Как требует обычай, они потехой ратной
В дороге развлекали красавиц многократно,
Пока у стен дворцовых, блюдя свой долг и честь,
Учтиво им не помогли с высоких сёдел слезть.
Друг с дружкой распростились три королевы там,
И Ута с милой дочкой в сопровожденье дам,
Храня приличьям верность, ушла в свои покои.
Какой царил повсюду шум, веселие какое!
Теперь настало время засесть за пир честной.
Гостей встречали Гунтер с красавицей-женой.
Бургундская корона у девы на челе
Сверкала ослепительно в вечерней полумгле.
Как говорят сказанья, ломились от еды
Столов, накрытых пышно, бессчётные ряды.
Вин, и медов, и пива хватало там вполне,
А уж гостей наехавших не сосчитать и мне!
Коль уверять вас станут, что побогаче всё ж
Порой бывали свадьбы, – не верьте: это ложь.
Ведь Гунтер даже воду, чтоб руки умывать, [101]
Велел в тазах из золота приезжим подавать.
Но сам правитель рейнский ещё не вымыл рук,
Как Зигфрид Нидерландский ему напомнил вдруг
Об исполненье клятвы, им данной до того,
Как плыть в Исландию склонил он друга своего.
Гость молвил: «Разве слово вы не дали тогда,
Что в день, когда с Брюнхильдой воротитесь сюда,
Пригожую Кримхильду я получу в супруги?
Иль ни во что не ставите вы все мои услуги?»
«Вы все конечно правы, – сказал король в ответ. —
Вовеки не нарушу я данный мной обет
И пособлю вам, Зигфрид, чем только я могу». [102]
И за сестрою тотчас же он отрядил слугу.
Когда она со свитой войти хотела в зал,
Ей Гизельхер навстречу по лестнице сбежал.
«Немедля отошлите всех дам своих назад.
Лишь вас одну зовёт к себе наш государь и брат».
Красавица Кримхильда направилась за ним
На середину зала, где за столом большим
Сидел король с Брюнхильдой, супругою своей,
Среди толпы наехавших из разных стран гостей.
Бургундии властитель промолвил: «Будь добра,
И мой обет исполнить мне помоги, сестра.
За одного героя просватана ты мной.
Отказом нас не огорчай и стань его женой».
Ответила Кримхильда: «Тут просьбы ни к чему:
Не откажу вовеки я брату своему.
Быть вам во всём покорной – обязанность моя.
Я рада выйти за того, кто избран мне в мужья». [103]
Под взором девы Зигфрид мгновенно вспыхнул весь
И молвил, что слугою ей быть почтёт за честь. [104]
Поставив их бок о бок, её спросили вновь,
Отдаст ли королевичу она свою любовь.
Хоть долго стыд девичий ей сковывал язык,
Не изменило счастье герою в этот миг:
Сказала «да» чуть слышно в конце концов она,
И тут же Зигфриду была женой наречена. [105]
Когда же были клятвы обоими даны [106]
В том, что друг другу будут они по гроб верны,
Красавицу в объятья воитель заключил
И поцелуй при всём дворе от девы получил.
Круг, их двоих обставший, внезапно поредел,
И Зигфрид против зятя за стол с женою сел. [107]
Был к радости всеобщей на это место он
Своими нибелунгами с почётом отведён.
Увидев, как золовка близ Зигфрида сидит,
Надменная Брюнхильда почувствовала стыд, [108]
И горестные слёзы, одна другой крупней,
На щёки побледневшие закапали у ней.
Спросил король бургундский: «Что огорчает вас?
Чем омрачён нежданно блеск ваших ясных глаз?
Вам радоваться б надо, что вы приобрели
Так много новых подданных, и замков, и земли».
Ответила Брюнхильда: «Могу ль не лить я слёз,
Коль тяжкую обиду мой муж сестре нанёс,
За своего вассала её решив отдать?
Как, видя рядом с ней его, от горя не рыдать?»
Сказал державный Гунтер: «Я объясню позднее,
Зачем мне было нужно, чтоб в брак вступил он с нею.
Покамест же об этом и думать не должны вы,
Тем более что проживут они свой век счастливо».
Она ему: «И всё же Кримхильду жалко мне.
