Однажды в январе, когда первые снежинки упали на землю и неяркий солнечный свет разлился по коричневым торфяникам, Ева с волнением в голосе спросила Арабеллу, будет ли удобно пригласить ее друзей к обеду.
– Или, может быть, на херес и сандвичи, меньше беспокойства, – продолжала она, не переводя дыхания, пока удивленная Арабелла молчала. – Мы познакомились совсем недавно, но они американцы и очень легко сходятся с людьми, – тараторила Ева. – Миссис Деннет и ее племянник из Филадельфии. Их заинтересовали мои работы, и они очень богатые.
Последнюю фразу Ева добавила, чтобы привлечь внимание Руперта, который стоял поблизости. Он немедленно повернулся.
– Почему нет, в таком случае?! – воскликнул он с холодной улыбкой.
– Богаты они или нет, это не имеет никакого значения, – едко заметила Арабелла. – Если тебе нравятся эти люди и вы подружились, то мы им рады. Пригласи их к обеду. Я постараюсь все быстро организовать. Только пусть не ожидают ничего особенного, Ева. Обычный обед.
Лицо Евы просияло.
– Они тебе понравятся, я уверена. Они такие дружелюбные. И они интересуются живописью, особенно акварелью.
– Живопись? Твоей, я полагаю? – Предположение Руперта таило в себе презрение.
– А почему бы и нет? – вмешалась Арабелла. – Работы Евы очаровательны. Но я полагаю, ты не потрудился обратить на это внимание.
Руперт пожал плечами.
– Хорошо-хорошо, не стоит раздражаться. Я не хочу лишать свою сестру успеха. Если у этих американцев есть доллары, которые они готовы выбросить на ветер, тогда добро пожаловать. Фернгейт, как вы знаете, не процветает.
– Если Ева продаст акварели, то деньги будут в ее распоряжении, – заметила Арабелла.
– Пожалуйста, если вы будете ссориться, то я не буду приглашать их, – вмешалась Ева. – В любом случае, деньги не важны, правда? Главное – они сами.
– Что? – В голосе Руперта послышалось любопытство.
– Они все понимают. У мистера Деннета есть друг – хирург или просто врач, который все знает о костях. Он готов посмотреть мою ногу. – Она замолчала, уже пожалев о том, что рассказала слишком много.
– Все понятно, дорогая сестра. Ты думаешь, что он избавит тебя от хромоты? – Руперт засмеялся. – Напрасная надежда.
– Перестань, Руперт. Ты жесток, и с каждым днем становишься все более бессердечным. – Арабелла быстро обернулась к Еве. – Не слушай его, он просто завидует.
– Завидую? Ей?
– Да, – отрезала Арабелла. – Потому что отец оставил ей наследство, а тебе ничего.
Руперт помрачнел.
– У меня есть титул и собственность – имение.
– Только потому, что оно наследуется с титулом. Но ведь есть долги, правда? Поэтому тебе и хочется выманить что-нибудь у Евы или у ее богатых знакомых. Тебе хочется заполучить и ту часть наследства, которая оставлена мне. Не трудись, я собираюсь передать ее Еве. Так хочет Сол.
– Сол? Ах да, бродячий супруг. – Руперт хохотнул и вышел из комнаты, оставив сестер одних.
– Он становится все несноснее, – заметила Арабелла, покачав головой. – Но не беспокойся, Ева. Возможно, когда мы уедем, он возьмет себя в руки и будет вести себя как нормальный человек. Кстати, о Деннетах. Вы действительно подружились, правда?
– Это произошло из-за моих акварелей, я говорила. Племянник – коллекционер. Статуэтки Сола ему тоже нравятся. Все это так волнующе... – Девушка покраснела.
– А сам он художник?
– Нет. Он архитектор, строит мосты и что-то еще. Его отец был очень знаменит, поэтому семья богата. У них есть ранчо в Мексике, куда они иногда ездят отдыхать. – Она замолчала, прикусив губу. – Мне стоит продолжать?
– Почему же нет? Конечно. Приятно отвлечься от таких вещей, как болезнь и похороны.
– Ах, Арабелла! Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это! И так надолго разлучиться с Солом. Вы так сильно любите друг друга. Ты, должно быть, сильно скучаешь по нему...
