— Жизнь часто готовит нам неожиданные повороты, мисс Малдун, — вмешался в разговор Гораций, — умение приспособиться к ним является признаком зрелости человека.
Боже, она проигрывает. Через минуту она будет просто плачущей зомби. Она посмотрела в глаза Горацию и прибегла к последнему аргументу:
— Есть еще один признак зрелости — способность выполнить то, что является твоим долгом, мистер Конканон, несмотря на риск и неблагоприятные обстоятельства.
— Проще всего вам остаться здесь. Последние два дня я совершенно ничего не делал, это был настоящий праздник. Правда, праздник в аду.
В моей прежней жизни мне приходилось бороться с жарой, со снегом, с бурями, с рынком, на котором продают животных. Иногда я выигрывала, иногда проигрывала. Это была кропотливая тяжелая работа. Такую же работу в свое время выполняли мой отец и дед. Наследство досталось мне, и будь я проклята, если, попав на небеса, вынуждена буду рассказывать им, как меня перенесли из одного времени в другое и как я бросила все то, на что они потратили свою жизнь.
— Малдун, — услышала она голос Каррика.
Глинис повернулась, но никак не могла понять, приближается он к ней или ей это просто кажется? Это было как мираж, будто в комнате никого не было, только она и Каррик. Куда подевались все остальные?
— Наша мать обладает способностью чувствовать, когда мы нуждаемся в ней, — сказал Каррик спокойно. — Ее магическая сила во много раз превосходит ту, которую использовала Сараид, чтобы доставить вас сюда. Ситуация небезнадежная, Малдун. Надеюсь, моя мать отправит вас домой.
Она хотела посмотреть ему в глаза, но побоялась повернуть голову, ей казалось, что она упадет, если шевельнется.
— А где сейчас ваша мать? — спросила она. — Пожалуйста, скажите мне, что она отдыхает в комнате наверху.
— Нет, — тихо ответил Каррик, — она на другом конце Ирландии.
— А может она воздействовать своей магической силой на таком большом расстоянии?
— Вероятно, она сейчас находится на пути сюда. Не волнуйтесь, Малдун, мы найдем выход из этого положения.
Да, Каррик прав. Ей следует найти единственно верное решение.
— Я отправлюсь на ее поиски. Это место называется замок О'Коннел, верно? Я думаю, его нетрудно будет найти. — И она направилась к двери.
Каррик схватил ее за руку.
— Только не сейчас, Малдун.
И вдруг он оказался перед ней, преграждая ей дорогу в замок О'Коннел.
— Боже, — воскликнул он, приложив ладонь к ее щеке, — вы вся горите! Как давно вы в таком состоянии?
— Я в полном порядке, — ответила она, покачнувшись. Каррик взял у нее ружье, снял с плеча сумки.
— Роб, возьми это, — услышала она словно в тумане. И в тот же момент оторвалась от пола, почувствовав прохладу его рубашки у своей щеки и силу его рук, подхвативших ее.
— Сараид, скажи, куда ее отнести, и вели приготовить теплую ванну, немедленно. — Его спокойный властный тон успокоил ее. Глинис закрыла глаза, и тихо пробормотала:
— Я хочу горячую ванну, и с мылом.
Глава 11
Глинис не могла припомнить, когда она ощущала себя такой ослабевшей и беспомощной. Если бы у нее хватило сил, она настояла бы на том, чтобы самостоятельно подняться в свою комнату. Но ей пришлось позволить Каррику отнести ее туда.
Сараид первая вошла в комнату.
— Положи ее на кровать, — велела она Каррику.
Остановившись посреди комнаты, он покачал головой:
— Нет, если ты не собираешься потом сразу поменять покрывало на кровати.
Подбоченившись, сестра спросила:
— У тебя есть другое предложение?
— Малдун, вы сможете недолго посидеть на стуле? — обратился Каррик к Глинис.
— Я могу все, что угодно, — ответила она, стараясь сфокусировать его изображение, которое расплывалось у нее перед глазами.
Каррик усмехнулся. Даже в этом состоянии она пыталась сохранить достоинство.
