— Кэйт, подождите! Не уходите! Почему мы не можем поговорить об этом?
Она отступила к двери.
— Какой в этом смысл? Я не изменю своего мнения. Не веря своим глазам, Зак увидел, как она исчезла в гостиной. Вспоминая свой разговор с Мирандой, он удивился такому повороту событий и почувствовал, как волна гнева захлестнула его. Поскольку он не мог броситься за ней, ему оставалось лишь позвать ее. Но то, что пришло ему в голову, было не слишком удачно:
— Черт побери! Вернитесь! Я спас ей жизнь, слава Богу, так дайте же мне хоть пять минут, чтобы я мог оправдаться. Прошу вас, объясните же мне причину.
Как он и надеялся, она снова появилась в комнате. Ее карие глаза сверкали. Она громко хлопнула дверью.
— Перестаньте, пожалуйста! Ни одного грубого слова! Да вы не способны обходиться без этих слов, даже если от этого зависела бы ваша жизнь.
Зак откинулся на подушку.
— В конце концов мне все-таки удалось привлечь ваше внимание. — Наблюдая за ней, он точно понял, когда до нее дошел смысл его слов. Лицо ее покраснело от гнева.
— Я не нахожу это забавным.
— А я и не шучу.
Она вновь повернулась к двери.
— Если вы уйдете, мне придется прокричать то, что я хотел сказать. Пожалуй, меня услышат и в Роузберге. Вам это будет не слишком приятно. — Она остановилась и, сжав кулаки, повернулась к нему. Зак понял, что разозлил ее. Она быстро взглянула на часы, потом повернулась к нему.
— Вы потеряли уже полминуты, — сказала она. Зак улыбнулся.
— Вам когда-нибудь говорили, что вы становитесь еще красивее, когда сердитесь? — Это был старый прием, но, судя по ее реакции, Кэйт этого не знала.
— Теперь прошла минута. У вас осталось только четыре.
Зак не обратил на это внимания и взъерошил волосы. Опустив глаза, он размышлял, что сказать. Наконец он начал:
— Я чертовски одинок. Ну что плохого, если она немного побудет со мной?
Глаза ее расширились.
— Следите за выражениями.
Зак вспомнил свое обещание и вздохнул.
— Я не буду упоминать при ней черта.
— Грязные слова вылетают у вас изо рта, как горох из шелухи.
— Грязные слова? — Его очень удивило это определение. Он считал, что слова должны быть выразительными.
— Да, грязные слова. Я совсем не уверена, что вы можете обходиться без них. Не так ли?
— Постараюсь, — пообещал он. Она покачала головой.
— Извините, мистер Мак-Говерн, но я не думаю… Зак приподнялся на локте.
— Она чудесная малышка. Неужели вы думаете, что я способен сделать или сказать что-то такое, что испортит ее? Дайте мне шанс. Понимаете, она нуждается во мне так же, как и я в ней.
— Я сама знаю, в чем нуждается моя дочь.
— Так откройте же глаза. Она потеряла отца. Я знаю, что не могу заменить его, но со мной ей будет легче перенести потерю.
Она нетерпеливо двинулась вперед.
— Вы просите меня открыть глаза? Ей нужно больше, чем дружба, понимаете?
Зак увидел, как глаза ее наполнились слезами.
— Кэти…
Она холодно взглянула на него.
— Не называйте меня Кэти. Я Кэйт. И не надо придумывать новые имена моей дочери. Мэнди, — она скривила губы. — Да, она сказала мне об этом, и мне это не по душе.
Зак слишком поздно понял, что беспокоят Кэйт не только его грубые выражения.
— Мне кажется, мы могли бы справиться со всем этим. Я не виноват в том, что случилось.
Она прикусила губу и уставилась в потолок. Когда Кэйт наконец опустила глаза, ей уже удалось сдержать слезы, наполнявшие ее глаза.
— Я не хочу ее волновать. Она строит воздушные замки. Неужели вы этого не заметили? Вы появились здесь и стали героем для Миранды. Как это произошло, мистер Мак-Говерн?
Зак не знал, что ответить.
Она требовательно смотрела на него.
— Вы же можете разрушить те немногие детские мечты, которые у нее остались.
Он облизнул пересохшие губы.
