Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит.
Кабанова . Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.
Варвара(про себя) . Нашла место наставления читать.
Катерина . Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь. Что при людях, что без людей, я все одна, ничего я из себя не доказываю.
Кабанова . Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось.
Катерина . Да хоть и к слову, за что ж ты меня обижаешь?
Кабанова . Эка важная птица! Уж и обиделась сейчас.
Катерина . Напраслину-то терпеть кому ж приятно!
Кабанова . Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.
Кабанов . Да мы об вас, маменька, денно и нощно бога молим, чтобы вам, маменька, бог дал здоровья и всякого благополучия и в делах успеху.
Кабанова . Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил мать, пока был холостой. До меня ли тебе: у тебя жена молодая.
Кабанов . Одно другому не мешает-с: жена само по себе, а к родительнице я само по себе почтение имею.
Кабанова . Так променяешь ты жену на мать? Ни в жизнь я этому не поверю.
Кабанов . Да для чего ж мне менять-с? Я обеих люблю.
Кабанова . Ну да, так и есть, размазывай! Уж я вижу, что я вам помеха.
Кабанов . Думайте как хотите, на все есть ваша воля; только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.
Кабанова . Что ты сиротой-то прикидываешься? Что ты нюни-то распустил? Ну какой ты муж? Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?
Кабанов . Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.
Кабанова . Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.
Кабанов . Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!
Кабанова . Так, по-твоему, нужно все лаской с женой? Уж и не прикрикнуть на нее и не пригрозить?
Кабанов . Да я, маменька…
Кабанова(горячо) . Хоть любовника заводи! А? И это, может быть, по-твоему, ничего? А? Ну, говори!
Кабанов . Да, ей-богу, маменька…
Кабанова(совершенно хладнокровно) . Дурак!(Вздыхает.) Что с дураком и говорить! Только грех один!
Молчание.
Я домой иду.
Кабанов . И мы сейчас, только раз-другой по бульвару пройдем.
Кабанова . Ну, как хотите, только ты смотри, чтобы мне вас не дожидаться! Знаешь, я не люблю этого.
Кабанов . Нет, маменька, сохрани меня господи!
Кабанова . То-то же!(Уходит.)
Явление шестое
Те же ,без Кабановой .
Кабанов . Вот видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя какая!
Катерина . Чем же я-то виновата?
Кабанов . Кто ж виноват, я уж не знаю,
Варвара . Где тебе знать!
Кабанов . То все приставала: «Женись да женись, я хоть бы поглядела на тебя на женатого». А теперь поедом ест, проходу не дает — все за тебя.
Варвара . Так нешто она виновата? Мать на нее нападает, и ты тоже. А еще говоришь, что любишь жену.
Скучно мне глядеть-то на тебя!(Отворачивается.)
Кабанов . Толкуй тут! Что ж мне делать-то?
Варвара . Знай свое дело — молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Что стоишь — переминаешься? По глазам вижу, что у тебя и на уме-то.
Кабанов . Ну, а что?
Варвара . Известно, что. К Савелу Прокофьичу хочется, выпить с ним. Что, не так, что ли?
Кабанов . Угадала, брат.
Катерина . Ты, Тиша, скорей приходи, а то маменька опять браниться станет.
Варвара . Ты проворней, в самом деле, а то знаешь ведь!
Кабанов . Уж как не знать!
Варвара . Нам тоже невелика охота из-за тебя брань-то принимать.
Кабанов . Я мигом. Подождите!(Уходит.)
Явление седьмое
Катерина иВарвара .
Катерина . Так ты, Варя, жалеешь меня?
Варвара(глядя в сторону) . Разумеется, жалко.
Катерина . Так ты, стало быть, любишь меня?(Крепко целует.)
Варвара . За что ж мне тебя не любить-то?
Катерина . Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.
Молчание.
Знаешь, мне что в голову пришло?
Варвара . Что?
Катерина . Отчего люди не летают?
Варвара . Я не понимаю, что ты говоришь.
Катерина . Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь?(Хочет бежать.)
Варвара . Что ты выдумываешь-то?
Катерина(вздыхая) . Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.
Варвара . Ты думаешь, я не вижу?
Катерина . Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы, — у нас полон дом был странниц; да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!
Варвара . Да ведь и у нас то же самое.
Катерина . Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается. А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облако, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану — у нас тоже везде лампадки горели — да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила, не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.
Варвара . А что же?
Катерина(помолчав) . Я умру скоро.
Варвара . Полно, что ты!
Катерина . Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.
Варвара .