Если это так, где он будет прятаться? Я бы сказал, что с такой раной он может пролежать в холмах одну ночь, но не больше.
Ему понадобится убежище, и он, вероятно, направится на ферму и попытается устроиться у тебя.
Если так и сделает, вот что ты должен предпринять. Уложи его в постель и ухаживай лучшим образом. Никому не позволяй подходить к нему.
Не говори ни единой душе, что он у тебя. Замети его следы, но чтобы никто тебя не заметил. Если кто-нибудь о нем спросит — ты ничего не знаешь. А если будут спрашивать в моем присутствии, все равно ты ничего не знаешь. Надеюсь, буду у тебя до наступления темноты.
Мое письмо может показаться странным. Не задавай никаких вопросов. Просто стой между Ричардсом и любой опасностью, которая может ему угрожать, а если понадобится, стой с оружием в руках.
Если не сделаешь, что я сказал, будешь самым несчастным человеком на земле!
Привет.
Оуэн К.»
Райннон ничего не понял, пока не прочитал письмо дважды, а потом не повторил его вслух.
Ричардс — предатель, шпион, мошенник!
И все же, если он появится здесь, его жизнь нужно защищать, словно это была жизнь Каредека. Кажется, так написал шериф.
Райннону даже не пришло в голову отказаться выполнить приказ Каредека. Он сидел на заборе и долго, виртуозно ругался; между богохульствами часто проскальзывало имя шерифа.
Глава 26
Райннон пошел в кузницу в надежде, что найдет там, чем отвлечься. Он раздул горн и положил в него большой кусок железа, но почти сразу потерял интерес. Он оставил огонь догорать и направился к амбару. Издалека долетал чистый, светлый голос Караччи, певшего песню родной земли.
Райннон вошел в амбар и вдруг увидел истерзанную фигуру, которая перелезала в ясли. На его окрик человек повернул к нему лицо, верхнюю часть которого была перевязана окровавленными тряпками, несмотря на них, по лицу беглеца струилась кровь. Его куртка была в лохмотьях, больше половины рубашки отсутствовало — очевидно он перевязывал ею рану.
Шатающийся от слабости, покрытый засохшей грязью и кровью, ужасный на вид, — Ричардс! А когда он увидел Райннона, то зашатался, с пьяной неуверенностью ухватился за ограждение ясель, чтобы не упасть, и засмеялся.
Из этого огромного тела, из этой широкой глотки исходил дурацкий, непрекращающийся смех — высокий, как у женщины, распущенный, как у идиота.
— Райннон, — сказал он, продолжая смеяться. — Райннон, великий Райннон!
Он еще смеялся, когда Райннон подошел к нему. Он был пьян не от вина, от него не исходит терпкий запах алкоголя. Бедняга явно был готов свалиться в обморок.
Райннон оглядел его со смешанным чувством неприязни и удивления.
— Ты серьезно ранен? — спросил он.
— Райннон! — сказал Ричардс, все еще слабо смеясь. — Райннон!
Казалось, что, произнося знаменитое имя, он испытывает огромное веселье; затем, отпустив ограждение ясель, он шатнулся назад, и ударился спиной о стену амбара. Он непременно упал бы на пол, не подхвати его Райннон.
Ричардс осел в его руках, как наполовину полный мешок. Райннон выволок его из амбара. У дверей он внимательно огляделся, чтобы убедиться, что на дороге никого нет, а потом, таща тяжелое тело, направился к дому.
Ричардс лежал, как мертвый. Как у мертвого, у него отвисла челюсть, под полуприкрытыми веками виднелись застывшие глаза, грудь не поднималась дыханием.
Когда он проходил мимо сарая, оттуда вышел Караччи; песня тут же смолкла, как только он увидел хозяина с ношей. Однако он сразу повернулся к нему спиной и снова запел.
Караччи обладал массой хороших качеств. И Райннон, видя, что шила в мешке не утаишь, позвал его:
— Эй, Джо!
Итальянец подбежал к нему.
— Возьми его за ноги и помоги затащить.
Караччи охотно поднял Ричардса за ноги, и они поспешно понесли его через маленькую калитку в дом. Там они уложили бесчувственное тело на постель Райннона.
Райннон пошел за бренди. Караччи, без особых на то просьб, стал торопливо и умело снимать одежду с Ричардса. Работа была уже наполовину закончена, когда в спальню вошел Райннон со стимулянтом.
