– Ты меня убил, – обвиняюще заявила она Александру, затем застонала и упала обратно на кровать, все еще с силой прижимая к груди покрывало. – Я знала это, но ты заставил меня думать, что я не права. Теперь я знаю, что ты действительно разрубил меня надвое, как я и подозревала. – Ее голос медленно поднимался до трагического крика, когда она произносила: – С тем же успехом ты мог пронзить меня мечом. Со мной покончено! Я истеку кровью на постели моего врага.
От ее причитаний у Александра отлегло от сердца, хотя он не мог понять причины ее истерики. Если бы она действительно истекала кровью, подумал он с улыбкой, она бы не вопила так энергично. Поднимаясь с кровати, он даже не попытался скрыть свою усмешку. Ополоснувшись, он вернулся к кровати с влажной тканью в руке.
Эйлис сдавленно вскрикнула, когда он вырвал покрывало из ее рук. Она попыталась отобрать его обратно, но в следующее мгновение обнаружила, что сильная рука Александра крепко прижимает ее к кровати. Она засмущалась, когда он стер с нее последние следы потерянной ею невинности. Похоже, этот человек совершенно равнодушен к женской скромности. Она не хотела себе признаваться в том, что чувствует себя гораздо лучше после того, что он сделал. Она бросила на него гневный взгляд и наконец получила покрывало обратно, после чего расправила его на животе, спрятала лицо в подушку и с облегчением зарыдала.
Александр вздохнул, потушил все свечи, кроме одной, что стояла около кровати, и скользнул под одеяло. Некоторое время он молча наблюдал, как она плачет, говоря себе, что его не должны волновать слезы одной из девок клана Макфарланов. Но его злоба по отношению к Макфарланам и женщинам скоро угасла, а ее причитания были неприятны. Нахмурившись, он с силой тряхнул Эйлис.
– Перестань выть, – громко произнес он. – Слезы не вернут то, что ты потеряла этой ночью.
Она сбросила с плеча его руку и ответила дрожащим голосом:
– Я плачу не поэтому, ты, большой дурак, а по себе. Мой дядя был прав.
Последние слова были произнесены с таким отчаянием, что Александр не мог не спросить:
– Ты о чем?
– О моей испанской крови. – Эйлис произнесла это таким тоном, словно только что подцепила чуму, но не смогла его смягчить.
– А-а, – буркнул Александр, только сейчас поняв, почему ее кожа такого необычного цвета. – И что с ней?
Его ровный тон подействовал на Эйлис успокаивающе. В его голосе слышался снисходительный интерес, и эта снисходительность вызвала в ней гнев, заставив забыть о жалости к себе. В конце концов, виновен в том, что произошло, только он. Никто из мужчин, которых она отвергла за свою жизнь, не пробуждал в ней распутности. Если бы Александр Макдаб не обратил на нее свой взгляд, в ней бы не пробудились желания плоти. Все еще прикрываясь, она села в кровати и с ненавистью взглянула на него, видя в нем истинную причину всех своих несчастий и волнений. Она не стала обращать внимания на едва различимый трезвый голос, который шептал, что она поступает неразумно. В данный момент это ей было безразлично.
– Мой дядя говорит, что испанцы – люди с горячей кровью, распущенный народ и что кровь рано или поздно скажется. – Она подумала: как Александр, человек, явно хорошо знающий мир, мог не понимать этого?
– Вот как? Никогда бы не поверил, что я в чем-то соглашусь с твоим свиньей-дядей. Я рад, что не ошибся.
Она увидела в его ответе ясное подтверждение того, что этот человек ничего не понимает, да к тому же еще и демонстрирует полное равнодушие к ее бесчестью. От этого Эйлис разъярилась еще больше. Перейдя на язык своей бабушки – от которой пошла столь ненавистная дяде испанская кровь, – она обрушилась на Александра с ругательствами.
