Брай расстегнула жакет и распахнула его, позволяя ему увидеть блузку, через которую просвечивала шелковая рубашка. Чувствовалось, что она интуитивно сознает, что он любуется ею и с удовольствием вдыхает исходящий от нее запах свежего сена и легкой дорожной пыли.
— Вы рассматриваете меня? — невинно спросила она.
— Да. Мне кажется, вам давно пора к этому привыкнуть. — Люк заметил, что взгляд ее стал холоднее. — Вам не нравится, когда я говорю вам комплименты?
— Вы просто мне льстите.
— А если нет? Я испытываю удовольствие, глядя на вас, и тут уж ничего не поделаешь. Кстати, неужели вы всерьез думали, что я откажу вам?
— Не знаю, — ответила Брай. С легким вздохом она откинула голову на спинку кресла и стала рассматривать ряды книг над головой Люка. — Я старалась не думать об этом.
— Может, вы хотите взять свое предложение обратно? Вы можете сделать это в любой момент.
— Нет. Вам приходилось передумывать?
— Часто. Но я не изменю своего решения, если вы на самом деле этого хотите. — Он заметил, как она с облегчением вздохнула. — А когда состоится наша свадьба?
— Я думаю, мы поженимся в декабре, когда мама и Оррин вернутся из Чарлстона. Зимние месяцы — сезон приемов, и у моей матери будет достаточно времени сделать все необходимые приготовления. Она будет этому только рада.
— А она не попытается отговорить вас?
Брай задумалась: реакцию ее матери было трудно предсказать.
— Она будет довольна, что я, наконец, выйду замуж, — медленно произнесла она. — Она желает этого с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, и восемь прошедших лет были для нее долгим ожиданием, но я не уверена, что она положительно отнесется к моему выбору.
— Из-за того, что я янки?
— Не ей бросать в меня камни. Разве вы забыли, что она вышла замуж за Оррина? Скорее, она может возражать из-за того, что у вас нет денег. Это ее огорчит. К тому же она не особенно обрадуется, когда я сообщу ей, что мы будем жить здесь.
— Разве не Оррин будет недоволен, что мы останемся в «Конкорде»? — удивился Люк.
— Он не захочет, чтобы мы уезжали. Вы ему понравились, и он доверил вам ремонт дома. И хоть Оррин едва меня выносит, он прекрасно знает, что один не справится с хозяйством. Сейчас это будет уже четвертый урожай, от которого мы получили прибыль. У нас дела идут лучше, чем у наших соседей, и Оррин этим весьма кичится.
— Тогда он не будет возражать, что мы станем жить под его крышей, — заключил Люк. — Но он может не одобрить наш брак?
— Его никто не будет спрашивать.
— Это не ответ на вопрос. — Люк не стал говорить, что Оррин относится к Брай как к своей собственности. Он всем предлагает ее, словно она вещь, которая ему принадлежит. Он порочит ее, наговаривает на нее, но она занимает все его мысли. Люк пришел к заключению, что Оррин боится ее и в то же время его к ней тянет. Трудно найти слова, чтобы описать его отношение к падчерице. — А он не попытается воспрепятствовать нашему браку?
Брай задумалась.
— Оррин может быть… мстительным.
— Он собака на сене. Голова
Брай дернулась.
— Что?!
Ее реакция удивила Люка. Он был уверен, что она правильно истолкует поговорку.
— Вы прекрасно знаете, что он вас хочет
— Да, — задумчиво протянула она. — Я ведь вам говорила: я ему нужна, чтобы управлять плантацией. Вот почему он не станет возражать, если мы останемся здесь.
Люк покачал головой. Он считал, что должен рассказать ей о своих подозрениях.
— Это не единственная причина. Он хочет вас для себя… как мужчина хочет женщину.
Брай в бешенстве вскочила с кресла.
— Вы ошибаетесь! Он никогда… никогда… — Она проглотила недосказанные слова вместе с комком, подступившим к горлу. Ее начала бить дрожь.
Люк поднялся и обошел стол, направляясь к ней.
Но остановился, увидев, что она попятилась к двери.
