Сел впереди, не оборачивался, делал вид, что думает о чем-то важном, но потом не выдержал, выскочил на другой остановке. Теперь хуярить два километра пешком. Их развозят окровавленные поезда: кляксы на шпалах, позорные архивы Пия двенадцатого в зеленых вагонах. Прости, Маринус.
— Вам плохо, Ю-ю?
(Чуть слышно, из стеклянного горла. Посмертная жизнь мышц, отток крови, "потомкам не хватает"). Ответы на все вопросы. Подписной лист, коллоквиум по переписке, щуп и наперсток, кактус нейтрализует лучи. В девяносто третьем году, в сан-хосе, городе отрубленных пальцев. "Ваш паспорт", — произнес парень в борделе, механический голос, словно неврастеник перерезал связки. Сердце, говорящее: "Тук-тук, пус-пус, хочу кататься".
Сидел по-турецки на жирных подушках, смотрел на гигантский экран, вяло дрочил. То, о чем думаешь постоянно, но никогда не сделаешь на кухне, в трюме, в телефонной будке.
— Каблограмма из Вевельсберга, профессор.
Комичный столик на колесах, шнур тянется бельевой веревкой, будто трудно встать, выйти в кабинет. Треск шелудивых поленьев.
— Засекли Грифа.
Нарушители спокойствия. Злодейское убийство мальчика, продававшего благотворительные леденцы. Запихнули в утробу раскаленный жезл. "Как вы относитесь к печени?" (с благородной улыбкой, взмахнув дорогими крыльями). Срубили нашу елочку под самый корешок — словно клубок червей из сытого желудка, их покой и воля. Самая главная книга. "Severed Yad". Анкета, заполненная Бернаром ле Камю при поступлении в воскресную школу. Спрятана в переплете катехизиса, тронута по краям божественной крысой. "О, мсье, как они жирны, как хвостаты!" Метнулся в потайную комнату, кипение за грязной шторой. Гвардеец в кальсонах, кувшин с подозрительной водой, подмигивающая свеча-сообщник. Они все будут знать, кто я и зачем. Бросил перчатки на продажную грудь. За франки ничего не стыдно. Пустая голова: высушили все, что можно. На острове-буяне, за просоленным частоколом растет ХНД.
"When a visiting friend invoked the Senior of Jupiter in Earth, my body shook but this was explained as a side effect of the difference in the frequencies between the being that showed up and me. Listen, Right Honorable Lord Beaverbrook! I have been masturbating and enjoying my body, and I started inserting foreign bodies into my urethra all the way down deep in my scrotum, enjoying the pain. Thus I obtained first-hand experience of the vile mischief that can be done to innocent and defenseless persons. A lesson learned the hard way and a warning to others. My Lord, you cannot escape the gravest personal responsibility in this matter."
Таков марокканский прием. Если тебе не дают квитанцию пять минут, значит таможенники что-то заподозрили. ("Посмотри хорст сколько у него там спермы!") Одна заготовка, другая, отравленный маршрут. Новый Ирод появляется на горизонте: кружевной зонтик крота, черное сомбреро. Но это уже движение в червивую яму плагиата. "Двадцать лет меня настигала эта янтарная оса, и вот я извлек ее жало". Выдать себя за заместителя начальника охраны, послушного исполнителя приказов, скрыть тайный знак на лодыжке, елозить богатыми пальцами в пролетарских волосах. Упрек облака: "Ты предал меня, Хаусхофер. Соврал, что знаешь секреты рун. Соврал, что был в катакомбах. Соврал про адвоката".
Срубили нашу елочку под самый корешок. Шепнул лукаво, что спящий все еще спит. А там вовсю шевелятся простыни.
— Ты меня любишь?
Вернулся к своему джину, три часа спустя ему засунут кулак в жопу, развинтят телескоп. Пирамида зверей. Не имеет значения. Письмо Маркопулоса на мерцающей подкладке.
"Возможно, ангелы хотели, чтобы д-р сопротивлялся? Не выходил из комнаты, не трогал белую кнопку, не плющил серебро, а избил Работника, освободил пленников, сжег косноязычные книги, стер пентаграмму? Просто предположение. Сегодня дождь, j'ai pas sommeil, падает ртуть. Я бы охотно поехал в клуб, познакомился с кем-нибудь, лизал подмышки, кусал ступни, запихнул провод в крестьянский рот. Объект, сбежавший с уроков. Проглотил столичную жизнь, как кусок лазаньи.
