Или, может, да. Только знаешь, она больше, чем любовница.
– Так скажи ей.
– Да? – Тревис подумал.
– Да. Возможно, ей понравится. «Принцесса, – скажу я Алекс, – ты для меня больше, чем любовница…»
– Сукин сын!
Он повернулся как раз вовремя, чтобы заметить просвистевший в воздухе кулак Алекс. Она угодила ему точно в подбородок. Он пошатнулся, телефон выпал из рук.
– Принцесса, – произнес он, – Принцесса, что…
– Я тебе не любовница, Тревис Бэрон!
– Знаю. – Он в замешательстве потер ноющую челюсть. – Я так и говорил. Ты гораздо больше, чем…
– Знаешь что, Ковбой? Ты настоящий идиот. – Она повернулась и выбежала прочь. Тревис сделал шаг и споткнулся о телефон. Когда он оказался на дороге, она уже сидела за рулем своей машины.
– Алекс! – крикнул он.
Алекс взмахнула рукой. С ее пальцев свисало что-то блестящее.
– Нет!
Ключи от «порше» дугой пролетели и приземлились где-то в густом кустарнике, растущем вдоль дороги. Мотор взревел, и машина Алекс тронулась.
– Алекс! – снова крикнул он, но она даже не обернулась. Ладно, нет – значит, нет. Она хочет уйти? Превосходно, пусть катится.
Он сел там, где волны набегали на песок. Телефон был снова в кармане, остатки вина – в стакане. Холодная вода остужала пальцы ног, пока он втолковывал себе, что так даже лучше. Их связь слишком усложнилась. Кроме того, она все равно бы кончилась, раньше или позже.
Александра Торп – всего лишь женщина. Прекрасная женщина, несомненно, но в Южной Калифорнии прекрасных женщин – как песка на пляже. И умная, конечно, этого тоже не отнять. С чувством юмора. У нее есть сила духа… и сила удара. Ее любовь к жизни делает радостным каждый день. С ней можно говорить обо всем, о главном и о чепухе. Ну и что? Она все равно одна из женщин…
Зазвонил телефон. Он выхватил его из кармана, приложил к уху… и услышал голос своего брата Гейджа. Голос Гейджа звучал мрачно. Настолько мрачно, что на некоторое время Тревис позабыл о собственных неприятностях.
– Гейдж? В чем дело? Ты…
– Слушай, Трев, я хочу задать тебе один вопрос.
– Ну? Гейдж, ты в порядке? Ты…
– Я пытаюсь говорить спокойно, черт возьми! Не хочу, чтоб Натали слышала.
– А… выкладывай.
– Ну… Скажи, если один супруг желает развода, а другой – нет…
Тревис сникал с каждым произнесенным словом. Бракоразводный процесс Натали и Гейджа продолжался, хотя Гейдж и не желал этого. Впрочем, чему тут удивляться? Когда женщина вбила себе в голову что-нибудь, мужчине остается только смириться, хочет он или нет.
– Трев, – сказал Гейдж, – все так странно. Я ничего не понимаю.
– В чем, в любви? – рассмеялся Тревис. – Что тут странного?
– Слушай, я знал, что ты не поймешь. То есть я знаю, что ты не влюблен, что ты никогда не был влюблен…
– Любовь затягивает, как трясина, парень, – помрачнел Тревис. – Человек теряет равновесие, разум, сам себя не узнает. И ради чего? Чтобы стать игрушкой в руках бабы! – Трев? Ты что?
– Ничего. Все в порядке.
– Ты уверен? Это звучит странно.
– Знаешь, Гейдж, я сам сейчас увяз по уши. Ты хочешь узнать, можно ли удержать Натали от развода? Ответ – нет. Жаль говорить тебе об этом, но, если она хочет уйти, она уйдет.
– Да. Я подозревал, что ты так скажешь… Но все равно спасибо.
– Гейдж! Не позволяй ей уходить. Никогда не позволяй женщине, которую ты любишь, уходить, даже если для этого придется закрутить Землю в другую сторону.
– «Женщине, которую ты любишь…».
Телефон выпал из руки Тревиса.Женщине, которую ты любишь . Алекс. Он любит ее. Да, любит. Это была не связь, это было навсегда…
Пока он не позволил ей уйти.
