Значит, он уже несколько раз вкладывал платок в ее руку?
— Мне кажется, я слишком много говорила, — вздохнула она.
— Вы сказали столько, сколько вам было необходимо. Ни больше и не меньше.
— Вы не будете… вы не будете рассказывать об этом?
— Нет, — качнул он головой, отметая ее страхи. — Я никому не расскажу. — По ее лицу он видел, что ей хочется поверить ему, но она боится. — Вы не заметили, как сюда заходила Адди?
Брай повернула лицо к двери, словно надеясь увидеть там Адди.
— Нет… — неуверенно протянула она.
— Она заходила сказать, что обед готов. Мне кажется, она не ожидала увидеть вас здесь. — Он помнил удивление в черных глазах Адди, когда она распахнула дверь. Как раз в это время Брай рыдала у него на плече, а он утешал ее. Обеспокоенная, Адди устремилась вперед, но застыла на месте, когда Люк махнул ей рукой, после чего она удалилась. — Я думаю, она поняла, что здесь происходит, — проговорил Люк.
— Она не сможет этого понять. Я сама ничего не понимаю.
— Просто вы раньше никогда не плакали.
— Я даже не знала, что могу плакать.
Люк поднялся и протянул Брай руку, помогая ей встать.
— Я провожу вас в вашу комнату. Вы умоетесь, переоденетесь, и через полчаса мы встретимся в столовой.
Она покорно кивнула, но, заметив легкую улыбку на его лице, добавила:
— Вы не должны обольщаться. Я никогда больше не буду такой покорной.
— Я и не надеялся на это, — засмеялся Люк.
Ожидая в столовой Брай, Люк нетерпеливо посмотрел на часы. Она появилась как раз в тот момент, когда он убирал их в карман.
— Я опоздала? — озабоченно спросила она.
— Вовсе нет. Я пришел всего три минуты назад.
Брай улыбнулась. Ей было не так трудно снова увидеться с ним, как она воображала. Он правильно поступил, дав ей только полчаса, и она подозревала, что он сделал это нарочно. Дай он ей больше времени — и она стала бы опять избегать его и встретилась бы с ним лишь через несколько дней.
Марта подала обед, и Брай обнаружила, что аппетит у нее не пропал. Когда Люк бросал на нее взгляды, она смущалась, и это было единственное, что мешало ей чувствовать себя непринужденно. А Люк не мог отвести взгляда от ее вымытого и посвежевшего лица. За исключением припухших век и небольших красных пятен на щеках, ничто не говорило о том, что она недавно плакала. Поймав его взгляд, она быстро опускала глаза, но затем снова посматривала на него из-под опущенных ресниц. От этого ее взгляда у него перехватывало дыхание.
За столом они почти не разговаривали, и только когда им подали десерт. Люк нарушил молчание:
— Мне бы хотелось поговорить с вами о Джоне Уитни.
Брай недоуменно посмотрела на него. Из всех тем, которые он мог бы выбрать, эта была самая неожиданная.
— О Джоне? Почему о нем?
— Конкретнее — о его доме.
— А что с его домом?
— Я навещал его днем, и это дало мне возможность получше рассмотреть его дом. Я заметил, что крышу недавно починили.
— Правда?
— Для нее использовали то же покрытие, что и для крыши этого дома.
— Думаю, вы ошиблись. Скорее всего это тот материал, который вы меняете.
— Есть и такой, но нового больше. К тому же он использовал новые гвозди.
— Гвозди — они и есть гвозди. Как вы можете их различить?
— Не так сложно отличить новые гвозди от старых. На крыше дома Джона сияли новые гвозди.
— Но почему вы решили, что они принадлежат вам?
— Я узнал коробку, которая стояла на прикроватном столике Джона. На прошлой неделе я провел инвентаризацию и обнаружил недостачу.
— Джон Уитни не вор!
— Я и не обвиняю его в этом. Возможно, он получил их с вашей помощью.
— С моей?
— Когда я увидел отремонтированный дом Джона, мне пришло в голову осмотреть и другие дома в «Конкорде». Я был несказанно удивлен, обнаружив, что во многих домах тоже производился ремонт. Бри, я прав в том, что увидел?
