ему принадлежали уже и вся остальная Испания, Греция, юг Галлии, часть Малой Азии и бывшие земли Карфагена в Северной Африке. Все земли, которые конфисковывались Римом в ходе военных кампаний, по закону поступали в распоряжение римского государства. Но фактически часть этих земель постепенно стали прибирать к рукам римские сенаторы, причем, чаще всего эти захваты никак юридически не оформлялись, и за пользованиеими захватившие их лица ничего не платили ([285] 1, pp.122-123; [72] 2/4, с.98). Таким образом, мы имеем дело с явной коррупцией: сенаторы, пользуясь своей властью и являясь представителями государства, захватывают (но уже как частные лица) государственные земли и ничего за них при этом не платят. И причина этой коррупции также вполне очевидна: слишком много земель захватил Рим в указанные два столетия, слишком велико было искушение воспользоваться плодами славы и богатства, свалившегося на Римскую республику.
Наряду с сенаторами (в то время - потомственной аристократией), в захватах государственных земель принимали активное участие и так называемые всадники. Так назывались в Риме наиболее богатые граждане, не являвшиеся сенаторами. Фактически большинство из них были предпринимателями: многие из них заработали свои капиталы на торговле, строительстве и финансовых операциях, которые для них, в отличие от сенаторов, не были запрещены. Хотя они формально и не являлись представителями государства, как сенаторы, но занимали в нем привилегированное положение: в частности, они имели намного больше возможностей влиять на результаты народных голосований, чем более бедные сословия . Поэтому здесь также шла речь о коррупции: всадники использовали свое привилегированное положение в управлении государством для незаконного захвата государственных земель. В целом, как отмечает известный французский историк С.Николе, сенаторы и всадники использовали свое «доминирующее положение в государстве» для концентрации в своих руках огромного количества земель, безвозмездно захваченных у государства ([285] 1, p.110). Таким образом, еще одна причина возникшей коррупции заключалась в несовершенстве той модели демократии, которая сложилась в Римской республике: более богатые и знатные имели больше политических прав, чем все остальные граждане.
Борьба Тиберия Гракха с римским Сенатом представляла собой не что иное, как попытку остановить коррупцию и добиться справедливого распределения государственных земель. Ему удалось, несмотря на яростное противодействие Сената, через всенародное голосование в 133 г. до н.э. добиться принятия закона Семпрония, аналогичного уже упомянутому закону Лициния-Секстия от 367 г. до н.э.. Этот закон запрещал одному лицу владеть более установленного размера - 500 югеров (125 гектаров) - земельного участка из государственных земель и предусматривал создание комиссии по распределению земли среди массы римских граждан. С юридической стороны требования Гракха и его сторонников по переделу земель были полностью обоснованны - все граждане по римским законам имели равные права на получение своей части государственных земель. Более того, закон от 367 г., ограничивавший владение общественной земли 500 югерами, никто ранее не отменял, Тиберий Гракх по существу требовал лишь исполнения этого старого закона ([144] pp.328-329). Но, по словам Т.Моммзена, «что бы ни говорили юристы, а в глазах деловых людей эта мера была не чем иным, как экспроприацией крупного землевладения в пользу земледельческого пролетариата» ([72] 2/4, с.105).
Страсти по поводу распределения государственных земель накалились до такой степени, что сначала группа сенаторов убила Тиберия Гракха, затем, после начала работы комиссии по перераспределению земель в Италии, был убит и новый председатель указанной комиссии Публий Красс Муциан, а позже – Гай Гракх (брат Тиберия), пытавшийся начать распределение среди народа земель, доставшихся Риму после завоевания Карфагена в Африке.
Несмотря на то, что часть захваченных государственных земель все-таки удалось перераспределить в пользу массы простых римлян, в дальнейшем, в I в. до н.э., этот вопрос опять стал ключевым. И он сыграл роковую роль в начавшейся в Риме гражданской войне. Разногласия между партией оптиматов, представлявшей интересы земельной олигархии, и партией популяров, представлявшей народные массы, продолжали усиливаться и перешли в крайние формы, прежде всего, из-за нежелания первых признавать равенство граждан в приватизации государственных земель. В течение этого столетия сначала Марий (80-е годы до н.э.), затем Юлий Цезарь (в 50-40-е годы), а позднее Октавиан Август пытались и законодательным, и силовым путем, через захват власти, решить вопрос о перераспределении государственных земель в пользу римских ветеранов, крестьян и пролетариев. Но Марию и Цезарю удалось лишь начать этот процесс и переселить на новые земли только несколько десятков тысяч своих ветеранов и римских пролетариев (см. ниже). А вот при Августе, который основал более 100 новых колоний, земли получили уже сотни тысяч простых римских граждан ([140] pp.236, 589-601). Но перед этим, в ходе гражданской войны, Август практически полностью уничтожил противостоявшую ему олигархию. Так, только в 43 г. до н.э. Август включил в проскрипционные списки300 сенаторов, 2000 всадников и ряддругих богатых римлян ([140] p.326). Именно конфискованные у них земли он и использовал в дальнейшем для распределения среди простых римлян.
Итак, мы видим, что коррупция, вызванная жадностью стоявшей у власти римской сенатской олигархии, и ее нежелание следовать законному порядку распределения государственных земель, стала основной причиной, пожалуй, самых затяжных в мировой истории гражданских войн, продолжавшихся по меньшей мере 50 лет (80-е – 40-е годы до н.э.), а если считать началом гражданских войн убийство Тиберия Гракха, то и все 100 лет.
Ожесточенный характер гражданских войн был усилен теми последствиями, к которым привела массовая приватизация земель сенаторами и всадниками. Захватив государственные земли, они первым делом должны были подумать об их обработке, поскольку только так они могли получать с них регулярный доход. Конечно, они могли для этого привлекать местных наемных рабочих или сдавать участки в аренду италийским крестьянам. Но более быстрый путь заключался в использовании рабов, цена которых резко упала в связи с огромным числом пленных, взятых римлянами при захвате новых стран и территорий. Этот путь резко ускорил и облегчил процесс захвата государственных земель: для этого теперь достаточно было пригнать толпу рабов, построить им бараки для жилья и вывести на работу в поле. Но действия олигархии не ограничивались государственными землями. Древние авторы (Аппиан, Плутарх и Саллюстий) писали, что богатые землевладельцы нередко сгоняли бедных соседей – простых римских крестьян – с их земель. В частности, они описывают практику, когда, в то время как простые римляне воевали за республику, богатые землевладельцы сгоняли с земли их жен, престарелых родителей и маленьких детей, выгоняя их на улицу ([285] 1, p.123). Таким образом, конкуренция со стороны дешевого рабского труда способствовала разорению римских крестьян, а сенаторы, призванные действовать в интересах государства и общества, не только не заботились о сохранении этого среднего класса, составлявшего основу государства, а наоборот, при любом удобном случае старались согнать крестьян с их участков и низвести до положения нищих.