Кейн ни за что не позволил бы ей остановиться на полпути. Волна за волной накатывал на нее чувственный угар, пока она не затрепетала от ненасытного желания. И вот словно что-то загорелось внутри. Джейд даже испугалась новых ощущений.
– Кейн, я не могу… – Но он развеял ее страхи новым поцелуем.
– Положись на меня, Джейд. Я о тебе позабочусь.
Позаботится. Он позаботится о ней. Инстинктивная вера помогла Джейд избавиться от страха и беззащитности. Она отдалась во власть бушевавшей в ней бури страстей, уносившей ее куда-то вдаль, словно на крыльях ветра. А потом она словно взорвалась изнутри и вознеслась к самому солнцу. Она стиснула его что было сил и во весь голос выкрикнула его имя – в экстазе, с облегчением и с любовью.
И в тот же самый миг Кейн извергся в нее. С глухим стоном удовлетворения он рухнул ей на плечо.
И тотчас вздрогнул от удивления. Он еще ни разу в жизни не испытывал такого божественного наслаждения. Он чувствовал себя полностью иссякшим… и обновленным.
Он ни за что не позволит ей уйти. От одной мысли об этом у него защемило в груди.
Джейд пребывала в полном изнеможении.
Лишь когда у нее заломило руки, она осознала, что по-прежнему цепляется за него, и нехотя разжала объятия. Она была слишком ошеломлена, чтобы думать о случившемся. Боже милостивый, она же совершенно ничего не соображала! И отдалась ему полностью, телом и душой, доверилась ему.
Ни у кого прежде не было над ней такой власти. Ни у кого.
Джейд зажмурилась, не желая выказывать слабости. Да, Кейн оказался куда более искусным вором, чем она. Этот мужчина посягнул на ее сердце. И что еще хуже, она это ему позволила.
– По-моему, тебе лучше теперь уйти, – прошептала она дрожащим голосом.
Кейн вздохнул и, обняв ее, привлек поближе. Джейд не смогла устоять перед желанием прижаться к нему щекой – хотя бы на миг. И ей очень хотелось услышать от него хотя бы несколько ласковых слов, прежде чем она прогонит его… просто немного несбыточных обещаний любви и преданности, которые она поместила бы в шкатулку памяти и утешалась бы ими в предстоящие ей бесконечные одинокие ночи. Да, эти обещания наверняка окажутся ложью, но она жаждала их.
Впрочем, ей тут же взгрустнулось. Она даже готова была разозлиться. Конечно, ведь именно он превратил ее в обыкновенную простушку, которая сама не знает, чего хочет.
– Милая, ты уже жалеешь?
Его голос звучал возмутительно самодовольно.
Она не ответила ему, и он потянул ее за волосы.
То, что он увидел, немало порадовало его. Она все еще пылала, губы ее опухли от поцелуев, а в глазах застыла поволока. Кейн словно наложил на нее свое клеймо. Его окатила волна желания безраздельно обладать ею, и он самоуверенно кивнул.
Не стоит обращать внимания на обиженный вид Джейд, приняв его в качестве платы за его полный успех.
Он не мог удержаться, чтобы не поцеловать ее еще раз. Она попыталась увернуться, пришлось удерживать ее за волосы.
И как только их губы встретились, его язык проник в сладостное, волшебное тепло ее рта. Эта чувственная ласка заставила ее ответить. Когда же он нашел силы прервать этот затяжной, жадный поцелуй, она уже снова приникла к нему всем телом.
– Ты сама сделала выбор, любимая, и должна смириться с этим.
Ох, какой же он грубиян! Ее глаза снова наполнились слезами. Слова бередили ей душу. И он еще смеет улыбаться после такого бессовестного заявления! Она тут же поклялась, что впредь никогда не позволит себе столь болезненно относиться к его словам.
– Да, Кейн, я сама решила пожертвовать своей девственностью, и мне придется жить с сознанием того, что я сделала. А теперь я бы действительно хотела поспать и к тому же…
– Я вовсе не то хотел сказать, – перебил он. Его тон был резким, словно удар молнии. – Ты сделала выбор и будешь отныне моей, Джейд.
Мы поженимся, милая.
