Сменялись президенты и правительства… А Джонас понял, что никогда не утаить секрета, если о нем знают больше одного человека.
Джонас вздохнул.
– Кинкейд, – сказал он, – ты меня удивляешь.
– Взаимно. Вы тоже удивляете меня, Бэрон. Однажды я чуть не вытряс душу из парня, пытавшегося утопить в речке щенка. – Голос Тайлера стал хриплым, и он сделал шаг по направлению к старику. – Представляете, что я хочу сделать с вами?
– Ты удивляешь меня, мальчик, потому что у тебя слишком живое воображение. В чем ты меня обвиняешь? В том, что я избавился от новорожденного сына Хуаниты?
– Да, – холодно подтвердил Тайлер. – Именно в этом я тебя и обвиняю.
– Не хочу лишать тебя иллюзий, но должен сказать, что твои обвинения беспочвенны – и Хуанита, и ее ребенок умерли.
– Ее ребенок?
– Наш ребенок, – поправился Джонас, мысленно проклиная себя за оговорку. – Это трагедия моей жизни, Кинкейд. В одночасье я потерял свою любимую жену и первенца.
– Ужасная трагедия. Настолько ужасная, что вы снова женились меньше чем через год.
– Что я могу тебе сказать, мальчик? Мужчине всегда нужна женщина…
Джонас охнул, когда рука Тайлера схватила его за ворот рубахи.
– Врешь, старый сукин сын! – прорычал Тайлер. – Ребенок не умер. Ты избавился от него, как от мусора.
– Нет, он умер. Умер прежде, чем…
– Лжец! Проклятый лжец! – Тайлер оттолкнул от себя старика. Господи, он дошел до предела – еще миг, и он сомкнул бы руки на морщинистой шее.
– Убирайся, – устало сказал Джонас. – Убирайся сам, Кинкейд, пока я не вышвырнул твою ослиную задницу с моего ранчо.
– Не обманывай сам себя, Бэрон. Я знаю правду, как бы ты это ни отрицал. Ты, видимо, заплатил доктору, принимавшему роды, небольшое состояние. Или держал ружье у его головы. Что бы там ни было, ты заставил его подписать свидетельство о смерти. Но он мучился этим воспоминанием всю свою жизнь и, не выдержав, рассказал правду одному человеку, который пообещал обратиться в суд и провести тест на отцовство.
– Кому? – выкрикнул Джонас и тут же прикусил язык. – Хотя я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Кроме того, есть еще могила, – неумолимо продолжал Тайлер. – Могила, где предположительно лежит моя… твоя первая жена и ее сын. – (С лица Джонаса сошли все краски.) – Подумай об этой могиле, старик, о том, кто там лежит на самом деле и что будет, когда ее раскопают.
Казалось, Джонас съеживается на глазах. Он нащупал рукой кресло и тяжело опустился в него.
– Ладно. – Голос был ровным и безжизненным. – В могиле только одно тело – Хуаниты. Ты это хотел услышать?
Хотел ли? Да, Тайлер хотел знать правду, разгадать тайну своего рождения, но сейчас уже не был так уверен в этом.
– Кинкейд?
Тайлер очнулся, наткнувшись на полный ненависти взгляд Джонаса Бэрона..
– Парень, сделай себе одолжение – не спрашивай больше ни о чем. Просто повернись, выйди из этой комнаты, и мы оба забудем, что когда-то встречались. Идет?
– Нет. Мне нужен ответ на последний вопрос.
Джонас невесело усмехнулся.
– Что ж, спрашивай.
Тайлер глубоко вздохнул. Его сердце, течение крови по венам – все остановилось в это мгновение.
– Я хочу знать, – тихо проговорил он, – почему ты отказался от меня?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Тайлер пожалел о своем вопросе сразу же, как только тот сорвался с его губ.
Он пришел потребовать правду, а не молить о ней. А его вопрос, со злостью подумал он, прозвучал как просьба.
Хотя какая разница, как прозвучал его вопрос? Ему действительно очень важно было узнать правду. Тайлер перебрал тысячу веских причин, которыми можно было бы оправдать то, что с ним сделали в детстве. Он видел свою мать – испуганную девчонку, которая была одинока, не приспособлена к жизни и которая не нашла другого выхода, как избавиться от ребенка.
