День уже начался, скоро станет светло. Теперь будет еще сложнее пробраться мимо городской стражи, они будут проверять все въезжающие машины на предмет зомби. Койот собирается сыграть чисто, возможно, проехать через Потайную дверь на границе города. Мало кто из городских обитателей знает входы и выходы Лимбо лучше него. Раньше он обычно принимал перья Вирта, они помогали ему в дороге. Но он осознал, что край его личной пропасти осыпается. Теперь Койот водит чистым, без перьев. Фары такси выхватывают мертвые деревья и выгоревшие остовы машин. Он ведет сейчас, как зомби, слившись со знанием реальности и ее Тени.
Зомби – проклятье каждого драйвера. В ночных кафе Койот не раз слышал истории о машинах, найденных в мерзких грязных канавах где‑нибудь на окраине Манчестера: тело драйвера размазано по сиденью, руки все еще стискивают руль. О состоянии тел рассказывали разное. Что у них не было ни единого зуба. Что их головы были отрезаны и стояли на капоте, словно эдакий роллс‑ройсовский дух экстаза. Что их гениталии находили в бензобаке. Койот не знал, чему верить. Всё, чего он хотел, всё, что он умел, на что был способен, – возить людей от адреса к адресу, не важно, по Манчестеру или по Лимбо. И вот теперь он играет в свою любимую игру: везет странного пассажира в Манчестер, разгоняется по узкой щели, ведущей к маленькой проселочной дороге, ведущей назад, в тепло. Может, в этот раз мечта станет реальностью, и Кайфотаун будет ждать за следующим поворотом. Если он сможет доставить этого пассажира. 4:41.
Часы на приборной панели светятся ярко‑зеленым. Напоминают ему о глазах пассажирки. Такие чистые. Он слегка поворачивается и говорит через проволочную сетку:
– Манчестер зачем ехать, мисс?
Вопрос звучит глухим рычанием, потому что Койот наполовину пес; так он разговаривает, произносит человеческие слова собачьей глоткой.
Девочка не отвечает.
Койот делает еще одну попытку.
– Паспорт есть?
Молчание. Не важно, Койот так и так знал, что это нелегальная поездка.
– Пристегнута как надо?
Снова молчание. Но, обернувшись, Койот видит, что девичье тело охвачено ремнями безопасности.
– Погода гадость, – пытается он. – Время года?
Девочка на заднем сиденье еще туже стягивает анорак на своем лице.
Ясно, она не из болтливых. Значит, ей придется просто слушать голос Койота, вот так. Койот любит поговорить с пассажирами.
– Как имя, ребенок? – спрашивает он.
Наверное, она не ответит. Проходит верных секунд десять, не меньше, и наконец она произносит:
– Можешь называть меня Персефоной.
Ее голос сладкий и липкий. Как кусок меда.
– Персефона. Красивое имя, – говорит ей Койот.
Она не отвечает.
Только тихий шепот черных деревьев по обе стороны дороги. Время от времени из облаков выглядывает молчаливая луна. Но встает солнце, Койот мчится к нему навстречу. Может, поездка обойдется без зомби – эти полуживущие ненавидят дневной свет. Шелест дождя по ветровому стеклу. Запах цветов с заднего сиденья такси. Слишком сильный, слишком резкий. Койот чувствует, как рождается большой чих. «Аллергия в конце концов убьет меня».
До предела напрягая свои песьи глаза, чтобы аккуратно пройти сквозь потоки дождя, Койот неожиданно мысленно видит образ Боды. И этот образ ведет его вперед, по дороге домой, в его квартиру на Фэлоуфилд. Внезапно он начинает дрожать, шерсть на загривке встает дыбом. Что‑то вот‑вот пойдет не так, он знает. Койот оглядывается налево‑направо, высматривает проблему. Ничего не видит. Потом громкий, смачный удар сзади по машине – и девочка кричит.
Койот смотрит в зеркало, видит только темноту, девочка отшатывается от левого окна. Он поворачивает голову, нос ловит плохой запах. Он не может разглядеть, что это.
– Что случилось? – кричит он.
– Что случилось? – кричит он.