– Бэрон, – произнес он вслух, – она права. Ты точно идиот.
Тревис вскочил на ноги и побежал к дому, на полпути остановился, бросился назад, поднял телефон и набрал номер Слейда.
– Слушай, браток, – сказал он, – у Гейджа неприятности.
– Да. Не у него одного, – отозвался Слейд.
– Поговори с ним, ладно? Он не дома, но я дам тебе номер, он у меня на определителе. – Попроси его не быть идиотом, ладно? Ни один мужчина не должен позволять женщине, которую он любит, уйти от него.
– Любовь, – промычал Слейд, – любовь? Да кто знает, что означает это слово?
Тревис хлопнул дверью пляжного домика.
– Узнаешь, – заявил он, – поверь мне, малыш, когда это случится, ты сразу узнаешь.
Слейд еще что-то говорил, но Тревис не стал больше слушать. Он нажал кнопку отключения, бросил телефон на стол и стал искать запасные ключи. И куда они подевались? Они оказались в шкафу, там же, куда он их положил в день покупки машины.
Он задержался ровно на столько, сколько потребовалось, чтобы выпить чашку кофе и оставить сообщение на автоответчике.
– Алекс, – сказал он, – если это ты… только скажи, где ты, и оставайся там. Ты слышишь, Принцесса? Оставайся там.
Но он уже понял, где она, и немедленно направился туда же.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
К тому времени, когда показался большой дом в викторианском стиле, Алекс была совершенно измучена. Наконец-то она добралась до Соколиных виноградников.
Она никак не могла успокоиться, хотя и растратила часть ярости на борьбу с рулем, вписываясь в крутые повороты так, словно от исхода гонки зависела ее жизнь.
«Изумительно, – с холодным бешенством подумала она, скрипя тормозами на въездной дорожке. – Страстная связь с Тревисом Бэроном, единственным результатом которой оказалось умение водить машину на запредельной скорости».
В небе загрохотал гром. Погода полностью соответствовала ее настроению. Алекс схватила с сиденья сумку и побежала к дому, едва не попав под ливень.
– Неплохо, – пробурчала она, открывая дверь.
Гроза – как раз то, что ей нужно сегодня ночью. Гром и молния, неистовство стихии, под стать ее собственной ярости!
Она бросила ключи от машины на стол, включила свет и огляделась. При свете дом выглядел уютнее. Да и куда ей идти? В Дом Торпов? Тревис наверняка там побывает. Несчастный старый дом действительно похож на мавзолей. Чем скорее она его продаст, тем лучше.
Алекс подошла к ступеням и посмотрела наверх. Там была непроглядная темень.
– Ты теперь самостоятельная независимая женщина, – пробормотала она. – Неужели тебя могут испугать темные комнаты?
Могут, особенно если снаружи завывает ветер и непрерывно сверкают молнии. Она нервно засмеялась, глубоко вздохнула и пошла наверх. Там оказалось множество спален, некоторые даже с мебелью. Она выбрала первую попавшуюся, положила сумку на кровать. В сумке было немного вещей, только то, что она купила в супермаркете: джинсы, белье, майка и тапочки. Никакой приличной одежды. Да и откуда ей взяться, если в Доме Торпов ничего не осталось? Все забрал Тревис. Он опустошил ее шкафы подчистую в тот день, когда решил, что она будет жить с ним. А ее он спросил? Нет. Разве ему это пришло бы в голову?
– Нет, – изрекла она и сжала губы.
Наглый, эгоистичный, самовлюбленный негодяй! О, ей гораздо, гораздо лучше без него. Теперь она будет жить, руководствуясь только собственным мнением. Прежняя Александра без следа исчезла этим вечером, когда она поняла – и слава Богу! – что вовсе не любит Тревиса. Ей просто надо было так думать, чтобы оправдать секс с ним. Результат традиционного пуританского воспитания.
Но теперь все. Она наконец свободна, свободна ото всех. Свободна от Тревиса.
Душ работал. Это даже превосходило ее ожидания. В ванной имелся разномастный набор полотенец. Она быстро вытерлась, пригладила волосы и надела халат.
Как это мило: ей надо было убеждать себя в своей любви к нему. Секс.