Дудукин . Зачем?
Иван . Не могу знать-с. Надо полагать, насчет бенефисту-с, так как актеры и актрисы, которые ежели… так уж первым долгом завсегда-с…
Дудукин . Что ты врешь! Какой бенефис! О бенефисе еще и разговору нет. Про бенефисы я всегда прежде всех знаю. С кем поехала? Со Степкой?
Иван . Со Степкой-с.
Дудукин . На пристяжке караковая?
Иван . Караковая-с.
Дудукин . То-то же. А то у него саврасенькая есть, так та пуглива и задом бьет, того гляди через постромку ногу перекинет. С мужчиной едет — ну, ничего, а женщина сосуд скудельный. Нервы у них.
Иван . Как можно, помилуйте! Сохрани бог!
Дудукин . А зелень у вас к столу есть какая-нибудь?
Иван . Какая уж зелень у нас! Один салат, да и тот больше как вроде кожи. Нешто у нас заведение настоящее? Тоже разве мало слышим брани-то от приезжающих! А мы при чем тут, коли хозяин без понятия.
Дудукин . Ну, так я вам пришлю и салату, и цветной капусты. Подавайте только одной Елене Ивановне; на всех гостей я вам не поставщик. Так повару и скажи!
Иван . Слушаю. Да что вам, сударь, беспокоиться! Ведь уж если наш хозяин не знает, что для хороших господ требуется, так никому вреда, кроме как себе.
Дудукин . Да ведь это свинство, любезный друг.
Иван . Уж это как есть, в полной форме.
Дудукин . Актриса знаменитая!
Иван . Да-с, которые господа видели, так ужасно как ихнюю игру одобряют, даже вне себя приходят.
Дудукин . Мне до вашего хозяина дела нет; да за наш город-то стыдно: мы здешние обыватели. Где-нибудь, в другом губернском городе, будет Елена Ивановна говорить, что и поместить-то, и накормить-то не умели; приятно это нам будет!
ВходитКоринкина .Иван уходит.
Явление второе
Дудукин иКоринкина .
Коринкина . А! Вы здесь! Ну, да, конечно, где же вам и быть!
Дудукин . Ах, красавица моя!
Коринкина . Что такое за красавица! Что за фамилиарность! У меня есть имя и отечество!
Дудукин . Позвольте вам доложить, Нина Павловна, что вы напрасно гневаться изволите. Я даже обязан быть здесь.
Коринкина . Скажите, пожалуйста! Обязан! Зачем это, позвольте вас спросить?
Дудукин . Приехала известная артистка; она в первый раз в нашем городе, никого здесь не знает; я, как представитель здешней интеллигенции…
Коринкина . Ах, оставьте глупости! Какая интеллигенция! Просто появилась новая юбка в городе, вот вы и растаяли.(Со смехом.) Обязанности! Отличные у вас обязанности!
Дудукин . Ревнуете, бесценная моя?
Коринкина . Ревновать вас? Не смешите, пожалуйста! Мне просто стыдно за вас: как увидите женщину, так и губы распустите. О, противность какая!
Дудукин . Вы только за этим и приехали сюда, мое блаженство?
Коринкина . Опять вы «мое блаженство»!(Топает ногой.) Ну, слушайте. У меня сейчас собираются некоторые артисты; мы хотим серьезно поговорить об одном деле, и вы должны тут присутствовать. Я вас везде искала, по всему городу ездила.
Дудукин . Что же это за конгресс у вас собирается, и об чем дебаты будут?
Коринкина . Вы слышали, что вчера наделал Незнамов?
Дудукин . Не только слышал, но почти был свидетелем этого назидательного спектакля; немного опоздал, о чем весьма сожалею.
Коринкина . Он в буфете, во время спектакля, избил Мухобоева.
Дудукин . И прекрасно сделал.
Коринкина . Да ведь Мухобоев почтенный человек, он градским головою хотел быть.
Дудукин . Как ему не хотеть! Да общество-то захочет ли?
Коринкина . Да ведь это два бельэтажа и несколько кресел в каждый бенефис. Он теперь и в театр не заглянет. Вот мы и собираемся писать письмо Мухобоеву, что Незнамова мы нашим товарищем не признаем и будем требовать от антрепренера его увольнения. Да и я не хочу, чтобы Незнамов вместе со мной служил.
Дудукин . Да вы-то что так уж очень гневаетесь на него, мое очарование?