После этого он осмотрел раны беглеца. Их оказалось немного. Дюжина синяков и ушибов, более или менее серьезных, небольшие порезы и царапины, словно Ричардс мчался через густые заросли колючего кустарника.
Наиболее серьезной была глубокая ссадина за виском, явно нанесенная скользнувшей по голове пулей. А слабость Ричардса была вызвана потерей крови из этой раны, не обработанной и толком не забинтованной. Когда Райннон почистил ее йодом, Ричардс от боли со стоном открыл глаза.
Но он не пришел в себя. Напряжение было слишком долгим и ужасным. Не только потеря крови, но и физическая усталость настолько его вымотали, что он стал бледной тенью самого себя. Теперь он лежал на кровати, широко раскинув руки и мотая головой из стороны в сторону.
Его глаза то дико блестели, то угасали в лихорадочном сне. Он постоянно что-то бормотал.
— Он выживет? — спросил Райннон, наполовину у себя, отступив и глядя на беглеца.
— Выживет! — убежденно сказал Караччи. — Он сильный. Ему надо спать! Ему надо есть!
Этот краткий итог показался Райннону достаточно веским.
Он пошел на кухню приготовить что-нибудь раненому и через некоторое время увидел в окно группу всадников человек в шесть, поднимающих пыль у его корраля. Во главе их ехал Уильям Ди.
Они приближались галопом от амбара. У калитки спешились, бросили поводья и торопливо направились к дому. Все были вооружены. Они явно собирались диктовать свои условия, какими бы они ни были. Среди них он заметил Чака Мэпла, и хотя Мэпл был ему другом и не боялся ни бога, ни черта, вряд ли он станет выказывать дружелюбие при всех.
В Райнноне не было страха, когда он смотрел на эту грозную группу. Он вышел на заднее крыльцо с незаряженной винтовкой и встал напротив них — напротив винтовок и оружейных поясов, провисающих под тяжестью длинноствольных «кольтов».
— Привет, ребята, — сказал Райннон. — Вы вроде как чем-то обеспокоены!
Процессию возглавлял Уильям Ди. Он слегка замедлил шаг.
— След крысы привел к твоему амбару, Гвинн. Он вернулся, потому что работал здесь раньше, и по-моему, ты считал, что…
— Какой крысы? — спросил Райннон.
— След его! Ричардса! — сказал Ди. — Что ты с ним сделал?
— А что я с ним должен сделать? — спросил Райннон.
— Не блефуй! — гневно сказал Ди.
Однако он остановился и, нахмурившись, посмотрел на Райннона.
— Морт лежит раненый на шаг от смерти, — сказал он. — Нам нужна крыса, которая в него стреляла, а заодно ранила Джимми.
— Значит, стрелял Ричардс? Да, мальчонка утром мне сказал. Но что привело вас сюда?
— Его следы. Мы дошли по ним прямо до твоего амбара!
— Тогда он в амбаре. Поищите его там и желаю вам удачи!
— Так не пойдет, — искренне возмутился Ди. — Мы обыскали амбар вдоль и поперек, а теперь обыщем дом, и если тебе не нужны неприятности, тебе лучше…
— Неприятности? — сказал Райннон. — Ненавижу неприятности. Они мне ни к чему. Но вы не войдете в дом, который принадлежит мне.
Он произнес это, вынув револьвер. Он был старым Спусковой крючок был подпилен, мушка — спилена вообще. Это был просто старый «кольт» устаревшего образца одинарного действия, и большой палец Райннона лежал на курке, слегка поднимая и опуская его, словно примериваясь к пружине.
Он не старался выхватить оружие и тут же направить его на Уилла Ди или кого-нибудь другого в группе, но беспечность, с которой он держал его в руке, значила для этих бесстрашных людей очень много.
Уилл Ди тщательно обдумал ситуацию. Он не был испуган или разгневан. Скорее — очень удивлен.
— Гвинн, — сказал он, — я думал, что ты наш друг.
— Конечно, а почему нет? — сказал Райннон.
— Ты не хочешь принять наше справедливое предложение. Мы же не банда краснокожих индейцев. Мы не собираемся разносить твой дом по кусочкам. Мы только хотим поглядеть. Что в этом плохого? Особенно если Ричардса там нет? — добавил он хитро.
