Неужели вы забыли? Вы попросили меня подумать, чему можно радоваться, если лежишь целыми днями в постели?
– Ах, вот ты о чем, – с пренебрежением. ответила миссис Сноу. – Ну, это‑то я прекрасно помню. Только я пошутила. Неужели ты всерьез думала над такой ерундой?
– Конечно, всерьез, – с победоносным видом заявила Поллианна. – И я придумала. Это было очень трудно. Но, чем труднее, тем интересней играть. Честно сказать, сначала мне вообще ничего в голову не приходило, но потом все‑таки пришло…
– Ну, и что же пришло тебе в голову? – саркастически – ласковым тоном осведомилась миссис Сноу.
Поллианна набрала в легкие побольше воздуха и выпалила на едином дыхании:
– Я придумала, что вы должны быть рады, что другим людям не так плохо, как– вам. Ведь они не больны и не лежат целыми днями в кровати.
В глазах миссис Сноу вспыхнула злоба.
– Ну и ну! – воскликнула она, и в голосе ее не послышалось благодарности.
– А теперь я расскажу вам, что это за игра, – спокойно продолжала Поллианна. – Вам будет очень здорово в нее играть. Потому что, чем труднее приходится, тем в этой игре интереснее. А труднее, чем вам, наверное еще никому не было. А началась эта игра… – и она принялась рассказывать о миссионерских пожертвованиях, костылях и о кукле, которая ей так и не досталась.
Едва она успела справиться с этой историей, как в дверях показалась Милли.
– Ваша тетя велит вам идти домой, мисс Поллианна, – безо всякого выражения проговорила она. – Она звонила по телефону Харлоусам из дома напротив. Вам ведено передать, чтобы вы поторопились. Ваша тетя говорит, что вам надо до вечера еще успеть позаниматься на рояле.
Поллианна с явной неохотой поднялась со стула.
– Ладно, потороплюсь, – мрачно ответила она и вдруг засмеялась. – Видите, миссис Сноу, я, по крайней мере, могу радоваться, что у меня есть ноги, и я могу поторопиться домой.
Миссис Сноу ничего не ответила. А Милли, взглянув на мать, едва не закричала от удивления. По бледным щекам больной струились слезы.
Поллианна направилась к двери.
– До свидания! – крикнула она, уже переступая порог. – Жалко, что я не успела вас причесать, миссис Сноу. Мне очень хотелось это сделать. Ну, ничего, думаю, в следующий раз удастся.
Июльские дни летели один за другим. Для Поллианны это были очень счастливые дни, о чем она не уставала сообщать тете Полли, а тетя Полли неизменно отвечала:
– Вот и хорошо, Поллианна. Мне очень приятно, что ты чувствуешь себя счастливой. Но я хочу надеяться, что время для тебя не проходит впустую. Иначе я буду вынуждена признать, что плохо исполняю свой долг.
Услышав это, Поллианна обхватывала тетю за шею и запечатлевала пылкий поцелуй на ее щеке. Подобная сцена повторялась почти ежедневно, но бурные чувства племянницы все еще приводили мисс Полли в совершеннейшее смятение.
И вот как‑то, во время урока шитья, Поллианна, в ответ на очередное замечание тети, что дни не должны проходить впустую, спросила:
– Вы хотите сказать, что если я просто счастливо провела день, значит я провела время впустую?
– Совершенно верно, дитя мое.
– Вы часто мне говорите, что надо добиваться ре‑зуль‑та‑тов, – раздельно произнесла она.
– Конечно, дитя мое.
– А что значит ре‑зуль‑та‑ты? – продолжала допытываться Поллианна.
– Ну, это значит, что ты из всего должна извлекать какую‑то пользу. Все‑таки ты очень странный ребенок, Поллианна.
– А если я просто радуюсь, это не значит, что я извлекаю пользу? – с тревогой спросила Поллианна.
– Конечно, нет.
