– Зачем спрашивать, если вы такой всезнающий маг? Для вас нет секретов!
– Это больше предположения и выводы, леди Елена. – Он снова улыбнулся и взглянул на страницу. – Вот здесь... Я глубоко опечален, что представлен в вашем описании таким непривлекательным. Я в самом деле настолько мерзкий и грубый человек?
– Вы сумели это прочитать! – мрачно сказала она. – Как вам удалось?
– Я всерьез занимаюсь изучением иностранных языков, – ответил Рейвен, небрежно листая страницы. – Как и должен любой философ.
– Философ! Скорее, пират, насилующий служанок.
Он покачивал носком сапога, а щенок радостно бросался на него.
– Увы, я не удивлен, что вы описываете меня в столь нелестных выражениях, раз сами в это верите.
– Тогда вас не удивит и мое отсутствие на вашем празднестве... ведь, что бы вы ни говорили, я не считаю себя вашей женой.
– Но прежде чем вы бросите мое кольцо, леди Елена, – тихо сказал он, – позвольте мне объяснить ваше положение. Вы признаете меня своим мужем или будете проданы какому-нибудь доброму мавру, который лучше обращается с наложницами, чем со своими женами. Тогда никто в христианском мире даже не посмотрит в вашу сторону. Выбор за вами.
– Почему я должна этому верить? Маргарет сказала, что вы еще никогда никого не продали в рабство.
– Очень хорошо. – Пират встал. – Если вы хотите рискнуть своей жизнью, полагаясь на мнение служанки, – пожалуйста.
Щенок бросился к Элейн, положил лапы ей на колени, лизнул пальцы. Наклонившись, она погладила его по голове и прошептала:
– Ты заблудившаяся принцесса? Ты отказываешься делать, что тебе говорят?
Щенок куснул ее за нос. Элейн вскрикнула. Он тут же отскочил, но потом вернулся и принялся трепать подол ее рубашки.
– Как всегда, наивны, – сухо произнес Рейвен.
– Черт возьми, – сказала она, потрогав нос и увидев кровь на пальцах. – Он же только щенок.
– А вы непременно доверяете всему, что выглядит невинно?
– Я не приписываю щенкам злых умыслов, это правда.
Он взглянул на ее лицо.
– Надеюсь, шрама не останется. Иначе это снизит вашу цену при продаже сарацинам.
Элейн выдернула подол из щенячьих зубов и встала. Солнце опускалось за гряду темных облаков, обращая все вокруг в яркий золотой свет и резкие тени.
– Могу я забрать свой дневник? – спросила Элейн, протянув руку. К ее удивлению, пират без возражений отдал его.
– Где вы научились писать на этом языке?
– Леди Меланта прислала знахарку. Она многому научила меня.
– Похоже, у вас разносторонние знания. Весьма необычно дли простой служанки.
– Может, и необычно. Только ничего плохого в учении нет.
– Что вы, это превосходно, – кивнул Рейвен. – Надеюсь, вы его продолжите. Можете пользоваться моими книгами и рукописями. Они покрыты пылью, но в них много интересных мыслей.
Элейн не привыкла к одобрению ее знаний. А тем более к мужчинам, которые поощряют ее к обдумыванию интересных мыслей. – Хорошо, я так и сделаю, пока нахожусь здесь.
– Да, очень вам советую. Поскольку в гареме вряд ли найдется что почитать. А так в часы праздности между визитами вашего хозяина вы хотя бы станете размышлять над своими обширными знаниями.
Кровь бросилась Элейн в лицо. Она не знала, что пират с нею сделал, но Либуше когда-то объяснила ей, что женщина может ждать от мужчины. А Рейвен к тому же был слишком красив лицом и телом. Вместо того чтобы внушать отвращение, он казался невыносимо притягательным, так что она почти желала его прикосновений. Как всегда, он будто прочел ее мысли.
– Мы постараемся найти вам не слишком отталкивающего покупателя, – сказал он. – Хотя не могу твердо обещать.
– Вы смеетесь, но с вашей стороны было жестоко так со мной поступить. Подмешать в мое вино какое-то зелье, а потом... Унизить меня... Заявили леди Беатрис и тем людям, что я... сама этого хотела.