— Я не знаю.
Откуда мне знать?
— Почему вы не сказали мне, что хотите помочь им отремонтировать их дома на деньги Оррина?
— Я никому не помогала.
— Помогали. Вы намекали мне на это в первый же вечер нашего знакомства. Вы говорили о некоторых перестройках, правда лишь намеками. Вы держали рот на замке, потому что знали, что я не буду помогать вам в осуществлении ваших планов.
Брай молчала.
— Это опасно, Бри. — Наклонившись к ней. Люк взял ее руку, но она ее выдернула и положила на колени. — Это очень опасно. Что будет, если Оррин узнает об этом?
— Что он может узнать?
— Вы не боитесь, что это кончится плохо для них, да и для вас тоже?
— Оррин ничего не узнает, — упрямо повторила она.
— Сейчас вы можете отрицать это сколько угодно. Меня это мало беспокоит. Я все видел своими глазами. Мне не нужны ваши подтверждения.
— Тогда зачем вы затеяли этот разговор?
— Потому что я боюсь за вас.
— Боитесь за меня? После того, что я вам сегодня рассказала, вы все еще сомневаетесь, что я могу за себя постоять?
— Это не одно и то же. Это две совершенно разные вещи.
— Не понимаю, на что вы намекаете.
— Прекрасно понимаете. Оррин может причинить вам боль, наказав Джона, Адди, Марту и всех других, кому вы помогли. Не поверю, что вы не думали об этом. Вы можете подвергать риску себя, но не должны рисковать другими.
— Какое отношение все это имеет к вам?
— Позвольте мне помочь вам, Бри. Я могу дать вам некоторое количество старого материала, аккуратно сняв его с крыши. Я покажу арендаторам, как починить трубы при помощи нового раствора и кирпичей и сделать это незаметно для нетренированного глаза.
— Я помню, как вы мне однажды пообещали ничего не рассказывать Оррину, пока то, что я сделаю, можно будет от него утаить. Я права? Можете ли вы сейчас сделать вид, что не заметили всех этих изменений?
— Нет, не могу, — без колебаний ответил Люк. — И вы это знаете не хуже меня.
Люк замолчал, и Брай уже решила, что разговор окончен, но он внезапно спросил:
— Как вы отнесетесь к тому, чтобы мы поженились через неделю?
Брай непонимающе уставилась на него.
— В отсутствие ваших и моих родственников. Подальше от Чарлстона, там, где нас никто не знает. Это можно сделать в суде или маленькой церквушке.
— Но почему… — Вдруг ее осенило. — Это будет ценой вашего молчания? — спросила она. Люк, нахмурившись, не ответил.
— А если я соглашусь, где гарантия, что после женитьбы вы не потребуете от меня чего-нибудь другого?
— Не потребую.
— А почему вы решили сделать это так быстро?
— Так будет спокойнее для нас обоих.
— И это все?
— Все.
— И вы ничего не расскажете Оррину о другом деле?
— Ни единого словечка! — поклялся Люк, хотя ему и в голову не приходило рассказывать что-либо Оррину.
— Хорошо. Мы сможем пожениться, как только соберем урожай. Возможно, будет гораздо разумнее поставить мою семью перед фактом, чем сообщать им о нашем решении.
Люк был такого же мнения.
— Вы, конечно, понимаете, что, втягивая меня в это дело, вы никогда не затащите меня к себе в постель?
От громкого хохота, которым разразился Люк, Брай чуть не подпрыгнула. Увидев ее испуг, он засмеялся еще громче.
— О, Бри! Мне даже в голову не приходило заставлять вас делить со мной постель.
Люк все еще смеялся, когда она вышла из комнаты.
Сбор урожая был закончен через два дня, оставалось только обмолотить и очистить рис. Когда все это было сделано, рис насыпали в бочки, погрузили на пароход и отправили на рынок. Урожай, собранный в «Конкорде», оценивался в двести тысяч фунтов. Конечно, это было меньше, чем в довоенные годы, но гораздо лучше, чем можно было ожидать.