Приблизившись к принцессе, он опустился на одно колено, схватил ее руку и прижался к ней горячим лбом. А когда он снова поднял лицо, устремив на мону Сэниа лучистый мальчишеский взгляд, она внезапно поняла, что эти глаза видят.
– Но как же это? Как? – твердила она, тоже опускаясь на колени и обхватывая его голову, и, только наткнувшись на холодок металла, она обратила внимание на тонкий обруч, спрятанный в волосах и заканчивающийся двумя спиралями, прижимающимися к вискам. Его можно было принять за украшение, по матовый лак телесного цвета делал его почти незаметным.
Тяжело бухая мелочно‑белыми ботфортами, подбежал гигант в скафандре и, покосившись на Киха, тоже рухнул перед принцессой на колено и, бережно охватив ее маленькую руку суставчатыми клешнями, прижал ее сначала к щитку шлема, а затем к тому месту, где и у джасперян, и у землян находилось сердце.
– Э‑э, Стамен, – крикнул, подбегая, Юрг, – кончай разыгрывать д'Артаньяна, приревную!
Все трое поднялись, вложив в это движение различную степень грациозности.
– А можно мне?.. – порывисто обернулась мона Сэниа к незнакомцу.
– Разумеется, Ваше Величество!
– Да кончай ты с этими китайскими церемониями! – прикрикнул на него Юрг. – Сэнни, это Стамен Сиянов, наш космодромный эскулап. Стамен, это Сэнни. А чтобы надеть этот прибор (по‑нашему «офит»), надобно расстаться с частью шевелюры, иначе контакта не будет.
– Скальп снимать не обязательно. – Голос Стамена доносился не из‑под щитка скафандра, а из ячеистой пластинки, вшитой в толстую защитную ткань где‑то на уровне желудка. Это было так непривычно, – джасперяне, впрочем, как и земные слепцы, с детства привыкают оборачиваться точно на источник звука.
Сэнни поймала себя на том, что она все время кивает головой, необыкновенная внешность Стамена притягивала взгляд, а голос тут же заставлял опускать лицо книзу. Хотя – о внешности как раз говорить было труднее всего: как ни силилась Сэнни, но под щитком она могла разглядеть только широко распахнутые золотисто‑кофейные глаза, да изредка промелькивали необычно яркие для уже немолодого человека губы.
А все остальное была – грива. Иначе не назовешь. Как он дышал в шлеме, забитом черной копной, в которой были абсолютно неразделимы брови, усы, бородища и смоляные кудри, оставалось загадкой.
По‑видимому, для Стамена – тоже.
– Кроме шуток, – пояснил Юрг, – на голове надо выбрить узенькую полосочку над ушами, от виска до виска. Вы, женщины, этот изъян спокойно замаскируете. Ну так как, прикажете побрить‑с?
Принцесса глянула на собственную дружину – как‑никак, у нее на глазах проявляли явно недостаточное почтение к особе королевской крови; но у всех на лицах светилось такое радостное облегчение, что она чуть было не кивнула.
– Этот… офит – он единственный? – обратилась она к Стамену.
– В данную минуту – да, но сюда уже мчатся посылки из всех уголков Земли – как говорится, по суше, по воде и по воздуху.
«Древние боги, – мелькнуло в голове у Сэнни, – почему они не обратились к нам? Достаточно было бы одной нашей воли, и этот бесценный груз через несколько секунд был бы здесь, на острове».
Но вслух она произнесла:
– Тогда этот офит принадлежит Киху. Остальные получат их по старшинству, я – последняя.
Это было сказано так по‑королевски, что стало ясно: приказ обсуждению не подлежит. А «по старшинству» – это, по традициям Джаспера, значило, что начинать надо с младшего.
– Да вы не волнуйтесь, милая, – пророкотал Стамен, наклоняясь над ней, на всех хватит: мы провели компьютерный сбор данных и обнаружили на всяких складах, в клиниках и лабораториях около восьми тысяч этих игрушек.