Готов отсосать все хуи на свете. Привык к невзгодам, приноровился скакать в закоулках судьбы. Научился протискиваться в колючие дыры, не запачкав рубашки. Не исцарапав бараньей куртки. Не промочив ног. Не задев пестрой ленты.
"Я собираю на брата, у него заячья губа, волчья пасть, атрофированы руки".
А ведь можно было просто упасть в лужу, расшвырять склизкую падаль, колотить, пока не посинеют пальцы. "Меня только что сломали! Сломали! Сломали!"
Сладко спать в опустевшей казарме. Желтые ленты на перекладинах, дыхание дьяволенка, прильнувшего к окну, рука на стекле, пустой отпечаток, гемма. Поднялся из окопа, произнес что-то невнятное, но вроде бы важное, какое-то слово, комкающее мир железной рукавицей. Кожа пойманного мальчика, ее дурацкий запах. Кривая пентаграмма, выколота наспех ржавой булавкой.
— Сколько они берут процентов?
— Пять или десять, все зависит от тебя.
(Облизал пьяные губы).
Заражение крови. Люди, у которых лопнуло терпение. Хватит, вот твои бумаги. Уходи".
39
Двенадцать имен следует произносить подряд, пока хватает дыхания. Несколько упражнений, протягивание нитки из левой ноздри в правую. Мелкие вихри ша-ци. "Да что там рассказывать, одни пустяки остались". Словно комната, в которой сожгли мебель. Стул, на нем бечевка и пластырь. Лучший номер в "Отеле де ля Сюз".
24 июня 1438 г. — похищение и убийство Жана Донета.
?? 169? — невредимые книги обнаружены под польской грушей.
28-30 июня 1933 г. — ночи тревог.
15 января 1947 г. — найдено туловище Элизабет Шорт.
1 декабря 1947 г. — случилось то, что случилось.
Бросил указку на пюпитр. Все ясно, как божий день, а эти скоты ничего не понимают. Уехать в Турцию, утонуть.
— Ключи счастья, господин фон Зеботтендорф.
— …предполагает, что каждое из имен должно соответствовать знаку з., - бросил папку на стол, вышел из лаборатории. Полет формалина.
Иными словами, все важное происходит 9-го ноября.
Просто приполз поебаться, и нечего тут раскладывать спицы. Этот пирсинг мне стоил до хуя денег, пробил бровь серебряной стрелкой. "Настоящий тигр", магометанец.
— Представь себе подберезовик. Срезать его, пока он мал и крепок, чтобы потом не видеть рябой шляпки, высыпавшихся спор.
— Это придумал Новый Ирод?
— Мы сами подложили теорию. Он мало говорил, хотя часто смеялся. "Severed Yad", вся эта мишура.
— Но, душа моя, ведь так повелел Баррон!
Да, этот пыльный столб, он может возникнуть где угодно — в склепе, в опочивальне, в маршальской палатке на безымянной высоте. Долина Луары, вид на поле, где зреет кукольный шамбор. Скотомогильник, заросший луком — нищие посевы, провалившиеся холмы, обветшавшие частоколы. Траурный поезд Жанны Дегрепи: не встречали ли моего бастарда? Его унес черный рыцарь, приковал свинцовой цепочкой к седлу, укрыл в невидимой базилике. Колошматил крыльями, стучал исполинским клювом. Вчера твой Жан был ребенком, брошенным судьбой в глуши лесов, сегодня он пламя — пожираемое и пожирающее. Фрагменты скелета, всадник без рук, двести долларов, что же ты хочешь, я лучший из лучших, делаю всё, повинуюсь твоим приказам направо налево выгнуться извернуться вылизать все печеные яблоки все матрешки все пирожки всю окрошку. Нагнали страху, днем и ночью фыркает помпа. Записывай сон: "будто бы я девушка и хочу извлечь из дупла кленовую колоду, полную ос".
— Ос? Ос?!
— Да. Это связано с приливом. Пошел купаться, подхватило течение, соленая вода в легких, дно ушло из-под ног, всё такое. Никакой жалости. Одним словом, осы.
И вот дальше: нужно убить старика. Этот улей — ключ к его смерти. "Порог, невозможно перешагнуть". Мистер уилсон, спрятавшийся в грязном отеле, особые поручения. Задание агенту: распилить никудышную шлюху пополам, обескровить наглое тело, искорежить альфа-ритм.