— Если посмотреть на это с одной стороны, — сказал Райннон, — твои слова — истинная правда. Но с другой стороны, нет ничего хуже них! Перво-наперво, я не позволяю вооруженным людям заходить в дом и рыскать там без разрешения правительства. У вас есть такое разрешение?
— Здесь нет ни единого человека, — с большой холодностью сказал Ди, — который не носит одно разрешение в кобуре, а второе в руках. О чем ты мне толкуешь, Гвинн? Будь благоразумным. Нам меньше всего хочется поссориться с тобой. Старик поднимет скандал, если мы с тобой что-нибудь сделаем, но нам нужно осмотреть твой дом!
— Не надо так говорить, приятель, — мягко произнес Райннон. — Потому что если ты будешь продолжать в том же духе, можешь убедить себя в том, что ты прав. Ты можешь разозлиться. Не сердись. Я мирный фермер, и мне не нужны неприятности.
Люди, стоявшие за спиной Уилла Ди, поднялся ропот. Они потихоньку стали расходиться в стороны с винтовками наготове.
Что до Ди, то он взял себя в руки.
— Нам ясно, что он у тебя, — сказал он.
— Да? — спросил Райннон, прекрасно владея собой. — Вот что я тебе скажу: допустим, что он у меня! Допустим, что он лежит в доме и возможно смотрит на вас через прицел винчестера…
Все глаза метнулись к окнам.
Уловка удалась!
— И даже тогда, — сказал Райннон, — как я могу позволить вам его искать? Когда человек заходит в твой дом, он имеет право на защиту. Это обычай. Это обычай нашей земли, и вы это знаете!
Это тоже помогло. Люди в группе непроизвольно закивали, но Уилл Ди решительно прервал их, коротко заявив:
— Нас здесь шестеро, Райннон, можешь убедиться. Если нам помешает один человек, над нами будет смеяться вся округа.
Наступило молчание. Казалось, они зашли в тупик.
Глава 27
В этот момент Райннон понял что за семь лет дикой жизни никогда не был так близко к небесам. Он не волновался, хотя все прекрасно осознавал. Он мог бы закрыть глаза и назвать цвет рубашек, рисунок на нашейных платках, марку оружия и выражение лиц каждого из шестерых.
— Ди, — сказал Райннон, — представь, что ты, побитый и измученный, вошел в дом, и дверь закрылась за тобой, а волки остались выть на улице. Представь, что хозяин выбросил тебя за дверь прямо в зубастые пасти — подумай об этом, Ди!
Уильям Ди подумал и покраснел.
— Довольно неприглядная картина, — сказал он, — но посмотри на нее с другой стороны. Сбежавший подстрелил двоих членов моей семьи.
— Мне очень жаль это слышать, — сказал Райннон. — Он что, подобрался и выстрелил в спину?
Он задал вопрос вежливо и серьезно, как будто прося разъяснить его, и Ди попался на удочку.
— Нет. Когда мы погнались за ним, он упал на землю и открыл огонь.
— Сколько человек за им погналось?
— Семь или восемь?
— В лоб?
— Ну, конечно!
— Тогда, — медленно сказал Райннон, это вряд ли что меняет, поскольку говорит в пользу Ричардса. На его бежит семь или восемь человек. Он принимает драку и укладывает двоих, а потом убегает.
— Боже мой, Гвинн, ты его друг! — воскликнул Ди.
— Друг? — переспросил Райннон. — Я выгнал его с фермы. Если не веришь, спроси шерифа. Я даже не сказал, что он в доме, я просто выкладываю свою точку зрения.
— Она может быть плохой и она может быть хорошей, — сказал Уильям Ди медленно и раздумчиво, — но я вынужден принять ее. Меня послали искать Ричардса, и, по-моему, я его нашел. За мной пять человек. Передо мной один человек. Вот моя точка зрения. Другой нет!
— Если Ричардс в доме, вам придется миновать еще одного человека, — сказал Райннон. — Если вы меня застрелите, все не войдут внутрь. Двое или трое улягутся отдыхать под фиговым деревом. Не люблю болтать и не люблю хвалиться. Просто говорю то, что есть.
Он поочередно посмотрел им в глаза, и поочередно они отворачивались — не слишком заметно, лишь отводя взгляд.
И хотя было ясно, что они не откажутся выполнить долг или пойти за своим лидером, не менее ясно было, что строгая необходимость им не по душе. Уилл Ди, похоже, ощутил нерешительность людей и яростно повернулся к ним.
