– Ты должна пойти. Я не приму никаких «нет». Сесил, дорогой, скажи ей, что Джейн обязательно должна присутствовать там, чтобы потом могла рассказать мне, кто с кем танцевал и какие туалеты были на дамах.
Тоулленд кивнул.
– Боюсь, моя жена не оставит вас в покое, пока вы не согласитесь, мисс Роузмур. Мы с Уэстфилдом составим достойный эскорт, уверяю вас.
– Ну, я… если вы настаиваете? Но я не хочу ломать ваши планы.
– Ерунда, – откликнулся Тоулленд. – У нас с Уэстфилдом нет никаких планов, не правда ли, старина? – Тоулленд повернулся с ухмылкой к приятелю, явно наслаждаясь ситуацией. Безмерно.
– Полагаю, нет, – пробормотал Хейден, подняв глаза. И его взгляд вновь встретился со взглядом мисс Роузмур. Он впервые заметил ямочку на ее левой щеке. И сердце сильнее забилось у него в груди, а на виске запульсировала венка.
С внутренним стоном он заставил себя оторвать от нее взгляд. Ему стоило немалых усилий надеть свою обычную маску безразличия, прежде чем снова заговорить:
– Боюсь, мисс Роузмур найдет наши местные развлечения несколько провинциальными.
– Отчего же? Я вовсе не молоденькая дебютантка, презрительно отворачивающая носик от контрданса.
– Да, вы определенно не дебютантка…
– С возрастом приходит мудрость, ну и терпимость. Удивительно, что человек такого широкого опыта, как вы, не усвоил этот урок. – Свое едкое замечание она сопроводила милой улыбкой.
– Не сомневаюсь, что вы, мисс Роузмур, смогли бы кое-чему научить меня.
– Вряд ли чему-то интересному для вас, – возразила девушка.
– Ну зачем же вы так? Что касается леди, думаю, вы будете удивлены широте моих интересов. – Хейден неожиданно вообразил ее лежащей обнаженной в его постели. Ее, мисс Роузмур, с ее острым язычком, с каштановыми волосами, падающими на пышную грудь, от демонстрации которой она, вероятно, испытывала глубочайшее удовлетворение. Это особо возбуждало его. Хейден явно заинтересовался, ведь он уже давно не забавлялся с любовницами.
– Вы недооцениваете меня, лорд Уэстфилд. Вряд ли вам удастся меня чем-то удивить. – Мисс Роузмур насмешливо покачала головой. – Возможно, это совсем не такая уж умная идея – отправиться на бал.
– Нет, я настаиваю, – вызывающе заявил граф, тем самым окончательно определив свою судьбу. – Миссис Тоулленд может подтвердить: я могу быть образцовым джентльменом, когда это необходимо.
– Безусловно. Значит, решено! – Эмили загадочно улыбнулась. – Оставим мужчин с их портвейном, Джейн. Нам надо о многом поговорить.
Хейден отвернулся. Его взгляд оставался прикованным к стене, пока женщины не удалились, шелестя шелком своих платьев. У него не оставалось иного выбора, кроме как отправиться на это чертово собрание. Возможно, он недооценил эту девицу…
– Ты, случайно, не навещала в последнее время бабушку и тетю Гертруду? – спросила Джейн, выпив глоток чая и пристально смотря на Эмили. Горячий напиток немного успокоил ее нервы.
– К сожалению, нет, – ответила Эмили, покачав головой. – Я уже много лет не видела бабушку. Тетя Гертруда всегда говорит, что бабушка нездорова. В последний раз я видела ее лет пять назад. И даже тогда она едва узнала меня. Очень грустно.
Джейн кивнула, горло тревожно сжалось. Осмелится ли она обсуждать эту тему с кузиной?
«Нет, – решила она. – О некоторых вещах лучше не говорить, учитывая состояние Эмили».
Джейн вздрогнула, услышав глубокие баритональные голоса мужчин, входивших в гостиную. Почему лорд Уэстфилд не ушел? Ведь ему явно неприятно ее общество, а его вынужденная любезность действовала ей на нервы.
– О, вот и ты, Сесил, дорогой! – воскликнула Эмили.
Сесил подошел к жене и положил руки ей на плечи.