– Жалко. Боюсь, тогда моя игра вам совсем не понравится, и вы никогда не сможете в нее играть, тетя Полли.
– Игра? Какая игра?
– Ну, которую мы с па… – Поллианна зажала ладонью рот. – Да нет, ничего, – тихо пробормотала она.
Мисс Полли нахмурилась.
– Думаю, мы с тобой сегодня достаточно позанимались, Поллианна, – сказала она, и урок шитья завершился.
Уже под вечер, спускаясь со своего чердака, Поллианна неожиданно увидела на лестнице тетю Полли.
– Тетя Полли! Тетя Полли! Как это чудно, что вы решили зайти ко мне. Пойдемте скорее. Я так люблю принимать гостей! – выпалила она.
Круто развернувшись, Поллианна снова взбежала вверх по ступенькам и широко распахнула дверь в свою каморку.
Тетя Полли совершенно не собиралась в гости к племяннице. Она шла на чердак, чтобы поискать в сундуке у восточного слухового окна белую шаль. И вот, к своему великому удивлению, она во мгновение ока, вместо сундука оказалась на жестком стуле в комнате Поллианны.
Сколько раз после приезда племянницы мисс Харрингтон, сама удивляясь, вдруг начинала делать что‑то совершенно для себя неожиданное!
– Да, я просто обожаю гостей, – продолжала щебетать Поллианна, суетясь вокруг тети с таким видом, словно привела ее не в убогую каморку, а в роскошный дворец. – А особенно мне приятно принимать вас сейчас. Ведь теперь у меня появилась эта комната. Конечно, у меня и раньше была своя комната, но квартиру‑то мы снимали. А теперь у меня своя собственная комната, и это, конечно, гораздо лучше. Ведь это навсегда моя комната, правда?
– Да, да, Поллианна, конечно, – вяло пробормотала тетя, недоумевая, почему так и не решается подняться и пойти на поиски шали.
– И, знаете, я теперь просто стала обожать эту комнату. Конечно, в ней нет ни ковров, ни занавесок, ни картин, хотя они мне очень нра…
Тут Поллианна спохватилась и, покраснев, замолчала.
– Что ты хотела сказать, Поллианна?
– Н‑ничего, тетя Полли. Правда, это все ерунда.
– Может быть, и так, – сухо произнесла мисс Полли. – Но раз уж ты начала, будь любезна, договаривай до конца.
– Да, это действительно ерунда. Просто я немного надеялась на красивые шторы, картины, ковры. Но, конечно…
– Надеялась? – жестко переспросила ее тетя Полли.
Поллианна еще сильней покраснела.
– Конечно, мне не надо было надеяться, тетя Полли, – виновато проговорила она. – Просто мне давно хотелось, чтобы у меня в комнате были ковры и картины. У нас было всего два маленьких коврика из пожертвований. Один был весь закапан чернилами, а другой – в дырах. А две картины… Одну па… Я хочу сказать, что хорошую мы продали, а плохая развалилась. Наверное, если бы не все это, я бы никогда не стала о них мечтать, когда первый раз попала в ваш холл. А так, я шла через холл и думала, какая красивая у меня теперь будет комната. Но вы не думайте, тетя Полли, я совсем чуть‑чуть помечтала об этом, а потом уже радовалась. Потому что в моей комнате нет зеркала, и я не вижу своих веснушек. И вид из моих окон лучше всяких картин. И вы всегда так добры ко мне… Мисс Полли поднялась на ноги. Лицо ее пылало.
– Можешь не продолжать, Поллианна, – сухо проговорила она.
Еще мгновение, и она уже быстро спускалась по лестнице. Она дошла до самого низа, и только тут спохватилась, что так и не добралась до сундука у восточного слухового окна.
Прошло чуть менее суток, когда мисс Полли вызвала Нэнси.
– Нэнси! – приказала она. – Ты должна сегодня же перенести вещи мисс Поллианны в ту комнату, которая находится под комнатой на чердаке.