Потом они оба взглянули на Кифа и помахали ему. А он выпрямился на лошади, поняв, что они гордятся им.
МИТЧ
18 июля 1887
Перевод стрелок занял еще довольно-таки много времени, но в конце концов они снова тронулись.
Митч подумал, что частный вагон Хэрроу выглядит еще довольно сносно, несмотря на то, что за последние девять лет его очень часто использовали. Ему нравились обитые бархатом стулья, бархатные с бахромой шторы на окнах и персидский ковер в бледно-розовых тонах.
Сегодня весь поезд выглядел очень празднично. Все было украшено гирляндами — и снаружи, и внутри, а на столах стояли вазы со срезанными цветами.
— Да, мальчики здорово поработали, — сказал Митч. Он обнял Джо, и она приникла к нему.
— Ну как, больше не нервничаешь?
— Нет. Должна сказать, что железная дорога Карра совсем не кажется такой хрупкой, как та первая ветка между Миллтауном и Уэлкам Крик Кэмпом. Я рада, что поехала. Я бы плохо себя чувствовала, если б осталась дома, после того как он так здорово потрудился.
Митч рассмеялся:
— Посмотри на Эдит! Она волновалась о том, чтоб не выпачкаться в саже, а теперь так возбуждена, что не может даже усидеть внутри!
— Она и Карр очень любят друг друга. Знаешь, я всегда удивлялась, что она в нем нашла. Он ведь был таким несносным мальчишкой.
Митч снова рассмеялся:
— Но это в прошлом, ведь так? Она взглянула на него:
— Так ты тоже так думал?
— С самого его рождения, — признался он. Она удивленно покачала головой, улыбаясь своим собственным воспоминаниям.
— А я-то думала, что я ненормальная мать. Они обогнули кривую, и Джо крепко прижалась к Митчу. Он еще крепче обнял ее и сказал:
— А я всегда думал про себя, что я — какой-то людоед, а ты — просто ангел. Никак не понимал, как тебе хватает терпения.
Он поиграл рыжим завитком ее волос.
— Карр, Эдит, Киф — все они становятся хорошими, правда? — Он вздохнул и дотронулся губами до волос Джо. — Но никто из них никогда не возместит нам потерю Джинкс и Райля.
— Да. Но я так рада, что Джинкс вышла замуж за Эрика и что у них прекрасный и здоровый ребенок. Сначала я боялась…
Она осеклась, и Митч сказал:
— Лично я думаю, что очень плохо, что так случилось. Джинкс и Райль просто созданы друг для друга, Джо. Им следовало пожениться — я всегда так думал. — Он замолчал, потому что она отпрянула от него.
— Пожениться? Джинкс и Райлю? О Боже, что ты говоришь?
Он изумился тому, что она так шокирована его словами.
— Что с тобой, милая? Я просто сказал, что очень стыдно, что Джинкс сбежала как раз в тот момент, когда Райль собирался попросить ее выйти за него замуж. Я никогда не говорил тебе об этом, я знаю, но он приходил ко мне, и я благословил его на это. Если б только он сказал мне перед…
Пронзительный свисток заглушил его последние слова. Он выглянул из окна:
— По-моему, мы приближаемся к последнему склону, — сказал он. И только потом понял, что Джо по-прежнему смотрит на него непонимающими глазами.
— Что с тобой, дорогая?
— Ты разрешил Райлю жениться на Джинкс? Как ты мог? Как?
— А почему бы и нет? Он стал бы ей прекрасным мужем.
— Но ведь он наполовину ей брат! Боже, Митч, ведь он твой сын! — Она надолго замолчала, а лицо ее сморщилось. — Разве не так?
Под пронзительный звук свистка они смотрели друг на друга, она — как будто начиная что-то понимать, а он — в ужасе. О! Неужели все эти годы она так думала? Боже! Все эти годы… Как могут двое жить вместе и совсем не знать друг друга?
— Мама, отец! — кричала Эдит через открытую дверь. — Я вижу лагерь! О, слышите, как нас приветствуют?
— Джо, — Митч вытянул руку…
КИФ
18 июля 1887
Поездка верхом оказалась тяжелой. К тому времени, как они достигли конца путей, Киф был совершенно измотан.
