Взгляните на обломок изображения, торчащий позади вывески… Я видела фотографию склада в журнале, посвященном аукционам, она привлекла мое внимание. Смотрите внимательнее… Видите, это логотип той же компании, которая указана на накладной.
– Если включить воображение… – задумчиво протянул Керк. И, повернувшись к аукционисту, сказал: – Будьте любезны, ключ от склада.
– Вообще-то… Не знаю, сэр, склад был опечатан, и до тех пор, пока мы не получим подтверждения из банка…
– Ключ, пожалуйста, – повторил Керк, протянув руку. Затем его взгляд вновь переместился на Андреа.
Странное, кружащее голову чувство охватило ее всю, но усилием воли она вернула себя в нормальное состояние.
– Конечно, – выдавила она, – если то, что я ищу, находится на месте, то мы сможем обсудить наше дело незамедлительно.
Получив ключ и вставляя его в замок, Керк на мгновение остановился.
– Я никогда не вхожу в темные, страшные помещения с незнакомцами. Как, вы сказали, вас зовут? Боюсь, я был не очень внимателен, когда вы представлялись.
– Андреа Йохансен, но все знакомые зовут меня Энди.
– Энди – мужское имя, – сказал Керк, оглядев ее с ног до головы, – но, думаю, вам оно подходит.
Вряд ли можно было бы разозлить ее больше, чем подобным замечанием. Это означало, что она не выглядит женственно. Так называл ее дедушка, и никто не имел права смеяться над этим.
– Странно, но я тоже думаю, что вы не выглядите как Керк… Вы похожи на… Хьюберта! – сказала она с усмешкой, подняв на него глаза. Но, увидев выражение его лица, не на шутку испугалась.
Бесцеремонно втащив ее за руку и захлопнув дверь склада, он процедил сквозь зубы:
– Как вы узнали? – Через мгновение его взгляд изменился. – Вы видели, как я подписывал контракт… Суете нос не в свои дела, мисс. Вам никто не говорил, что это нехорошо?
– Извините. – Энди едва перевела дух от испуга. – Я обещаю никогда и никому больше не говорить ваше имя. Честное слово.
Нечто похожее на улыбку пробежало по его губам.
– Незачем так трястись и дрожать, девушка. Я вас не съем. Сам виноват, первый начал вас дразнить. Что ж, хотите, чтобы вас звали Энди, пожалуйста, это ваше дело.
– Это прозвище у меня с детства, и оно много для меня значит. – Она столько хотела ему рассказать, даже о тех событиях, которые привели ее к тому, что она жила вместе с дедушкой… Но Энди прекрасно понимала, что сейчас для этого нет времени, достаточно уже того, что он согласился поговорить с ней о деле.
Через час поисков Энди увидела и узнала первый ящик чикагской карусельной компании.
– Я понимаю старика Атчесона, оставившего после своей смерти кучу счетов, – говорил Керк. Он уронил пиджак и потерял свой галстук. – Очевидно, его племянники решили утаить часть собственности от налогов – вот так все это и попало на аукционные торги.
– Очевидно, – задумчиво сказала Энди.
Ее голос прозвучал так необычно, что Керк обернулся.
– Вы нашли то, что искали, не так ли?
– Возможно. – Энди едва могла дышать, взволнованная происходящим.
– Ну что ж. Не будем просто стоять, пойдем и проверим, что еще здесь есть.
Деревянные ящики были сложены в дальнем углу наполовину пустого склада. Подойдя к ним, Энди сказала:
– Думаю, это здесь.
– Возможно, теперь вы расскажете мне, что же было целью ваших поисков, – сказал он, стараясь игнорировать ангелоподобную красоту ее лица. Свет, струящийся из окна в этом запыленном помещении и падавший на Энди, окутал ее золотым сиянием. На несколько секунд Керк потерял дар речи.
Внезапно она посмотрела прямо на него, и он увидел слезы радости в ее глазах.
– Видите номер восемьдесят девять? – Она указала на ближайший ящик, на котором были написаны цифры. – Мой дед, Фридрих Йохансен, сам вырезал некоторых из этих лошадей.
