщика, затем стук копыт о камни и громыхание фургонов.
— Уходят, — сказал Браун. Он тихо и с чувством выругался. — Я-то думал, у нас будет драка.
Заговорил Билл Коффин. В его голосе звучало раздумье.
— Как я помню, Девитт купил этих лошадей у Уилера. Они были сильно норовистые.
Все тут же принялись обсуждать этих лошадей.
— Сильно норовистые, — согласился Джексон, и неожиданно в его голосе послышалась надежда.
— Он всегда утверждал, — серьезно сказал Монтана Браун, — что это самые быстрые лошади во всей округе. Думаешь, он был прав?
— Может, узнаем, ради интереса, — сказал Коффин.
— Давайте, — предложил им Руни. — Я посмотрю, в каком состоянии те парни на перевале.
С криками трое ковбоев побежали к лошадям и растворились в ночи.
Руни рассмеялся.
— Человек молод лишь однажды, — сказал он Клэю и затянулся сигарой. — Босс, похоже их лошади этой ночью будут самыми быстрыми в округе.
Хэнк Руни и Белл подошли к лежавшим на земле людям.
— Если хотите, чтобы о вас позаботились, не затевайте ничего, — посоветовал им Руни.
Один был мертв, — тот которого снял со скалы Коффин. Одному прострелили ногу, другому — дважды плечо. Когда их уложили в бараке, их осмотрел Руни и они получили кофе от Махафи, Клэй Белл вышел к кораллю.
— Возьму вороного, — сказал он Хэнку. — Поеду в город. Шорти там один.
Через час после его отъезда трое усталых и вымотанных ковбоев возвратились на ранчо. За кофе они с ликованием рассказывали о своих гонках с фургонами.
— Да, эти лошади бегают хорошо, — сказал Джексон. — Монтана оцарапал одну из револьвера, та сразу вспомнила кого-то из родственников в Техасе и быстро смоталась.
— Они все же могли бы доехать, — согласился Коффин, — только вот фургон перевернулся.
— Те лошади, наверное, еще бегут.
Молодой лесоруб с раненой ногой повернулся к ним.
— Что с нашими?
— Идут, — сказал Коффин.
Монтана глотнул кофе.
— Сколько вы, ребята, дадите нам за двадцать две пары высоких ботинок на шнурках?
— Вы заставили их идти пешком? Босыми? Черт побери, лучше пусть я проваляюсь с раненой ногой!
— Они направились к Тусону, — сказал Коффин. — Мы решили, что у них нет причин возвращаться в Тинкерсвилл.
На ранчо стало «покойно. Джексон охранял ворота, его сменил Коффин. Монтана Браун, перекинувшись несколькими словами с Руни, оседлал коня и направился в город. Было еще темно — оставался примерно час до того, как первые лучи рассвета окрасят небо.
Клэй Белл поехал по Эмигрант-Гэп, но затем повернул и срезал дорогу на Тинкерсвилл через пустыню. Вороной беспокоился и хотел скакать, но Клэй сдерживал его. Неизвестно, что ждало его впереди, и надежды, что случится что-то хорошее, не считая этого нового поражения Девитта, было мало.
Стэг Харви и Килберн все еще были в города. Случайно ли все это?
Следует быть осторожным, потому что Девитту ничего не стоит нанять их. Стычка со стрельбой уже случилась, поэтому никто не удивится, если будет новая стрельба. Пока Девитт проигрывал, но встань Харви с Килберном на его сторону, проблемы обострятся. Это были опасные люди, привыкшие убивать без раздумий, обращавшиеся с револьверами, как другие с лассо или кузнечным молотом.
Берт Гарри умер, а Шорти в городе. Могло случится многое, но его первейшая обязанность — это ранчо. Он не волновался за Шорти. Это был рассудительный, осторожный и очень опасный в драке человек. Не ганфайтер, но участвовал в нескольких спорах за пастбище, дрался с индейцами и перегонял стада. Он был крутой, битый, но думающий человек.