– Он скоро вернется.
– Да. Я, я... – Последовала многозначительная пауза.
– Что ты, Ева?
Она ответила не сразу.
Ее пальцы беспрестанно теребили носовой платок, фигура напряглась, как будто Ева набиралась смелости, чтобы сообщить что-то. Внезапно она отбросила предосторожность и выпалила:
– Он такой замечательный, Белла, большой и строгий – не красавец, но вроде того, я даже не знаю, как точно описать его. Он чем-то похож на Дюка, только моложе, странно, но мы как будто бы знали друг друга, это произошло почти мгновенно. Между нами возникло что-то, чего я не могу объяснить. Я покажусь тебе смешной, но я не могу противиться этому. И знаешь что? Он хочет, чтобы я поехала с ним в Америку и показалась доктору, и я тоже хочу, правда. И тетя его согласна. Поэтому я и хочу, чтобы они пришли сюда. Они уезжают на следующей неделе – все должно быть сделано быстро. – Она выдохлась и замолчала.
Арабелла была до того поражена, что даже не знала, что сказать. Ева глубоко вздохнула и продолжала:
– Ты не будешь против, нет? Ты не позволишь Руперту все испортить? Я так счастлива, и он тоже. Это правда. Его зовут Маркус. Не говори только, что я слишком молода. Миссис Деннет просто хочет, чтобы я пожила у них в Филадельфии, показалась специалисту и прошла курс лечения, если в этом будет необходимость. Если нет, то это не имеет никакого значения. Я могу жить у них долго, чтобы получше узнать их. А потом...
– А потом, когда ты станешь чуть старше, ты выйдешь за него замуж, если твои чувства не изменятся. Да?
– Может быть, да.
Арабелла в изумлении покачала головой.
– Я все еще не могу прийти в себя. Вот это сюрприз! Как это он выбрал тебя...
– Сама не знаю. Я все время удивляюсь, что именно меня, застенчивую и хромую, мог заметить такой чудесный человек! Я не могу поверить в это, но это правда, Арабелла, я ему нравлюсь.
Слово «нравлюсь» мало что отражало, как показали события последующих нескольких дней.
Маркус Деннет, богатый, влиятельный, интересный тридцатилетний мужчина, который без труда мог очаровать любую женщину, с первого взгляда влюбился в хрупкую Еву, которая ответила ему взаимностью.
Обед прошел хорошо, и позже, когда гости ушли, Руперт, к восторгу Евы, не возражал против ее поездки в Америку. Напротив, даже одобрил ее.
На той же неделе, прежде чем отплыть в Штаты, Ева уехала с Деннетами в Лондон на уик-энд, оставив Арабеллу наедине с Рупертом в Фернгейте.
13
Арабелла решила уехать из Фернгейта на следующий день после отъезда Евы. Ее вещи были уже упакованы, и она договорилась с Крейзом, что он поможет ей донести багаж до Оулесвика. Сол должен вернуться через три дня, так что у нее будет время приготовиться к его приезду.
События последнего месяца почти лишили ее сил, и после отъезда сестры она особенно остро чувствовала свое одиночество в Фернгейте. Ее тоска по Солу все усиливалась. Казалось, в этом доме не было жизни, одни лишь грустные воспоминания. Погода тоже была мрачной. Серое утро перетекло в темный день, а около четырех часов начался сильный дождь. Ветра не было, но в упорном размеренном шуме дождя было что-то тоскливое. Арабелла стояла в холле, ожидая Крейза. На ней был уже надет плащ. По такому дождю будет трудно пройти, но она горела желанием уйти из этого дома.
Глухим эхом отозвался в доме бой прадедушкиных часов, за ним последовал звук открываемой двери, и голос Руперта произнес за спиной Арабеллы:
– Ты еще не ушла?
Она быстро повернула голову. На его лице не отражалось никаких чувств, лишь глаза горели холодным огнем.
– Я жду Крейза. Он скоро придет.
– Да? Тебе не следовало бы идти по грязи в такую погоду.
– Все уже решено, Руперт. Дождь не помеха.
– Останься. Не будь смешной. Почему бы тебе не подождать до утра? Что, боишься меня? – Он сардонически улыбнулся.
– Не будь дураком.
Он мягко рассмеялся и приобнял ее за плечи.