Жукову, Петрову и Крылову оставалось только недоумевать в своем севастопольском «далеко», почему, совершив прыжок через Керченский пролив, высадив десант в Феодосии, командование вновь созданного Крымского фронта затянуло переход в наступление, дало возможность Манштейну разгромить десант в Феодосии и подготовиться к наступлению в мае на Керченском полуострове, которое закончилось небывалой, даже для начального периода войны, катастрофой?
Но катастрофа произошла в мае. А в январе и особенно в феврале в Севастополе ждали решительных действий на Керченском полуострове. В феврале на Керченском полуострове к двум армиям, 51-й и 44-й, под командованием уже известного нам генерал-лейтенанта С. И. Черняка, переправилась на полуостров 47-я армия.
Крылова, пока он лежал в госпитале, старались не утруждать армейскими делами. Исключением было поздравление с наградой первым орденом Красного Знамени. Но Крылов не мог не интересоваться Керчью. Каждый раз, когда приходил его навестить командарм, спрашивал о Керчи. Петров, поблескивая стеклами пенсне, прятал глаза. Ему не хотелось волновать больного. А однажды все же, как бы между прочим, сообщил, что представителем Ставки на Крымский фронт прибыл Лев Захарович Мехлис.
Услышав это имя, Крылов понял тревогу Ивана Ефимовича. Дело было не только в том, что и Петров и Крылов в свое время немало пережили из-за действий Мехлиса на посту начальника Главного политического управления Красной Армии. Они не верили в его военный талант, знали об отсутствии у него военных знаний, и самое главное опасение вызывала его нетерпимость к людям и капризность. Его пребывание на Крымском фронте означало, что пустая фраза будет подменять дело. Тревожило и то, что 44-й армией командовал С. И. Черняк. С его способностью командовать армией, с его взглядами на военное дело они уже познакомились в Севастополе...
К концу марта, когда врачи наконец разрешили Крылову выйти из госпиталя, командование Приморской армии особых надежд на успех на Керченском полуострове не возлагало и тщательно работало над совершенствованием обороны города, хотя эта работа не прекращалась всю зиму.
Из штаба Крымского фронта поступали требования быть готовой Приморской к преследованию противника и не пропустить этого момента...
— Только бы они начали, — говорил Петров, — мы своего не упустим!
Но уже в апреле начали сказываться трудности со снабжением Севастополя морем. И дело было не только в том, что Черноморский флот был целиком задействован в подготовке наступления на Керченском полуострове. У противника прибавилось самолетов, появились торпедоносцы, немецкое командование начало сбрасывать на подходах к Севастополю сложного устройства мины, обезвреживать которые научились далеко не сразу.
Петров говорил доверительно своему начальнику штаба:
— Что бы там ни случилось под Керчью, Севастополь выстоит... Но выстоит при одном условии — если не оборвется морская дорога... А на флоте уже изучают проблему снабжения Севастополя подводными лодками... Но это же капля в море!
Ждали керченских событий и дождались. Но они приняли совсем иное развитие, чем то, на которое можно было рассчитывать ввиду превосходства сих трех армий над несколькими дивизиями Манштейна.
8 мая в шестом часу утра, еще не зная, что началось под Керчью, Петров, приоткрыв окошко, прорезанное между его комнатой и «кубриком» Крылова, пригласил его пить чай.
Через несколько минут дежурная служба ПВО сообщила, что к городу приближается большая группа немецких бомбардировщиков. Налет выходил из ряда обычных в последнее время.
— Не у нас ли начинается? — воскликнул Петров и сейчас же дал указание сообщить на КП секторов быть особенно внимательными.
Но налет был произведен не на рубежи обороны и не на город, а на аэродромы.
— Не у нас начинается! — заметил Крылов. — Под Керчью, а этот налет для того, чтобы предотвратить действия севастопольских летчиков... И начали не наши... Они начали.
— Сердце чует? — спросил Петров.
— Нет! Не сердце... На допросе военнопленные вчера показывали, что наступление начинает Манштейн.
Так оно и было. Еще не закончилось совещание у командарма, как связисты доложили о радиоперехвате. Немцы открытым текстом сообщали своим войскам под Севастополем, что оборона советских войск на левом фланге Ак-монайских позиций прорвана... В полосе 44-й армии С. И. Черняка...
С 8 мая по 18 мая в стремительном наступлении Манштейн изгнал советские войска с Керченского полуострова.
Представитель Ставки Верховного Главнокомандования Мехлис был снят с постов замнаркома обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии, понижен в звании до корпусного комиссара, сняты были с должности и понижены в звании командующий фронтом генерал-лейтенант Козлов, генерал-лейтенант Черняк был понижен в звании до полковника, а также и командарм генерал-майор Калганов и командующий ВВС фронта генерал-майор авиации Николаенко.
Но севастопольцам от этого было не легче.
Приморская армия и город остались один на один о 11-й немецкой армией, пополненной и усиленной, вдохновленной победой на Керченском полуострове, оснащенной авиацией для борьбы против Черноморского флота.
10
О последнем, июньском сорок второго года штурме Севастополя написано немало. За сорок лет, прошедших со дня окончания войны, широко восстановлена не только общая картина этой выдающейся в истории второй мировой войны обороны, массового героизма приморцев, моряков, гражданского населения, воссозданы и подробности многих беспримерных подвигов. Шло время, и заполнялись героические страницы обороны, не замеченные в те трудные годы, работа эта продолжается и поныне.
А перед нами все та же задача, очерченная рамками этой книги, раскрыть, а что же лично Крылов привнес в последние дни обороны Севастополя? В майские дни крушения Крымского фронта и Ставка, и командование Черноморского флота, и вновь образованное командование Северо-Кавказского направления (с 19 мая Северо-Кавказского фронта) во главе с С. М. Буденным неустанно предупреждали командование Севастопольского оборонительного района о возможности нового штурма Севастополя, требовали укрепления и совершенствования обороны.
Здесь ни разногласий, ни сомнений не было.
19 мая высвободились те дивизии 11-й армии, которые нанесли поражение Крымскому фронту на Керченском полуострове. Силы эти были известны, от них отбились и в ноябре, и в декабре. Но ограничится ли Манштейн только этими дивизиями?
Это был момент размышления, когда надо было думать и за противника.
Естественно было предположить, что Манштейн не единовластно распоряжается силами 11-й армии.
Гитлер не мог остановить наступательную войну из-за поражений, которыми были ознаменованы битвы под Москвой и Ростовом. Логика всякой захватнической войны определяется непрерывностью наступательных действий. Всякая остановка является для нее катастрофой.
Крылов и вообще все командование СОРа не ставилось в известность о планах на лето Ставки Верховного Главнокомандования, не информировано оно было и о слагавшемся соотношении сил на всем советско-германском фронте.
Однако общие данные об обстановке на фронте могли дать основания для расчетов и севастопольцам.
Крылов рассуждал так.