Теперь она ненавидела его красивую внешность, проклинала его предков, презирала его способности в постели и обзывала его мужское достоинство словами, которые заставили бы покраснеть любого конюха. Однако от всего этого у Александра лишь больше растягивались в улыбке губы. Тогда Эйлис в сердцах прокляла весь мужской род и откинулась на подушку.
Александр наклонился над ней и заглянул ей в глаза. Сейчас он уже хорошо знал, что ее беспокоит. Благодаря тому, что он провел какое-то время при дворе в компании двух испанских дворян, выглядевших как наемные солдаты, он знал испанский, однако не хотел, чтобы Эйлис про это знала. Может, это сослужит ему службу в какое-нибудь другое время. Если она считает, что он не знает испанского, то он будет иметь преимущество, когда она скажет что-нибудь по-испански, надеясь, что он ее не понимает.
– Нет людей, у которых кровь горячее или холоднее, чем у других. Есть только те, кто стремится скрыть свою натуру, – произнес он. – Тебе нечего стыдиться.
– Как ты можешь так говорить?
– Ты не можешь мне этого запретить. Какой вред от того, что ты находишь удовольствие в том, чего тебе все равно не избежать? – Он молча смотрел на нее, пока она раздумывала над его словами. А потом взял покрывало из ее ослабевшего захвата, чтобы получить доступ к ее мягкой коже.
Эйлис знала, что поверила в его слова по большей части от того, что ей хотелось в них верить. В конце концов она кивнула в знак согласия, но потом нахмурилась. Несмотря на то, что его прикосновения волновали ее кровь, она схватила его за руку, когда та скользнула к ее животу.
– Теперь, когда ты получил то, что от меня хотел, где я должна спать? – спросила она. – Я устала и хочу отдохнуть.
– Твоя кровать здесь, – солгал Александр, поскольку для Эйлис была приготовлена соседняя комната, куда он обычно отправлял женщин после того, как насыщался ими.
– Но ты уже осуществил свою месть! – Эйлис почувствовала тревогу, поскольку близость этого человека пугала ее.
– Да, я взял то, что должно принадлежать Маккорди, но я решил, что моя месть имеет очень хороший аромат, и я хотел бы почувствовать его снова. – Он накрыл ее рот своим, чтобы глубокий поцелуй лишил ее возможности выразить несогласие.
Глава 6
Остановившись на пороге, Кейт нахмурилась. Она знала, что Эйлис должна здесь спать, однако комната выглядела так, словно ею не пользовались совершенно. Но это было невозможно! Кейт знала, что Эйлис нет с детьми, поскольку Барра сам вызвался их одеть и отвести в большой зал. Не было ее и с Джеймом, за которым по-прежнему внимательно присматривал Ангус. Тем не менее она проверила комнаты детей и не нашла в них никого. Ее сердце забилось сильнее от волнения, когда она пыталась сообразить, куда пропали дети. Кейт поспешила обратно в большой зал, но по дороге встретила лишь Барру, направлявшегося к комнате Александра.
– Как себя чувствует наша гостья? – спросил Барра с искренней заботой, поскольку заметил тревогу на лице Кейт. – Она не пострадала? И не унывает?
Кейт не могла поверить, что Эйлис бежала, оставив детей и Джейма, и пробормотала:
– Я не знаю.
– Как ты можешь этого не знать? – требовательно спросил Барра и чуть тряхнул взволнованную девушку. – Давай, Кейт, объясни, что ты хочешь сказать.
– Я не знаю, как она себя чувствует, потому что не могу ее найти. – Кейт с силой сжала руки, поскольку ее волнение с каждой минутой все возрастало.
– Ты не можешь ее найти?
– Нет, постель, приготовленная для нее, выглядит нетронутой, и ее нет в комнате для детей.
– Клянусь Богом, она, похоже, сбежала!
– Оставив Джейма? – спросила Кейт с явным сомнением в голосе.
– Нет. – Барра нахмурился, но потом его глаза округлились. – Полагаю, она у Александра. – Как эта мысль не пришла ему в голову раньше?
Кейт поспешила за Баррой, когда тот направился к комнате брата.