Правда, письма эти сохранились не полностью и начало поездки в них не отражено. Мы не знаем, что побудило Дюрера в 1505 году предпринять это путешествие – надежда ли заработать или же необходимость обжаловать действия итальянского гравера Маркантонио Раймонди, копировавшего его работы, – но не подлежит сомнению, что одной из главных его целей было овладеть секретами итальянцев – теорией перспективы и пропорций, над которыми сам он в то время уже упорно работал. Полагают, что Дюрер покинул Нюрнберг в августе 1505 года. Путь его лежал в Венецию – богатейший торговый город и один из самых блестящих центров культуры и искусства Италии. Сразу же по приезде он получил заказ от немецких купцов, имевших здесь филиалы своих контор. Дюреру поручили написать алтарную картину «Праздник четок». Он работал над ней около года. Когда ее выставили, картина имела шумный успех. Как сообщал впоследствии Дюрер, власти Венецианской республики даже предлагали ему остаться в Венеции на выгодных для него условиях. Между тем здесь была в то время своя превосходная школа живописи во главе с знаменитым Джованни Беллини. Здесь работают Чима да Конельяно, Карпаччо, начинают свою деятельность молодые ученики Беллини – Джорджоне и Тициан. Отношения Дюрера с венецианскими мастерами, за исключением Беллини, как видно из писем, довольно недружелюбны, но успехи его заставляют замолкнуть всех недругов. Дюрер быстро осваивается в Венеции и чувствует себя превосходно. Его письма к Пиркгеймеру проникнуты радостным настроением и пересыпаны шутками, иногда весьма вольными, что, впрочем, было тогда в обычае. Когда приходит время покинуть Венецию, он уезжает с явной неохотой. «О, как мне будет холодно без солнца, здесь я господин, дома – дармоед», – жалуется он в последнем письме.
Занятый выполнением заказов и заработками, Дюрер не забывает и о своем намерении учиться у итальянцев. Чтобы встретиться с человеком, который должен открыть ему секреты перспективы, он предпринимает поездку в Болонью – старейший университетский город Италии. Он намеревался еще посетить знаменитого падуанского живописца Мантенью, но его опередило известие о смерти последнего.
В начале 1507 года Дюрер возвратился в Нюрнберг. Поездка в Венецию поправила его материальные дела. Он расплатился с долгами, купил новый дом. Как видно из фрагмента «Памятной книжки», относящегося к 1507—1509 годам, он обзаводится хозяйством и обстановкой.
Деятельность Дюрера после возвращения из Италии очень разнообразна. В то время он вступил уже в пору творческой зрелости. Прославленный художник, глава большой мастерской, он выполняет в эти годы многочисленные заказные работы. Под впечатлением итальянского искусства, мечтая о создании величественных произведений, которые прославили бы его имя в потомстве, он пишет одну за другой большие алтарные картины – «Мучение 10 000 христиан» (1508), «Вознесение Марии» (Геллеровский алтарь, 1508—1509), «Поклонение троице» (1511). Дюрер пользуется в Нюрнберге почетом и уважением. В эти годы он особенно сближается с гуманистами; в числе его друзей, помимо Пиркгеймера, – Лазарус Шпенглер, Каспар Нютцлер, Ганс Эбнер. И все же Дюрер остро ощущает разницу в положении художника в Германии и в Италии. Не только по характеру обучения, но и по своему общественному положению художник в Германии все еще оставался ремесленником. Сам Дюрер, по-видимому, не раз сталкивался с подобным отношением к себе и своему искусству со стороны заказчиков.
В письмах к Якобу Геллеру (1507—1509), богатому франкфуртскому купцу, заказавшему ему алтарь с изображением «Вознесения Марии», Дюрер отстаивает свое право оценивать собственное произведение не только по его размерам и количеству затраченных красок, но и по тщательности исполнения и его художественным достоинствам. Дюрер пытается объяснить этому купцу, «повелевающему и властвующему благодаря своим деньгам», разницу между заурядной картиной, каких он может «сделать за год целую кучу», и истинным произведением искусства, создание которого стоит художнику много времени и сил. В результате он приходит к грустному выводу: истинная живопись не ценится на его родине. Занимаясь ею, можно стать нищим. Поэтому лучше оставить живопись и держаться гравирования.
После этого столкновения с Геллером Дюрер действительно оставляет на время живопись и берется за резец. В 1511 году он заканчивает три большие серии гравюр на дереве – «Жизнь Марии», так называемые «Большие Страсти» и «Малые Страсти», а в 1512—1513 годах гравирует серию «Страстей» на меди. Последующие годы, омраченные лишь смертью нежно любимой им матери, кончину которой он трогательно описал в «Памятной книжке» (1514), приносят Дюреру новые успехи. Среди прочих работ он занят в эти годы заказом императора Максимилиана – колоссальной гравюрой с изображением триумфальной арки (3,5 X 3 м), над которой он работал с помощниками в течение трех лет. Однако оплата его трудов задержалась, ибо императорская казна была постоянно пуста. Когда в 1512 году Максимилиан, в награду за оказанные услуги, хотел освободить Дюрера от уплаты городских налогов, нюрнбергский Совет воспротивился этому. Дюреру пришлось хлопотать и напоминать о себе. С этим связано письмо, или, вернее, памятная записка Кристофу Крессу. Воспользовавшись тем, что влиятельный член нюрнбергского Совета Кристоф Кресс летом 1515 года поехал по делам своего города в Вену ко двору, Дюрер просит его напомнить о себе императору. Вероятно, результатом этой миссии было распоряжение Максимилиана о назначении Дюреру пожизненной пенсии – 100 гульденов в год, – выплачиваемой из сумм, ежегодно вносимых Нюрнбергом в императорскую казну.
В последующие годы Дюрер продолжает работать для императора. Он делает изображение триумфальной процессии, украшает рисунками страницы молитвенника Максимилиана. В 1518 году, во время рейхстага в Аугсбурге, он рисует его портрет.
Желая отблагодарить художника, Максимилиан в ноябре 1518 года предлагает нюрнбергскому Совету выплатить Дюреру 200 гульденов. Но Дюрер не успел получить этих денег. 12 января 1519 года Максимилиан внезапно умер, и Совет не только не выплатил Дюреру обещанной ему суммы, но и отказался без санкции нового императора продолжать выплату дарованной ему пожизненной пенсии. Напрасно Дюрер обратился с письмом в нюрнбергский Совет (27 апреля 1519 г.), предлагая в залог в виде обеспечения дом своего отца, – городской Совет отказывает в его просьбе. В письме к канонику курфюрста Фридриха Саксонского Георгу Спалатину (1519) Дюрер жалуется, что теперь, когда близится старость и силы уже начинают изменять, он остается без средств к существованию.
Письмо Дюрера к Спалатину представляет большой интерес и в другом отношении. Это первый по времени собственноручный документ художника, в котором отразилось его отношение к выступлению Лютера, всколыхнувшему перед тем всю Германию.
Во втором десятилетии XVI века в Германии наблюдалось особенно широкое распространение антикатолических тенденций. Ненависть к католической церкви, реакционнейшему оплоту феодализма, усугублялась здесь еще политикой пап, смотревших на Германию как на источник дохода и беззастенчиво грабивших страну. Особенный взрыв возмущения вызвала торговля индульгенциями, организованная папой через посредство майнцского архиепископа Альбрехта Бранденбургского.