В ответ только вопли. Койот окончательно поворачивает голову назад, пытаясь увидеть, и неожиданно машина врезается во что‑то на дороге. «Это что за хуетень?» Койот вовремя поворачивает морду вперед и видит, как на них летит забор. Он переходит в состояние гиперпса и закладывает такой вираж, что видит свет собственных габаритных огней. Удар в лобовое стекло.
«Господи!»
Лицо зомби, размазанное по стеклу.
Отлично, теперь их двое, один спереди, один сзади. От вони полужизни к горлу подкатывается комок тошноты. Передний зомби уставился на Койота. Его лицо, мокрое от дождя, порвано и изломано, лоскуты кожи висят как черные флаги. Красные глаза внимательно смотрят, налитые яростной жаждой пищи. С заднего сиденья доносятся какие‑то странные звуки. Пес‑драйвер кричит девочке, чтобы та держалась подальше от окна, но вот передний пассажир уже ухватился за дверную ручку.
«Надо было принять Вирт, психопсяка!» Единственный путь – вперед, так что Койот впечатывает ногу в пол, размывая мир втемную кляксу. Но зомби‑заяц все еще держится. Вот его вторая рука долбит в водительское стекло. Надо же, в ней камень. Койот бросает машину влево, а потом резко – вправо, управляя всеми четырьмя лапами, как настоящая собака. Но этот зомби – бывалый стопщик. Камень опускается с тяжелым ударом, на стекле появляется паутинка трещин. Еще удар, стекло разлетается. Осколок стекла вонзается псу‑драйверу в щеку. Боли нет, пока нет, только подавляющее ощущение растоптанной гордости. «Это окно моей машины, Лимбо‑ебец! Убирайся на хуй из моей жизни!» Койот открывает замок двери и распахивает ее – жестко! – так, что она стремительно летит обратно на хорошо смазанных петлях, и зомби летит вместе с ней. Тварь с размаху бьется о машину, а дверь снова начинает открываться. Койот помогает ей распахнуться, но пальцы зайца намертво вцепились в ручку. Койот захлопывает дверь. Зомби прижимает свое изломанное лицо к разбитому окну. Тем временем Койот одной рукой шарит в бардачке. «Куда, черт, я запихал эту штуку?» Голова зомби уже внутри, пытается дотянуться зубами. Снова удар, на этот раз сзади – и второй зомби пробивает левое заднее окно. Девочка кричит.
С клыков переднего зомби течет слизь. Он просовывает внутрь косматую руку: длинные, годами не стриженные когти врезаются в собачью плоть, оставляя за собой кровавые дорожки. Койот находит то, что ищет, и наконец поднимает свободную руку к лицу зомби. На один бесконечный миг он заглядывает глубоко в глаза чудовищу, а потом нажимает на спуск. Карманная пушка производит отличный выстрел: из пальцев пса‑таксиста вылетает маленькая вспышка. Смачный шмат зомбиного мяса шипит на лице Койота. Койот бросает пистолет на пол такси и в рассеивающемся дыме видит сломанный нос и чистый и влажный глаз, который смотрит на него. Второй глаз – месиво из крови и желатина. Зомби все еще цепляется, держится за дверь скрюченными пальцами, выкрикивает проклятья, его горящее лицо все еще тянется к человекопсу.
Койот делает единственное, на что способен, – крепко сжимает зубы…
«Боже! Вернемся – сразу в ванну!»
…на левой половине остатков лица противника. Во рту прекрасное ощущение мяса, пусть даже он рвет с костей вкус смерти. На несколько секунд, пока он прогрызается сквозь кровь и мясо, и боль, и время, и плохой запах плохого дня плохой жизни, Койот становится абсолютным псом – пока вой клаксона не вырывает на поверхность его настоящую личность.
Спереди его слепят сияние фар и страх, но сейчас все будет, игра сделана. Он разжимает челюсти, оставляя зомби болтаться на двери, вцепляется в руль, поворачивает весь мир налево, проходит впритирку с наплывающим бегемотом вазовоза: дыхание скорости, встречная полоса, потом мощный удар в лицо зайцу, в нужный момент – и тот летит, оторвался, летит… Размазан по стальным пластинам брони грузовика.