– Что?..
– Нечего так пугаться, любимая. В конце концов это не так уж плохо.
– Кейн, я не готова к этому, – пробормотала она.
Кейн вовсе не желал выслушивать ее возражения, он желал получить согласие. Господь свидетель, он не покинет эту постель, пока не услышит его. Опрокинув ее на спину, он грубо раздвинул ей бедра и намеренно улегся сверху так, чтобы прижаться к ней.
– Погляди на меня, – приказал он. А когда она повиновалась, добавил:
– То, что мы сейчас совершили, уже не исправишь. Отныне ты целиком моя, Джейд. Смирись с этой мыслью, и черт меня возьми, если это не облегчит тебе жизнь.
– С какой стати я должна смириться? – возмутилась она. – Кейн, ты и понятия не имеешь о том, чего требуешь.
– Я чрезвычайно требовательный человек, – напомнил он. В его голосе зазвучали опасные нотки.
– Я успела это заметить, – пробормотала она. – Просто мы с тобой согрешили, вот и все.
– Я не намерен ни с кем делиться, Джейд. Ты поняла?
– Нет, не поняла, – прошептала она. От одного взгляда на его каменное лицо у нее душа ушла в пятки. – Ты теперь чувствуешь себя виноватым и поэтому хочешь жениться?
– Нет, я не чувствую своей вины, – ответил он. – И тем не менее ты выйдешь за меня замуж. Как только вернется твой брат, я переговорю с ним…
– Ты самый самоуверенный и упрямый мужчина, какого мне только доводилось встречать.
– Но тебе приятны самоуверенные, упрямые мужчины, любимая, – с лукавой улыбкой заметил он. – Иначе ты бы не позволила мне даже прикоснуться.
– Пожалуйста, слезь с меня. – Как ни странно, но она не смогла возразить. – Я задыхаюсь.
Он мгновенно откатился, а потом подперся рукой так, чтобы смотреть на нее. Джейд накинула на них обоих простыню, скрестила руки на груди и задумчиво уставилась в потолок.
– Я сделал тебе больно, Джейд?
Ему пришлось в нетерпении потянуть ее за локон, так как она упрямо молчала.
– Отвечай же.
– Да, ты сделал мне больно, – прошептала она, чувствуя, что ее щеки снова пылают.
– Мне ужасно жаль, Джейд. – В его голосе прозвучала такая нежность, что она невольно вздрогнула, но тут же вспомнила что не должна давать волю чувствам. Ей захотелось плакать – неизвестно отчего.
– Нет, ты не жалеешь меня, – заявила она. – Иначе бы выслушал меня и остановился.
– Я бы не смог.
– Не смог бы? – Она недоверчиво уставилась на него.
– Нет, не смог бы.
Она едва не поверила, ибо его голос звучал очень искренне. И в то же время в глубине его глаз горели веселые искорки. Ну что прикажете с ним делать?
– Ну, по крайней мере я рада, что ты не винишь себя.
– Это почему же?
– Почему? Да потому, что ты не сделал мне ничего такого, чего бы я не хотела. Я сама виновата во всем.
– А я в том даже не участвовал? – поинтересовался он. – А мне казалось, что именно мне довелось стать ведущим…
– Да, конечно, ты участвовал. – Она проигнорировала лукавые нотки в его голосе. – Но это я позволила тебе стать ведущим.
Если бы она не казалась такой чертовски трогательной, если бы не стискивала что было сил руки, Кейн наверняка взорвался бы от хохота. Но он не мог не видеть, насколько чисты ее чувства, и потому ни за что не позволил бы себе смеяться.
– Ну хорошо, – уступил он. – Ты была, стало быть, главной ведущей. Так?
– Да, – ответила она. – Спасибо.
– Не стоит благодарностей, – заверил он. – Ну а теперь скажи, отчего тебе захотелось заниматься со мной любовью?
Она снова надолго замолкла, глядя в потолок. Кейн завороженно следил за тем, как на ее щечки наползает смущенный румянец. Его маленькая глупышка снова стесняется. А ведь всего несколько минут назад вела себя как настоящая дикарка. На плечах все еще саднили свежие следы ее ноготков.