Баржи, нагруженные продуктами и товарами, прибывали к рынку под открытым небом, который располагался у основания моста Риальто. Пьеро делал покупки с невероятной расторопностью.
— Что ж, мы с вами неплохо потрудились, — наконец сказал он. — Теперь нам.., да вы вся дрожите. Наверняка застудились на тех камнях прошлой ночью. Вам надо в тепло.
Джулия попыталась улыбнуться, но с каждой минутой ей становилось все хуже, и она была рада вернуться обратно.
Дома Пьеро захлопотал вокруг гостьи: затопил печь и напоил ее горячим кофе.
— У вас жуткая простуда, — произнес он с сочувствием. — Мне надо выйти ненадолго. Не отходите от печки, пока меня не будет.
Старик торопливо ушел. Джулия села возле печки на пол и задремала.
Вдруг Джулия услышала чьи-то шаги. Она резко открыла глаза. Пьеро? Нет, это были шаги кого-то помоложе.
Дверная ручка стала поворачиваться. Это заставило Джулию вскочить и метнуться в тень, где незваный гость не смог бы ее увидеть. Она стояла не шевелясь, с дико колотящимся сердцем.
Дверь открылась, и вошел мужчина. Поставив на пол сумку, он огляделся вокруг, словно ожидая кого-то увидеть, затем шагнул, и на него упал свет из большого окна. Свет был слабый, почти сумрачный, но ей удалось разглядеть стройную фигуру незнакомца.
Вдруг он насторожился, словно поняв, что не один.
— Кто здесь? — спросил мужчина. — Я знаю, что вы где-то здесь. Вам нет нужды прятаться от меня.
Потом он быстро отдернул одну из длинных занавесей, висевших рядом с окном, и обнаружил ее.
Она стояла, прижавшись к стене; в ее широко раскрытых глазах были страх и враждебность.
Он протянул руку, но женщина отшатнулась.
— Не прикасайтесь ко мне, — хрипло сказала она по-английски.
Мужчина сразу опустил руку.
— Извините, — ответил он тоже по-английски. Не бойтесь меня. Почему вы прячетесь?
— Я.., не.., прячусь. Просто я.., не знала, кто вы такой.
— Меня зовут Винченцо, я друг Пьеро. Я приходил вчера, но вы спали.
— Он говорил мне о вас, — нетвердым голосом сказала Джулия, — но я не была уверена…
— Простите, если я напугал вас.
Он говорил ласково, стараясь успокоить ее, и постепенно Джулия почувствовала, как ее страх улегся.
— Я услышала ваши шаги, — сказала она, — и… Приступ кашля заглушил остальные слова.
— Идите туда, где тепло. — Винченцо кивнул в сторону печки.
Джулия все еще не решалась, и тогда он взял ее ладони в свои. Его руки, теплые и сильные, потянули ее вперед, и она не смогла им сопротивляться.
Он усадил ее на диван, но не отпустил, а взял ее за плечи и сжал их — сильно, но не грубо.
— Пьеро говорит, вас зовут Джулия.
Она ответила после секундного колебания:
— Да, верно. Джулия.
— Почему вы дрожите? — спросил он. — Неужели вам так плохо?
— Да, плохо, — хрипло проговорила она. — И всегда будет плохо. Это как лабиринт. Я все еще думаю, что должен быть какой-то выход, но его нет.
Прошло столько времени. Слишком поздно, я знаю, что слишком поздно, и если бы я послушалась здравого смысла, то уехала бы и забыла. Но я не могу забыть.
Ее бессвязная речь привела Винченцо в замешательство. Он крепко прижал женщину к себе.
— Я могу вам помочь?
— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Пьеро толкнул дверь и вошел; при виде гостя его лицо просияло.
— Чао. — Винченцо хлопнул старика по плечу.
— Чао, — ответил Пьеро, оглядываясь. — Ага, вы уже познакомились.
— Да, и боюсь, я напугал синьорину.
— Почему так официально? Это никакая не синьорина, ее зовут Джулия.
— Или, может быть, вы синьора? — спросил Винченцо. — Вы понимаете, синьора — это…
— Да, спасибо, я говорю по-итальянски, — резко прервала его Джулия. — Синьора — это замужняя женщина. Я — синьорина.