— Послушайте, — сказал он, — против нас лишь один человек!
Подал голос Чак Мэпл:
— Если в доме никого нет, тогда мы убьем Гвинна ни за что; если же в доме Ричардс, как только мы откроем огонь по Гвинну, Ричардс начнет палить в нас. Я вас спрашиваю: работа того стоит? Вот и все. Лично я не думаю, что Гвинна можно убить одной пулей. Не похоже на то!
На секунду показалось, что кризис миновал, но только показалось, потому что Уильям Ди был достойным потомком своей семьи — он, не обращая ни на что внимания, продолжил борьбу.
Он не закричал, не стал гневно призывать своих людей. Он лишь очень просто произнес:
— Я зайду в этот дом, ребята, с вами или без вас. Гвинн, тебе лучше отойти!
И он на самом деле сделал шаг вперед. Люди позади него после секундного колебания все вместе двинулись на Райннона.
Ситуация складывалась слишком опасной. Глаза Райннона сузились, запястья начали напрягаться. Он слегка пошевелил пальцами свободной левой руки, поскольку не привык, чтобы в таких случаях она оставалась пустой.
И вдруг их внимание привлек донесшийся звук быстро прозвучавших выстрелов — одного за другим, всего шесть.
— Что это, — спросил Чак Мэпл, довольный, что представился случай отвлечь остальных от своего благодетеля, Райннона.
— Не важно, — сказал Уилл Ди, остановившийся на мгновение. — Не важно! Мы будем задавать вопросы позже…
С полей долетел высокий крик.
— Это кто-то из Ди! — сказал один из группы, опустил винтовку и повернулся.
Крик раздался снова.
— Это Чарли, — пробормотал лидер и отступил на шаг. — Тогда пусть командует он. Он спорит гораздо лучше меня.
Чарли Ди промчался быстром галопом через ворота корраля, перепрыгнул через ограду и, спешившись, закричал:
— Что происходи, Уилл?
Он торопливо прошел по дощатой дорожке. Райннон наблюдал за ним с хмурой подозрительностью. Его приход тем или иным образом должен разрешить проблему.
— Привет, Гвинн, — сказал Чарли Ди. — Что происходит, Уилл?
— Мы проследили Ричардса вот до того амбара. Там его не оказалось. Мы пришли обыскать дом, а Гвинн нас не пускает.
— И правильно делает, — сказал Чарли. — С какой стати ему пускать в дом целую толпу? И даже если Ричардс там, его право оказать ему гостеприимство. Это закон пастбищ, ребята. Вы все должны это знать!
Это была впечатляющая речь. Райннон был удивлен больше всех. Что до Уилла Ди, то он был просто ошарашен.
— У него есть право защищать любого, кого он захочет? — спросил он. — А мы не имеем права довести поиск до конца?
— Он ведь наш друг, верно? — спросил Чарли Ди без колебаний. Разве мы кидаемся друзьями вроде Джона Гвинна? Нет. Не ради того, чтобы прикончить хоть сотню таких как Ричардс.
Он кивнул Райннону.
— Я рад, что успел, — сказал он. — Уилл хотел сделать правильно, но он немножко упрямый.
— Я тоже рад, что вы здесь, — сказал Райннон, и слегка улыбнулся — одними губами.
— Мне бы хотелось, чтобы вы с Уиллом пожали друг другу руки, — продолжал Чарли. — Просто, чтобы показать, что вы не держите друг на друга зла.
— Конечно, — сказал Райннон. — С удовольствием.
Он протянул свою ручищу, и Уилл Ди ступил ему навстречу.
— В жизни не был так доволен, что мной командуют, — сказал Уилл Ди, вздыхая. — Я думал, что в конце концов заговорят винтовки.
— Пошли к амбару, — сказал Чарли Ди, — возьмем след оттуда, ребята. Веди нас, Уилл.
Они направились по дощатой дорожке к амбару, а Чарли повернулся к Райннону.
— Извините, что так произошло, Гвинн, — сказал он. — Мне очень жаль. Однако должен сказать вам вот что: я уважаю вас за то, что вы держите в неприкосновенности свой дом, но если Ричардс действительно у вас, будет справедливо, если вы его выкиньте как только сможете.
— Дружище, — сказал Райннон с неподдельной искренностью, — я никого не люблю меньше Ричардса. И это точно!