— Нельзя быть такой наивной! — упрекнул он ее. — Или есть что-то такое, о чем вы запрещаете себе думать? — Произнеся эти слова, он сразу понял, что попал в точку. — К тому же вы говорили, что ваша мать избегает осложнений. — Ему показалось, что, если бы Брай не вцепилась обеими руками в дверь, она бы заткнула себе уши.
— Вам сказал об этом Оррин? — спросила она охрипшим голосом. — Это он вам сказал?
— Он выразился несколько по-другому. — Люк подошел к горке с напитками.
— Я не буду пить.
— Сейчас вам это необходимо. — Он налил в стакан немного виски и протянул ей. — Возьмите. Обещаю, что это дойдет вам на пользу.
— Надеюсь, вы не собираетесь управлять моей жизнью?
— Мне бы такое никогда и в голову не пришло.
Разжав пальцы Брай, Люк вложил стакан ей в руку. Присев на край стола, он наблюдал, как Брай медленно поднесла стакан к губам, но, едва смочив губы, поставила его на стол.
— Может, вам лучше присесть? — предложил Люк. Брай отошла от двери и опустилась в кресло.
— Мне очень жаль, Бри. — Люк интуитивно понимал, что зашел слишком далеко, но ему хотелось во всем разобраться.
— Я никак не могу понять, почему вы до сих пор не раскусили Оррина, — проговорил он.
Брай издала странный звук горлом, отдаленно напоминавший смех.
— Мне казалось, что я знаю его очень хорошо. Вам известно, что он бьет мою мать?
— Нет, я этого не знал, — ответил Люк, но Брай по выражению его лица поняла, что он догадывался.
— В начале их совместной жизни это случалось редко. Но в последнее время скандалы участились. Последний раз это было перед приездом Рэнда. Мама всем говорила, что упала с лестницы. Это было правдой, но она отрицала участие в этом Оррина.
— Он столкнул ее?
— Я этого не видела. Адди была где-то поблизости, и она говорила, что слышала, как они ссорились, а затем мать упала, но она тоже не видела Оррина. Возможно, он и толкнул ее, но в его намерения не входило столкнуть ее с лестницы.
— Вы спрашивали об этом Элизабет?
— Да, но она придерживалась первоначальной версии. Рэнду тоже ничего не удалось из нее вытянуть. Она долгое время была прикована к постели, и доктору Стюарту пришлось даже лечить ее. — Брай взяла стакан и сделала глоток. Виски теплом разлилось по ее телу, но нервная дрожь все еще не отпускала. — Рэнд догадывался о том, что происходит на самом деле, но что он мог сделать? Если бы он вмешался, то положение матери только ухудшилось бы. Он знал, что скоро уедет и не сможет ее защитить.
— Поэтому он возложил ее защиту на вас?
— Я сама взяла на себя эти обязанности, — уточнила она. — Рэнд предлагал нам с матерью ехать с ним, но я отказалась. Мама ни за что бы не покинула «Конкорд», а я не могла оставить ее одну. К тому же «Конкорд» переходил в мое управление. Рэнд плохо разбирался в хозяйстве. Он считал, что это просто его работа, и пытался выполнять свои обязанности. Я попросила Клер убедить его, что он ошибается. Ей это удавалось лучше, чем мне.
— А что скажет ваш брат? — спросил Люк; — Он примет меня?
— Нет, — тряхнула головой Брай, — пока не убедится, что я счастлива.
— А вы будете счастливы?
— Я смогу разыгрывать из себя счастливую женщину, пока он будет здесь. Я должна его убедить.
— Понимаю, — ответил Люк, внимательно наблюдая за ней. — Вы уже продумали, каким способом будете его убеждать? Думаю, ему потребуется больше доказательств, чем ваши слова и приклеенная улыбка. Не уверен, что вам удастся его одурачить. — Люк взял у нее пустой стакан. Его пальцы намеренно коснулись ее пальцев, и она быстро отдернула руку. Он немедленно указал ей на это: — Вот в этом-то все и дело. Вы боитесь ласки и в то же время будете пытаться убеждать всех, что ваш брак Настоящий.