Горный лесозаготовительный лагерь № 10 (Кэмптен) стоял в самой гуще елей. Это был однообразный грязный город с некрашеными домами, воздух его был заполнен звуками работающих пил и мычанием волов в загоне. Сегодня пилы молчали, потому что все мужчины сгрудились вокруг станции, ожидая поезд Митча Хэрроу.
Киф обрадовался тому, что ему пришла в голову мысль приехать сюда раньше, потому что Карр, конечно же, совершенно забыл про то, что должен фотографировать прибытие поезда. Карр налетел на Кифа и схватил его за пиджак. — Какого черта ты здесь делаешь? — спросил он. — Я думал, что ты в поезде. Что случилось?
— Не волнуйся. Поезд задержался в Розберге, вот и все. Отец послал нас вперед, чтоб ты не тревожился.
— А что случилось с поездом? Ведь он приедет, правда? Отец не сойдет с него?
— Нет, он приедет. Они просто не могли переключить стрелки, вот и все.
— О Господи!
— А где мой фотоаппарат? Почему ты не приготовился к фотографированию?
— Я не знаю, где он, — фыркнул Карр, желтые его глаза пристально смотрели на рельсы.
— Скажи мне, где он может быть, и я сам найду его.
— А что там было с этой чертовой стрелкой?
— Не знаю. Кажется, кто-то сказал, что она, может быть, одеревенела от мороза, но что-то непохоже, чтобы это могло случиться летом. Карр, где мой фотоаппарат?
Брат наклонился к нему:
— Ты когда-нибудь прекратишь приставать ко мне по поводу этого чертова фотоаппарата? — На секунду Киф подумал, что Карр собирается толкнуть его в бок кулаком.
— Я хочу только сфотографировать твою чертову железную дорогу! — крикнул Киф. — Скажи, где мне поискать его, и я отстану от тебя!
— Попробуй поискать в офисе! — Карр повернулся к бригадиру, канадцу Блуноузу. — Отведи моего брата в офис, может, он сможет найти там этот чертов фотоаппарат.
— Да, сэр. Пошли, малыш.
Фотоаппарат оказался прямо на столе Карра, как будто он собирался взять его, но в последний момент забыл. «Карр сегодня определенно очень беспокойный», — подумал Киф.
Киф вернулся на платформу как раз вовремя. Послышался паровозный свисток, видимо, поезд приблизился к последнему уклону.
— Они подъезжают!
— Я вижу дым!
Задули в свистки, и люди стали кричать и махать шляпами.
Киф подумал, что если сделает снимок вагона на последнем повороте, то как раз успеет зарядить фотоаппарат для еще одного кадра. Потом он сделает еще один, как отец и Карр жмут друг другу руки, а мама, Эдит и все остальные стоят на фоне поезда.
Карр теперь вообще ничего не говорил. Он кусал ногти, вглядываясь в путь, тело его было максимально напряжено. У него было такое выражение лица, как будто он знал, что должно случиться чудо, и сама мысль об этом чуде была для него почти непереносимой.
— Вот они!
В хвосте поезда Киф видел красный платочек, которым махали из стороны в сторону. «Эдит, — с усмешкой подумал он, — гордая от того, что сумела преодолеть отвращение к грязи и шлаку».
Киф взглянул в окошечко фотоаппарата и нажал затвор. В следующее мгновение мир перевернулся, потому что рельсы под поездом взорвались и частный вагон Хэрроу взлетел с горы в ярко-голубое небо.
Дул сильный, очень холодный ветер. Они бежали, пот струился по их лицам, и в голубом небе плавали крошечные частицы дерева и металла.
Достигнув места крушения поезда, они протиснулись сквозь горячий металл и разбитые зеркала и стекла. Киф чувствовал запах горящей плоти, на одной из его кистей был порез — так что все, к чему бы он ни прикоснулся, хранило след его крови.
Сначала он нашел маму. Он встал на колени перед ней и попытался взять ее руку.
— Мама, ох, мама. — Но она была мертва.
Киф вскочил:
— Отец, ты слышишь меня?
— Здесь машинист, — крикнул кто-то.
— Отец! Отец, где ты? — Киф метался, но не мог найти его.