Не будь я в вашей власти – ведь я в чужой стране,
Не подпустила вас бы я к ложу ни на шаг,
Пока б вы не ответили, зачем вам этот брак».
Державный Гунтер молвил: «Тогда вы знать должны,
Что благородный Зигфрид – король большой страны.
Богат он и землёю, и замками, как я.
Вот почему он избран мной моей сестре в мужья».
Речь короля Брюнхильду утешить не смогла,
Тут высыпали гости во двор из-за стола,
И от потехи ратной вновь задрожал дворец.
Но Гунтер с нетерпеньем ждал, чтоб ей пришёл конец.
Хотелось поскорее ему возлечь с женой.
Был славный витязь занят в тот миг мечтой одной —
О том, как он познаёт любовные услады.
Всё пламенней бросал король на молодую взгляды.
Но вот и попросили гостей турнир прервать:
Молодожёнам время настало почивать.
По лестнице спустились две королевы вместе.
Тогда ещё не полнились сердца их жаждой мести. [109]
Заторопилась свита вдогонку молодым.
Дорогу освещали постельничие им.
За Гунтером немало вассалов знатных шло.
Но было их у Зигфрида не меньшее число.
В свои опочивальни герои удалились.
Перед любовным боем сердца их веселились —
Казалось, в нём победа обоим суждена.
И Зигфрид ею в эту ночь насытился сполна.
Когда воитель ложе с Кримхильдой разделил
И утолила дева его любовный пыл,
Ценить свою супругу стал больше жизни он.
Милей была ему она, чем десять сотен жён.
Но речь об их утехах вести я не охоч.
Послушайте-ка лучше о том, как эту ночь
Провёл король бургундский с красавицей женой.
Уж лучше б он возлёг не с ней, а с женщиной иной.
Ввели супругов в спальню, и разошёлся двор,
И дверь за молодыми закрылась на запор,
И Гунтер мнил, что близок миг торжества его.
Увы! Не скоро он сумел добиться своего.
В сорочке белой дева взошла на ложе нег,
И думал славный витязь: «Я овладел навек
Всем тем, к чему стремился так долго и так страстно».
Теперь он был вдвойне пленён Брюнхильдою прекрасной.
Огонь, горевший в спальне, он потушил скорей
И, подойдя к постели, прилёг к жене своей.
Король, желанья полон, от счастья весь дрожал
И дивный стан красавицы в объятьях пылко сжал.
Всю чашу наслаждений испил бы он до дна,
Когда бы сделать это дала ему жена.
Но мужа оттолкнула она, рассвирепев.
Он встретил там, где ждал любви, лишь ненависть и гнев.
«Подите прочь! – сказала красавица ему. —
Я вижу, что вам нужно, но не бывать тому.
Намерена я девство и дальше сохранять,
Пока не буду знать всего, что мне угодно знать».
Сорочку на Брюнхильде король измял со зла.
Стал брать жену он силой, но дева сорвала
С себя свой крепкий пояс, скрутила мужа им,
И кончилась размолвка их расправой с молодым. [110]
Как ни сопротивлялся униженный супруг,
Он был на крюк настенный подвешен, словно тюк,
Чтоб сон жены тревожить объятьями не смел.
Лишь чудом в эту ночь король остался жив и цел.
Недавний повелитель теперь молил, дрожа:
«С меня тугие путы снимите, госпожа.
Я понял, королева, что мне не сладить с вами,
И вам не стану докучать любовными делами».
Но не сумел мольбами Брюнхильду тронуть он.
Его жена спокойно вкушала сладкий сон,
Пока опочивальню рассвет не озарил
И Гунтер на своём крюке не выбился из сил.
Тогда спросила дева: «Не стыдно ль будет вам,
Коль вашим приближённым войти сюда я дам
И все они увидят, что вас связала я?»
Король промолвил ей в ответ: «Погибнет честь моя,
Но вам от срама тоже себя не уберечь.
Поэтому дозвольте мне рядом с вами лечь,
И коль уж так противна вам мужняя любовь,
Я даже пальцем не коснусь одежды вашей вновь».
Брюнхильда согласилась с супруга путы снять
И королю на ложе дала взойти опять,
Но, повинуясь деве, так далеко он лёг,
Что до её одежд рукой дотронуться не мог.
Явились утром слуги будить господ своих
И в новые наряды одели молодых.