Но они необходимы как воздух, чтобы избежать широко практикуемой ошибки, а именно – подмены предмета исследования.
И все же, несмотря на кажущуюся и углубляющуюся бесперспективность научного решения, несмотря на неисчерпаемый скепсис отрицателей и безоглядную эйфорию людей, признающих существование инопланетян, ученые предпринимают трудные попытки «хоть что-то выяснить». На мой взгляд, к таким попыткам следует отнести изучение феномена 14–15 июля 1980 г. в Москве. Лидерство в этой ситуации, несомненно, принадлежало Институту космических исследований Академии наук СССР.
Энергичная и зараженная надеждой на успех научный сотрудник Инна Геннадьевна Петровская под бдительным вниманием и взвешенной помощью доктора физико-математических наук Г.С. Нариманова развернула серьезную мобилизацию наблюдательных отчетов и провела анализ сведений, касавшихся упомянутого феномена. Дело упрощалось и тем, что основные события произошли не где-то там, за тридевять земель, а здесь же, на окраинах Москвы и в Подмосковье. Было собрано и проанализировано 56 наблюдений, поступивших с разных мест от разных наблюдателей. Было обнаружено сходство московского феномена с петрозаводским, но оказалось столь же безнадежным установить природу тех явлений, которые по существу своему были действительно аномальными. Имеет смысл познакомить читателя с одним из рассказов очевидца. Трезвое и серьезное повествование о наблюдаемом явлении подкупает своей полнотой и правдивостью. Изложим его.
Наблюдатель, находясь недалеко от дома, услышал низкочастотный гул, давящий на уши. Впереди находилась трансформаторная будка, что вызвало у наблюдателя предположение о «неисправности будки» как источнике звука. Но, прислонившись ухом к стене, он убедился, что с будкой все в норме, а звук исходил с другой стороны. Посмотрев в сторону звукового источника, наблюдатель сквозь крону деревьев увидел слабо светящееся пятно, «как луна». Наблюдатель, почуя что-то необычное, побежал в сторону источника звука и света. Через несколько секунд он увидел объект и тут же ощутил мягко окутывающее нарастающее сопротивление, наподобие вязкой жидкости. По мере приближения к объекту сопротивление стало труднопреодолимым, увеличилась тяжесть в теле и слабость в ногах. Где-то в 40 метрах наблюдатель остановился и начал внимательно осматривать объект, причем остановка привела к снятию тяжести в теле.
Взору представилось тело неправильной эллиптической формы с резкими очертаниями; светилось оно неярким желтоватым цветом и было темнее, чем бетонный забор, освещенный уличными фонарями. Объект висел неподвижно над землей, нижняя его часть была ниже забора, общие размеры не превосходили 2 метра по высоте и 3.5 метра по длине. Спустя некоторое время звук видоизменился и превратился в нарастающий по силе свист (наблюдатель-радиолюбитель оценил частоту в 800–1000 Гц). Одновременно объект испустил вниз 3–4 луча и сразу стал медленно подниматься. Лучи были яркие, очень белые и ярко освещали землю, а звук стал похож на работу двигателя ЯК-40. Лучи были слабо расходящимися и как бы замедленными, они втягивались в объект как «светящиеся листы бумаги». Все светящееся тело было ровным матовым, без теней и бликов. За 2–3 секунды объект поднялся вверх метров на 25, затем кратковременная остановка. При этом свист стал ровным без треска, появилось ощущение гула, после чего объект медленно двинулся горизонтально в северном направлении и далее через несколько секунд просто исчез, как «выключился».
Этот объект и его передвижения наблюдал и ряд других лиц. Их описания вполне сходны по временным и пространственным характеристикам с приведенным описанием.
Но вот этот «сухой остаток», несмотря на детальное исследование места и людей-наблюдателей, так и остался необъясненным. Зацепиться оказалось не за что. Возможно, поэтому у исследователей и накапливается горечь от непонимания и от того, что «можно было бы попробовать и то, и другое, но исследование запретили». И «то», и «другое» оказалось не в ведении ученых, а в «распоряжении администрации», вот и перековываются некоторые кандидаты и доктора в экстрасенсов, чтобы «не зависеть от начальства».
Да, экстрасенсы… А почему бы и нет? Ведь признаем и венчаем лаврами гениальных – композиторов, писателей, ученых, спортсменов, художников, скульпторов, философов. Почему бы не признать гениальными людей, уникальных по широте и глубине восприятия? Начали признавать; но «гениев» этого рода становится удручающе много, и уже себя чувствуешь с изъяном, если вдруг оказывается, что ты «не видишь», «не слышишь», «не диагностируешь». Так и живешь обломком живого вещества в кругу «далеко продвинувшихся». На новом поприще психофизиологической активности масс все более ощущается острота проблемы безопасности по части функциональной (модно-гуманитарной) роли совести. Так и приходит на ум широко распространенный сценарий экзамена на шаманство в Горном Алтае. А дело было так…
Дошло до власти, что среди народа появилось много шаманов, да и к тому же не мирящихся между собой. Позвал вождь главного шамана и изложил ему обстановку в его ведомстве. Задумался главный шаман, да и предложил вождю сценарий для проверки профпригодности своих коллег. Сценарий оказался потрясающе простым и экономичным. Собрали много сухих валежин да смолистых пихтовых пней, переложили все берестой, а сверху рассадили всех экзаменующихся. Потом главный шаман поджег эту громаду деловой и бросовой древесины и занял на пирамиде подобающее место. Как о том повествует сказ, главный шаман взлетел в воздух, как только коснулось его пламя. После прогорания костра сердобольные зрители увидели, как, отряхиваясь от золы и пепла, поднялся и пошел по своим делам еще один шаман. Вот и вся проверка на обоснованность претензий на соответствие занимаемой должности.
В связи с тем, что мы живем «в почти цивилизованном мире», предлагать подобный экзамен было бы крайне не гуманно, тем более, что «экстрасенсы – это не какие-то шаманы». Но в каждом человеке есть горящий или хотя бы тлеющий костер совести…
Читатель, ты же понимаешь, что все нынче ладят под науку. И если оказывается, что «наука» не проходит, то тут же – еще более мощный, прямо таки несокрушимый довод: «Мы же владеем оккультной наукой, эзотерикой». А что если феномены по телевизору для всех, все и сразу, то тогда при чем же здесь эзотеризм? Да и знатоки этого раздела знаний Махатмы в своих Письмах сочли уместным осведомить Синнета, своего корреспондента: «Мы не будем понимать друг друга в нашей корреспонденции до тех пор, пока не будет совершенно ясно, что оккультная наука имеет свои методы изысканий, такие же точные и деспотичные, как и методы ее антитезы – физической науки… Тайны никогда не были и никогда не могут быть сделаны доступными для обычных толп, по крайней мере, до того желанного дня, когда наша религиозная философия станет общей, мировой». [1]
Видите, сколь суровая формулировка необходимых и достаточных условий для движения в плане оккультных наук. Конечно, можно усомниться в этих формулировках и требованиях. Но «сомневаться во всем» по завету Маркса лично мне не по плечу. А последовательным марксистам, к числу которых я никогда не принадлежал, следует сомневаться и в его тезисе, что «пахнет дурной бесконечностью». И суровость правды наращивается – добровольным трудом и добровольным страданием.