– Да вы не волнуйтесь, милая, – пророкотал Стамен, наклоняясь над ней, на всех хватит: мы провели компьютерный сбор данных и обнаружили на всяких складах, в клиниках и лабораториях около восьми тысяч этих игрушек. На всех хватит, потому как все – ваше!
– И уже с утра все фирмы, выпускающие офиты, заработали на полную мощность, – добавил Юрг. – Было бы куда грузить!
Мона Сэниа безотчетно провела тыльной стороной ладони по лбу – самый большой страх был позади.
– Что ты?.. – забеспокоился Юрг.
– Я в порядке. Сейчас окунусь… – Она неопределенно махнула рукой в сторону озера.
– Не пренебрегайте дарами нашей отсталой цивилизации, – несколько неуклюже пошутил Стамен. – Этот бассейн был собран по специальному заказу всего за одну ночь, а вода доставлена из горных озер!
– Да, да, – суетливо подхватил Юрг, – талая вода, говорят, улучшает цвет лица, а в этой луже – сплошная тина…
Да что они так беспокоятся? Она обернулась к синеющей глади, отнюдь не обещавшей тины и прочего безобразия, и нахмурилась: на расстоянии двух полетов стрелы от берега неподвижно замерла цепь небольших серебристо‑серых корабликов. Похоже было, что они окружают весь остров.
– Небольшая предосторожность, – беспечно заметил Юрг. – Без этой охраны здесь уже было бы больше непрошеных гостей, чем по ночам – комаров.
– Кстати, о гостях, – встрепенулся Стамен. – Как говорится, первый визит должен быть непродолжительным. Пора мне восвояси, а я совсем запарился. Пока долечу, пока то да се…
– Хочешь сказать, что в вошебойке часа четыре промаринуют? – ухмыльнулся Юрг.
– Да не иначе, по полной живодерской программе.
– Сопливчики свои не забудь, кровопийца!
Мона Сэниа слушала весь этот неестественно оживленный треп, широко раскрыв глаза. Что‑то они слишком беспечны. Ощущение фальши снова возникло, как болотное марево.
– Всегда рада буду вас видеть, Стамен, – приветливо кивнула она, ничем не выдавая своего беспокойства:
Окружавшая их дружина, как по команде, склонилась в почтительном поклоне. Они слишком плохо знали земной язык – случайные фразы, боевые команды. Поэтому сейчас по их непроницаемым лицам нельзя было судить, ощутили ли они ту же тревогу, что и их принцесса, или нет.
– А вот и моя жужелица. – Стамен кивнул на толстую белоснежную стрекозу с жирным алым крестом на брюхе. – О, смотрите‑ка, вам первая партия из Елгавы!
Брюхо стрекозы разошлось так, что красный крест четко разделился надвое, и на почти невидимом тросике вниз поплыла коробка, на которой с одной стороны были нарисованы три бокала, на другой – чаша со змейкой, а с третьей довольно корявая – видимо, сделанная наспех – надпись: «Глядите на здоровье!» – и еще что‑то, помельче, что пока нельзя было разобрать.
Коробка очень осторожно легла на желтый матрац, тросик взметнулся вверх, и спустился большой зеркальный шар. В нем открылся люк, и Стамен, подхватив какой‑то замысловатый контейнер, побрякивающий своим содержимым, полез туда со скрипом и стонами. Наконец люк захлопнулся, шар вознесся вверх и исчез в стрекозином брюхе.
Юрг ударил себя кулаком в ладонь.
– Есть контакт! – заключил он с выражением полнейшего удовлетворения. Малыш, давай‑ка быстренько завтракай, и мне надобно показать тебе одно местечко тут неподалеку…
– А в чем дело?
– Да нет, не волнуйся, это тут, в лесу… Маленькая такая избушка, егерь в ней останавливается, когда остров инспектирует. Там, говорят, превосходная ванна, если не хочешь плескаться у всех на глазах.