По острову пронесся резкий порыв ветра. Облака на горизонте почернели, закрывая солнце.
– Вы сказали мне, что не хотите Риату. Просили оставить вас тут. Вы бы согласились выйти за меня, если бы я предложил?
– Нет!
– Значит, я лишь избавил вас от лишних разговоров, дорогая. – Он покачал головой. – Возможно, я чудовище, не отрицаю. Но вам лучше примириться с обстоятельствами, подумать, что полезного вы можете для себя извлечь, а не биться, словно обреченный мотылек в паутине.
– Примириться с разбойником, учинившим надо мной насилие? Что хорошего я могу извлечь?
– Увы, единственный предмет, которым ваши учителя явно пренебрегали, – это ваша собственная история. – Прислонившись к разбитому пьедесталу, Рейвен бросил палку щенку. – И как теперь выглядит миледи Кара? Все так же красива?
Элейн с удивлением посмотрела на него.
– Кара? Она выглядит как любая матрона в добром здравии.
– Став прекрасной английской крестьянкой, да? И что это за мужлан, которого она выбрала себе в супруги?
– Сэр Гай – рыцарь, а не мужлан.
Рейвен небрежно отмахнулся.
– Всего лишь деревенщина с грязью на руках. Очень прискорбно, что вам пришлось жить в подобном обществе. Потому-то вы и поддались унижающему ваше достоинство чувству к обыкновенному англичанину.
Элейн чуть не задохнулась от ярости.
– Унижающему? Да как вы смеете!
Пират фыркнул, выдергивая у щенка палку, хотя тот пытался увернуться.
– А разве нет? Зачем он вам нужен? Ведь не для брака, упаси Господи.
– Конечно, я хотела выйти за него замуж. Я люблю его.
Он посмотрел на нее, как на безумную.
– Вы – Монтеверде.
– И что из этого? Кара всегда говорила, что я могу выйти за человека, которого полюблю. И леди Меланта тоже.
– Вы никогда бы не опозорили имя Монтеверде таким образом! – Пират швырнул палку, и щенок умчался за ней, скрывшись среди камней. – Я бы вам не позволил.
– А вы-то здесь при чем? – удивилась Элейн.
– Дьявол побери вашу сестру и Меланту! Они знали, что я не спасал бы вашу шкуру, не нес пятьсот лиг, чтобы выдать за какое-то английское дерьмо!
– Спасали меня? – в замешательстве повторила Элейн.
– Несведущий ребенок! Они ведь не сказали вам правду, не так ли? Вы были последней из рода Монтеверде, оставшейся в руках семейства Риаты. Меланта не могла забрать вас оттуда. Вы живы благодаря мне. Именно я переправил вас невредимой к сестре, в эту забытую Богом грязную яму среди лесов. Похоже, вы не знаете или не помните этого. Впрочем, я понимаю, что у Меланты и вашей сестры были причины держать вас в неведении.
– Что за бред? – пробормотала Элейн. – Я вам не верю!
– А вы считаете, что перелетели туда на ангельских крыльях? Я украл вас из крепости Риата в бельевой корзине, и вы были смелым ребенком в свои шесть лет. Через горы нас вела собака, такая же, как мои белые охранники. Я заблудился, дождь перешел в снег. Я нес вас, пока не обессилел, и уже думал, что мы оба погибнем. Но к вам подошла собака, вы держались за нее, и она вывела нас. Вы не помните. – Он покачал головой. – Совсем не помните?
– Нет, я никогда...
Элейн посмотрела на него и с ужасающей ясностью увидела то, что пыталась отрицать. Сейчас его лицо, оживленное истинным чувством, стало еще прекраснее и в то же время казалось до боли знакомым. Он был похож на ее черного ангела.
– Это невозможно.
Она яростно тряхнула головой. Этот пират на своем острове среди безбрежного моря знает ее прошлое, знает намного больше, чем она сама. Элейн не хотела верить ему.
– Никто даже не упоминал о ком-нибудь вроде вас!
– Конечно. Сомневаюсь, чтобы ваша сестра могла произнести имя Аллегрето Навоны.
– Я вас не понимаю. Вы же говорили, что ваша семья – наш враг.
– Да, ваш смертельный враг.