— Я не совершенство, Кэйт. Но думаю, что Миранда и не ждет этого от меня.
— Она обожает вас, — прошептала Кэйт, — считает, что вы совершенство и что никто не может сравниться с вами.
— Понимаю, что вас это беспокоит, хотя это не моя вина. Мне трудно разрушить ее представление о герое, но едва ли Миранда ждет от меня чего-то героического. Девочке просто хочется иметь друга, который заменит ей отца.
— Она ждет чуда, — настаивала Кэйт. — Не думаю, что вы это поймете, но… — она тряхнула головой. — Вы же не останетесь здесь навсегда. А когда вы уйдете, воздушный замок, который она построила, рухнет. Мне будет невыносимо видеть, как это произойдет.
— Миранда знает, что я не могу остаться здесь, мы говорили с ней об этом.
Глаза Кэйт, такие же простодушные, как и у дочери, расширились от удивления.
— Говорили? Он поднял руку.
— Кажется, она мечтает о том, что никогда не случится, и я попытался все объяснить ей. Так что мы договорились остаться друзьями. Я ваш сосед, и мы можем остаться друзьями, даже когда я уйду отсюда.
Разве это плохо?
— Будет плохо, когда вы забудете об ее существовании.
Зак попытался возразить.
— Так оно и будет, — утверждала она. — Вы, конечно, женитесь и заведете детей. У вас не останется времени для чужой девочки. Возможно, вы даже и не вспомните о ней. Но она не сможет забыть вас. А ей и так досталось немало горя.
Обессилев, он упал на подушки.
— Вы плохо думаете обо мне, Кэйт. Пообещав девочке быть ее лучшим другом, я, черт побери, и буду им.
Клянусь!
Она молча смотрела на него. Лицо ее выражало нерешительность.
— Не слишком ли легко вы даете обещания, мистер Мак-Говерн? Удастся ли вам их выполнить?
Через мгновение Зак готов был отступить: нет, он не боялся разочаровать Миранду, но чутье подсказывало ему, что за этим разговором стоит нечто большее, чем высказала Кэйт. Она не просто тревожилась о ребенке. Она была в ужасе. Но почему? Не похоже, чтобы она впадала в панику без причины.
— Вы что-то скрываете от меня? — мягко спросил он. — Если так, лучше не будем говорить об этом.
Она внезапно побледнела. Зак понял, что он прав. Опустив глаза, она стала теребить фартук.
— Я ничего не скрываю, но Миранда мала и очень чувствительна, к тому же она потеряла отца. Я боюсь ее травмировать. Я знаю, вы не обидите ее, но…
— Я желаю ей только добра, — перебил он, —и если вы позволите, докажу это.
Сказав это, Зак смутился. Он вдруг четко вспомнил маленькое личико Миранды, ее слова: «Я не думаю, что тебе хочется иметь маленькую девочку». От этого воспоминания сердце его болезненно сжалось. Что, если Кэйт права? Что, если он только навредит ей? Ведь дети простодушны и не могут смотреть на вещи так, как взрослые. Когда ему придется уйти из этого дома, не воспримет ли Миранда его уход как предательство?
— Боюсь, вы правы, — сказал он мягко. — Сегодня мы с Мирандой пожали друг другу руки и договорились остаться лучшими друзьями. Не знаю, как мне уйти, чтобы не разочаровать ее. Попытайтесь подготовить ее к этому.
Ее губы задрожали.
— Кэйт, я не хочу обидеть вашу дочь. Сейчас, когда я понял, как вы относитесь ко мне, я готов на все, лишь бы убедиться, что она не связывает со мной каких-то несбыточных надежд. Поверьте мне.
— Молю Бога, чтобы так оно и было. Но, если вы огорчите ее, вам придется поплатиться за это.
ГЛАВА 11
Все последующие дни Зак испытывал чувство обреченности. Правда, Кэйт больше не запрещала Миранде приходить к нему. Но это не успокаивало Зака. Одно неверное слово, только одно, и она больше не разрешит ребенку видеться с ним. Сколько раз он ловил на себе ее взгляд, играя с Мирандой. Что выражал этот внимательный взгляд: страх, тоску, может быть, ревность? Он до сих пор не понимал, как она к нему относится.