Он усадил ее на стул и стал осторожно снимать с больного плеча пальто.
— Каррик, — раздался сердитый голос Сараид, — что ты делаешь?
Он снял пальто со второго плеча.
— Пытаюсь освободить ее от этой тяжелой одежды, — нетерпеливо ответил он.
— Ты ведешь себя самым неподобающим образом, — укоризненным тоном заявила сестра, глядя, как он взялся за рубашку Глинис.
— Тебе кажется, ты сама с этим справишься? — спросил Каррик, пытаясь расстегнуть джинсовую рубашку Глинис.
Глинис понимала, что должна возражать, но разум подсказывал, что ей следует быть благодарной за помощь, поскольку сама она не в состоянии раздеться.
Выражение ее лица растрогало Каррика. Глинис казалась такой беспомощной, уязвимой. Усилием воли он прогнал эти мысли. С такой же осторожностью он попытался снять с ее плеч рубашку. Раненое плечо выглядело ужасно, воспалилось и распухло.
Сараид снова попыталась вмешаться:
— Уверена, что смогу все это сделать без твоей помощи, Каррик. Вряд ли бедная женщина в таком состоянии может себя защитить.
Глинис встретилась с ним взглядом, и он увидел в ее глубоких зеленых глазах отчаянную мольбу.
— Можешь довериться мне, сестричка, — ответил Каррик, лукаво подмигнув Глинис и улыбаясь. — И потом она не такая уж слабая, как кажется.
Глинис улыбнулась в ответ, хотя улыбка получилась вымученной. Но глаза у нее блестели, когда она обратилась к Сараид:
— Не беспокойтесь, миссис Конканон, я хорошо знаю правила приличия.
Каррик попытался поставить ее на ноги, но она обеими руками ухватилась за его рубашку.
— Малдун, вы что, бредите? — насмешливо спросил он, одной рукой поддерживая ее за талию, а другой сбрасывая со стула ее пальто и рубашку. Снова усадив ее, он добавил: — Все, что с вами сейчас происходит, вы забудете через день или два, когда выздоровеете.
К сожалению, сам он ничего не забудет — ни упругую соблазнительную грудь в розовых кружевах, ни ее выступающие ребра, ни плавную линию, идущую от груди к узкой талии. Кровь бурлила у него в жилах.
Ему надо было отвлечься, и он стал снимать с нее ботинки. Сараид подняла с пола пальто и, держа его двумя пальцами на вытянутой руке, брезгливым тоном спросила:
— А с этим что делать?
— Сожги его, — ответил Каррик, едва взглянув на сестру.
— Ни в коем случае, — запротестовала Глинис. — Это мое любимое пальто, его можно выстирать и починить.
Сараид нагнулась и подняла рубашку.
— А эту вашу блузку тоже следует починить?
— Конечно, — кивнула Глинис, откинувшись на стуле.
Боже, Каррик пытался справиться с завязками на ее кожаных крагах. Ей следовало остановить его и сделать это самой. Его руки были слишком близко, горячие, возбуждающие.
Святая Луиза, что происходит! Она сидит без рубашки, без ботинок и позволяет мужчине снимать с нее краги. Что это с ней? Неужели на нее так подействовала высокая температура?
Каррик улыбался. Избавить эту женщину от ее необычной одежды было настоящим испытанием. Хорошо еще, подумал он, что не приходится заниматься этим в темноте. Безуспешно воюя со сложными приспособлениями ее одежды, он услышал, как, задыхаясь, она пыталась объяснить ему:
— Это моя любимая рубашка от фирмы Левай, она мягкая, как масло. Я купила ее на распродаже после Рождества. Мы с тетушкой Рией проводим там целый день.
— Малдун! — Каррик наклонил ее вперед, чтобы развязать последние узлы, удерживавшие краги.
Она обняла его за шею и печально произнесла:
— Кто теперь будет ходить по магазинам с тетей Рией, если я не вернусь домой, Каррик? Ведь у нее никого нет, кроме меня. Она всегда называла меня своим индейским малышом.
Не успел он ей ответить, как она брезгливо поморщилась и отодвинулась от него.