Но даже в этом случае Тайлер не мог понять, как она могла бросить его, крохотного, на ступенях больницы и ни разу не поинтересоваться судьбой своего сына.
Но теперь он знал правду, от которой ему было еще больнее. Его мать не была отчаявшейся молоденькой девушкой, она была замужней женщиной. Она умерла, давая ему жизнь, а ее муж, от чьего семени он произошел, выбросил его, как мусор.
Боль мучительным спазмом пронзила тело Тайлера.
– Ответь мне, сукин сын! – крикнул он и снова протянул руки к Джонасу. – Что заставило тебя отказаться от собственной плоти и крови? Почему ты выбросил ребенка Хуаниты?
– Никто тебя не выбрасывал, – холодно ответил Джонас. – Отдавая тебя, я сделал соответствующие распоряжения, чтобы устроить твою судьбу.
– Отдавая меня… – повторил Тайлер. На его щеке задергалась мышца.
– Я не собираюсь играть в словесные игры, Кинкейд. Ты спросил, я ответил. И не моя вина, что правда не пришлась тебе по вкусу.
Тайлер судорожно сжал руки в кулаки и засунул их в карманы от греха подальше.
– Продолжайте, – спокойно произнес он.
Джонас в очередной раз подошел к бару и плеснул себе бурбона.
– Все очень просто. У меня был знакомый адвокат в Атланте, с которым я вел дела. – Старик поднес стакан к губам и сделал глоток. – Может, он и не был семи пядей во лбу, но знал, как решить мою проблему. Это он придумал историю, которую тебе рассказали, когда ты подрос. Ну, что тебя нашли на ступенях больницы. Он сам оформил свидетельство о рождении, вписал имя…
– Джон Смит, – с горечью подсказал Тайлер, глядя прямо в глаза старика.
Тот равнодушно пожал плечами.
– Может быть. Все это случилось очень давно. В любом случае адвокат сделал все, что нужно: придумал правдивую историю, официально оформил твое рождение, нашел людей, которые согласились вырастить тебя. А для надежности я выписал им чек. Оч-ч-чень жирный.
– Видно, недостаточно жирный. К тому моменту, как они умерли, я решил сбежать.
– Да, я слышал об их смерти. Время от времени я интересовался твоей судьбой. – Джонас вытащил из нагрудного кармана сигару, откусил кончик и выплюнул в пепельницу. – В любом случае теперь с тобой все в порядке, насколько я могу судить.
– О да, – с угрожающей улыбкой протянул Тайлер. – Я в полном порядке.
– Вот и отлично. – Джонас допил бурбон и вытер рот рукой. – Ты явился за ответами, я их тебе дал. – Он подошел к двери и распахнул ее. – Сегодня воскресенье, парень. Единственный день, когда я могу отдохнуть. Я был бы благодарен, если бы…
Тайлер с силой захлопнул дверь, прислонился к ней спиной и скрестил руки на груди.
– Почему?
– Почему что?
– Не играй со мной в эти игры, старый сукин сын! – Тайлер чувствовал, как адреналин бушует в его крови. – Почему ты отдал своего ребенка?
– В том-то все и дело, парень. – Голос Джонаса был пустым и холодным. – Ты не мой сын. Моя жена была мне неверна. У нее был любовник – смазливый ковбой, из тех, что долго не задерживаются на одном месте. – Рот Джонаса презрительно скривился. – Ты – его отродье.
– Моя ма… Твоя жена сказала тебе об этом?
Старик скрипуче рассмеялся.
– О нет. Она наставила мне рога, но была не настолько глупа, чтобы признаться. Хуанита уверяла меня, что ребенок мой, до последнего мгновения. Еще немного, и я бы поверил ей. – Глаза Джонаса превратились в щелочки. – Но я умею считать, Кинкейд. Она выгнала меня из своей постели за девять месяцев до этого. И единственный мужчина, кто побывал там после меня, был этот ковбой.
Тайлер прошелся по комнате, чтобы взять себя в руки. Слишком неожиданным оказался поворот, и ему надо было это осознать и принять. Его мать умерла, давая ему жизнь, а его отцом оказался не этот старик, а какой-то заезжий ковбой…
– Кто он? – Тайлер повернулся к Джонасу. – Его имя?
– Не помню. Да это и неважно.