Лорд Уэстфилд, на этот раз слишком молчаливый, занял позицию возле двери.
– Может, попросим Джейн сыграть для нас? – спросила Эмили, с надеждой глядя на кузину. – Ведь ты играешь?
– Ну конечно, – ответила Джейн. – Не так хорошо, как моя сестра, но играю.
– Тогда просим. – Эмили кивнула в сторону фортепьяно. – Это доставит мне огромное удовольствие.
Джейн подошла к инструменту. Похоже, за ним очень бережно ухаживали. Клавиши блестели, деревянный корпус был отполирован. Джейн села на расшитый табурет и пробежалась пальцами по клавишам. Она не могла не бросить украдкой взгляд на графа. Тот сидел, словно каменный, устремив взгляд в огонь камина. В ушах у нее снова зазвучал его голос: «Она не подойдет!»
С улыбкой на лице девушка начала играть пьесу Бетховена «К Элизе» – самое сложное произведение, которое она знала и которое исполняла без сучка без задоринки. Ее пальцы летали по клавишам, а сердце парило от необыкновенной музыки, исполненной на хорошо настроенном инструменте. О нет, «она подойдет»! Так думала Джейн про себя с хитрой улыбкой. Он ей был явно не нужен, как и всякий другой. Но «она подойдет», прекрасно «подойдет».
Сыграв пьесу, она посмотрела на кузину, встретив ее растроганную улыбку.
– О, Джейн, я и не представляла, что ты так хорошо играешь. Если ты считаешь сестру лучшей исполнительницей, значит, она должна играть божественно.
– Сюзанна очень талантлива, – согласилась Джейн.
– Ну разве это не очаровательно, Сесил? – Эмили положила руку на рукав фрака мужа.
– Действительно, – согласился Сесил. – Не правда ли, Уэстфилд?
Джейн вздрогнула от удивления, когда граф поднялся со своего места. Подойдя к фортепьяно, он лениво облокотился об него.
– Согласен, вы играли достаточно хорошо, мисс Роузмур. А какими еще достоинствами вы обладаете, помимо игры на фортепьяно?
Взгляды Джейн и Хейдена снова встретились. Ее чувства были задеты.
– Я читаю по-гречески и по-латыни, говорю на четырех языках, легко могу цитировать древних философов. Я весьма недурно рисую. Пейзажи, например. И расписываю фарфор. И… отлично сижу на лошади. Этот перечень удовлетворит вас, милорд?
Уголок рта лорда Уэстфилда дрогнул, а одна бровь даже изогнулась от удивления.
– Вы слишком откровенны, – заметил он. – Некоторые считают это недостатком в леди.
– Правда? – Она встала рядом с ним, вызывающе вздернув подбородок. – А вам никогда не приходило в голову, что леди могут счесть грубость и высокомерие в джентльмене оскорбительными?
– А если это лишь ощущение грубости и высокомерия?
– Зачем бы я стала называть эти черты, если бы они никак не проявились? Я вовсе не жду демонстрации плохих манер, но…
– Послушайте, – вмешался Сесил, – может, мы сумеем уговорить Эмили сыграть для нас? У нее бесподобный голос, но она согласится, только если вы будете настаивать. Эмили – великая скромница.
Он обернулся к жене с мольбой в бесцветных глазах. Джейн открыла было рот, чтобы заговорить, но тут же замолчала. Кузина поспешила к ней.
– Ну что же, если ты настаиваешь, Джейн. – Она похлопала рукой по соседнему стулу. – Садись сюда, будешь переворачивать для меня ноты. – Джейн наблюдала, как Эмили бросила на мужа взгляд, полный отчаяния.
– Разумеется. – Джейн согласно села, закончив тем самым разговор, а лорд Уэстфилд отошел к своему месту у двери.
Когда кузина начала играть, Джейн кинула быстрый взгляд через плечо. У нее перехватило дыхание. Она заметила скривившийся в презрительнейшей улыбке рот лорда Уэстфилда.
Он явно улыбался именно ей. Этот невозможный мужчина мог свести с ума! Девушка ответила ему ослепительной улыбкой, затем вернулась к партитуре, внутренне дрожа, несмотря на кипящие в ней эмоции.
Мужчины! Она никогда не понимала их.