Коринкина .
Ах, он невыносим, невозможен! У него острый и злой язык и самый дурной характер; как только артисты сойдутся вместе, особенно если ему попадет лишняя рюмка, так и пошел, и пошел… и уж непременно придерется к кому-нибудь. А какие он вещи говорит женщинам! Невыносимо, невыносимо! Так бы вот и убила его.
Дудукин . Обижает вас, сочиняет про вас небылицу, выдумывает? За это действительно убить следует.
Коринкина . Да положим, что и не выдумывает; пожалуй, все это правда, что он говорит; да зачем? Кто его просит? Он моложе всех в труппе, ему ли учить! Мы собираемся, чтоб провести время весело, а совсем не затем, чтоб слушать его проповеди. Коли что знаешь, так и знай про себя. Он только отравляет наше общество. Как я рада буду, если мы от него отделаемся. Такой молодой, еще совсем мальчик, и такой раздражительный!
Дудукин . Раздражали его, так он стал раздражительный. А ему-то самому жизнь сладка ли, спросите?
Коринкина . Пожалуйста, не заступайтесь. Вы здесь останетесь, конечно? Вот вам полчаса сроку для разговоров с Кручининой, впрочем, и четверти часа довольно. Потом заедете за моими ботинками в магазин и в кондитерскую за конфектами, и в двенадцать часов чтоб у меня, ни раньше, ни позже! Слышите, в двенадцать часов! Если вы опоздаете хоть пять минут, то дверь будет заперта для вас.
Дудукин . И надолго?
Коринкина . Навсегда. Я с вами затолковалась, а меня Миловзоров на дрожках дожидается.
Дудукин . Без провожатых не можете?
Коринкина . Уж не ревность ли? Вот еще новости! Ведь он у нас первый любовник в театре; мы с ним каждый день в любви объясняемся; пора бы вам привыкнуть.
Дудукин . Так уж пускай бы он вашим любовником только на сцене и оставался. Вы в провожатые лучше комиков берите, с ними веселее.
Коринкина . Это вам веселье-то нужно, вы только пустяками и занимаетесь, а я женщина серьезная. Так сказано вам, что в двенадцать часов, чтоб так и было. До свиданья.
Дудукин . Ну, что уж, на крыльях прилечу!
Коринкина уходит. ВходитИван .
Явление третье
Дудукин ,Иван , потомКручинина .
Иван . Елена Ивановна приехали.
Дудукин . Вот и прекрасно.
ВходитКручинина .
Кручинина . Нил Стратоныч, очень рада вас видеть. Извините, я вас на минуточку оставлю, шляпку сниму.
Иван . Тут артисты вас два раза спрашивали.
Кручинина . Какие?
Иван . Не так чтобы очень, не из первых сортов.
Кручинина . Где ж они?
Иван . Здесь, на биллиарде играют.
Кручинина . Ну, пускай играют, пригласи их после.(Уходит в дверь направо.)
Дудукин . Как же тебе, братец, не стыдно: ты артистов не знаешь.
Иван . Как их? О, чтоб… И помнил, да забыл. Один-то даже в чужом пальте, не по росту ему, с большого человека надето.
Дудукин . Шмага?
Иван . Он, он самый.
ВходитКручинина .Иван уходит.
Кручинина . Как вам не стыдно, Нил Стратоныч! Вы опять с приношениями, вы меня уж очень балуете. Мне, право, совестно; каждый день что-нибудь; вот сегодня чаю, икры привезли.
Дудукин . Да ведь надо же вам чем-нибудь питаться; гостиницы у нас в плохом состоянии. А что такое эти безделки: чай, да икра, да и все наши букеты и лавры. Об них и говорить-то не стоит. Все это очень малая плата за то счастье, за те наслаждения, которые вы нам доставляете своим талантом.
Кручинина . Все говорят, что вы очень добрый человек.
Дудукин . Это во мне есть, только ведь это качество наследственное, от родителей, а моей заслуги тут никакой нет-с. Да ведь это дарование не очень важное! Если б и доброты-то во мне не было, так куда ж бы я годился!
Кручинина . Нет, хорошее качество, хорошее.
Дудукин . Дешевенькое-с, мне оно никакого труда не стоит.
Кручинина . Тем-то оно и дорого.
Дудукин . Уж это вам как угодно, спорить не смею.