– Лошадей? Каких лошадей?
– Это же карусель! Если я не ошибаюсь, она должна находиться здесь полностью.
– Карусель? Вы говорите об одной из этих глупых детских штук из парка развлечений?
– Глупых? – Она в ужасе отпрянула. – Это же произведения искусства, секрет производства которых до сих пор не могут разгадать. В течение целых семидесяти пяти лет ученые бьются над этой проблемой!
– Хорошо, хорошо. Но почему же вы так возбуждены?
– А разве вы не видите? Я специалист по антиквариату и… – Выражение его лица охладило Энди.
– Итак, игрушка или нет, но получается, что я владелец склада, целиком набитого антиквариатом?
– Да, разумеется, но… – Энди прикусила язык. Она в запальчивости проболталась незнакомцу. – Мистер Форрестер, я готова предложить вам справедливую цену за эту карусель. Я представляю группу инвесторов из Калифорнии и…
– И вы предлагаете мне продать такую ценность первому встречному без возможности рассмотрения других предложений?
– Я же говорю вам о прекрасном предложении.
Керк улыбнулся, глядя на нее. Иногда, подумалось ему, она похожа на подростка, и так нелегко принимать всерьез все, что она говорит.
– Вы испачкали лицо, Энди.
– Вы ведь продадите мне карусель? – не обратив внимания на его слова, прошептала Энди.
– Возможно, – ответил он, – но я никогда не заключаю рискованных сделок. Поверьте мне, я всегда все делаю осознанно. – Мысленно он вернулся назад, в детство, и вновь ужаснулся реальности, окружавшей его. – Например, этот склад. Аукционист думает, что надул меня, а получается, что я заключил очень выгодную сделку. Продав, я заработаю намного больше денег, чем вложил в него.
– Но вы же не знали, что карусель находится внутри? Как же вы собирались заработать деньги? Вы же не знали, что лежит на складе?
Керк молча двинулся к выходу, и Энди побежала за ним, вновь умоляя его:
– Мое предложение будет справедливым. Вы же не сможете отказать, правда?
– Смогу и откажу. По крайней мере сейчас.
– Нет… Пожалуйста! Вы не можете! Давайте по крайней мере поговорим! – Обогнав его, Энди захлопнула дверь и встала перед ней, закрыв ее собой, чувствуя себя прямо Жанной д’Арк.
– Хорошо, давайте поговорим.
– Вам не нужна карусель. Ведь так? Зачем она вам? Это игрушка. Она нужна тому, кто любит такие вещи, кто восстановит ее и даст ей вторую жизнь.
– То есть вам?
– Да. Я специалист. Я эксперт по антиквариату. Вы должны мне верить!
Керк подошел к ней очень близко. Она испуганно вжалась в захлопнутую дверь и зажмурилась. Оказавшись нос к носу с Энди, Керк поставил свои руки на стену справа и слева от ее плеч и прошептал:
– Пожалуйста, успокойтесь и позвольте мне вставить хотя бы слово.
От его близости, глаз, смотрящих прямо на нее, сильных мужских рук, почти обнимавших ее тело, у Энди закружилась голова, и она чуть не упала в обморок. Когда она попыталась ответить, ее собственный голос прозвучал как еле слышный хриплый шепот:
– Да.
– Хорошо. Теперь следите за движениями моих губ и слушайте очень внимательно. Я не стану говорить о продаже до тех пор, пока не выясню все до мельчайших деталей. Понятно?
Энди машинально кивнула. Она следила за движениями его губ, как он приказал, и обнаружила, что сама думает о том, какие они на вкус. Что было бы, если бы он придвинулся еще на пару сантиметров, остававшихся между ними…
«Соберись, – сказала она себе, – перестань думать обо всем, кроме дела. Сейчас не время для эмоций!»
Да, она всегда была человеком, чьи инстинкты при покупке и продаже антиквариата срабатывали на сто процентов. Ее профессионализм был хорошо известен. Но сегодняшний случай не походил на все предыдущие.