— Значит, вы говорите на моем языке… Поздравляю вас.
Англичане не часто стремятся изучать другие языки. Вы хорошо им владеете?
— Маловато опыта. Зато здесь я смогу попрактиковаться.
— Это не так легко, как вы думаете. У нас в Венеции говорят по-венециански.
Винченцо стал копаться в пакетах, которые принес, а она воспользовалась возможностью отойти к окну. Встав к мужчинам спиной, Джулия стала смотреть на канал, не видя его.
Вместо канала перед ее умственным взором стоял Винченцо, и она пыталась понять ту затемненность, которую уловила в его облике и в нем самом. У него были черные волосы и темно-карие глаза. Даже его крупный рот, имевший склонность насмешливо кривиться, заставлял предположить, что на самом деле ему не смешно.
Человек, чей внутренний мир так же суров и так же населен призраками, как и ее собственный.
Он опасен, так как видит слишком многое…
Джулия оглянулась и увидела, к своему облегчению, что Винченцо ушел. Она не слышала, как он уходил.
Пьеро улыбался ей, приглашающе размахивая булочкой.
— Пируем по-королевски, — высокопарно объявил он. — Садитесь и позвольте предложить вам Лучшее Блюдо Дня. Не сомневайтесь, я когда-то работал шеф-поваром в парижском «Ритце».
Она не знала, чему верить. Звучало это невероятно, но вполне могло быть правдой.
В последующие несколько дней ей стало хуже.
Пьеро всегда был рядом и заботился о ней, наотрез отказываясь выслушивать слова благодарности.
— Мне это ничего не стоит. Я был когда-то главным врачом самой большой больницы в Милане.
— Одновременно работая шеф-поваром? — поддразнила его Джулия.
Старик укоризненно посмотрел на нее.
— То было вчера.
Она знала, что Винченцо иногда навещал их, но всегда затаивалась, притворяясь спящей. Не хотела с ним разговаривать. Он представлял угрозу секретам, которые она должна хранить.
Но и у него самого, догадывалась Джулия, были болезненные секреты…
Через день Пьеро в одно и то же время куда-то уходил, возвращаясь через три часа. Он никогда не говорил, куда уходит, но Джулия догадывалась, что эти уходы связаны с событиями, которые привели его в это заброшенное место.
Однажды Пьеро вернулся со своим обычным жизнерадостным выражением на лице, которое еще больше просветлело, когда он увидел Джулию.
— Вы нашли то, что искали? — отважилась спросить она.
— Сегодня нет. Ее там не было, но в один прекрасный день она там будет.
— Кто?
— Элена, моя дочь. А, кофе! Великолепно!
Джулия с уважением отнеслась к его желанию сменить тему, но потом, когда стемнело, мягко спросила — А где Элена сейчас?
Старик очень долго молчал, прежде чем ответить:
— Это трудно объяснить. Мы потеряли друг друга и не можем отыскать. Элена много работала за границей, а я всегда приходил ее встречать, когда она возвращалась. Всегда на одном и том же месте, у пристани Сан-Заккариа. Мне просто надо запастись терпением, понимаете?
— Да, — сказала она грустно. — Я понимаю.
Джулия завернулась в одеяло и улеглась, надеясь, что скоро ее разум снова прояснится и она будет знать, что делать дальше. Как только она закрыла глаза, картинки прежней жизни начали прокручиваться назад, и там были только горе, страдание и отчаяние, переходящие в ярость и горечь, и вот она уже опять колотит в дверь и кричит, требуя освобождения, которое так и не приходит.
Иногда она всплывала к поверхности из глубин своего лихорадочного состояния, видела там Винченцо и вновь погружалась в сон, чувствуя странное удовлетворение. Это становилось ее новой реальностью, и когда она, проснувшись однажды, увидела, что Винченцо нет, то испытала необычное беспокойство. Но потом увидела Пьеро и снова расслабилась.
Старик подошел, потрогал ее лоб и недовольно поджал губы.
— Вот, выпейте, — сказал Пьеро, растворяя какой-то порошок в горячей воде.