По залу прошел сдержанный ропот Галахвар. Никто ничего не забыл. Я ощутил, как любопытные взоры устремились на нас. Каждый из любопытных хотел увидеть выпускников с Галахвара.
– Пополнение закрепляется за истребителями класса «Альбатрос», – продолжил адмирал. – В качестве ведущих я выделяю лучших летчиков. Учитывая, что в ближайшее время, возможно, нам придется вступить в боевой контакт, достаточного времени на срабатывание экипажей нет. Поэтому прошу использовать каждую минуту. Вопросы?.. Все…
– Смирно! – заорал, будто стремясь выскочить из комбеза, начальник штаба.
– Вольно.
Платформа опустилась. Адмирал сошел с нее и быстрым упругим шагом направился из зала.
Рядом с нами был фиолетовый квадрат. Я уже прикинул, что в нем столько же народу, сколько и у нас.
– Ведущие, – прошептал Корвен. – Вот она, наша судьба.
– Почему? – спросил я.
– Потому что от них зависит, жить нам или умереть, Серг От них…
Встречавший нас вчера старший помощник начальника штаба Грак подошел, вытянулся по стойке смирно и что есть силы завопил:
– Напра-во! Ма-рш! Стой! Нале-во! В шеренгу – стройсь… Теперь две шеренги стояли лицом к лицу – как стенка на стенку, в пяти метрах.
– Раз, два, три, – считал Корвен едва слышно. – Во, мне достается командир. Сам Арвин. Нормальный мужик.
– Ты откуда знаешь? – спросил я.
– Пока ты спал, я успел послоняться по кораблю, кое-что разузнать и познакомиться с людьми. Словечком перекинулся.
Тут для меня ничего удивительного не было. Корвен из тех людей, которые найдут общий язык даже с мерканским клоном.
– Так, – он пригляделся. – А тебе, брат мой, не повезло.
– Что?
– Женщина.
– Ну и что?
– Да нет, ничего. Командир-женщина – это не страшно…. Если только она не капитан второго класса Талана Алыптен.
– И что?
– Ее прозвище – СС, – хмыкнул Корвен.
– Что это значит?
– Суперстерва.
– Ого…
Капитан-штабист посмотрел на обе шеренги и заорал:
– Смирно! Ну налюбовались друг на друга? Все – стажеры поступают в распоряжение ведущих… – он остановился перед шеренгой ведущих. – И сделайте за те несколько дней из этих щенков хоть какое-то подобие псов!
Он кивнул Арвину:
– Командуйте, капитан, – повернулся и направился к лифту.
Арвин вышел из строя и сказал:
– Знакомьтесь. В десять утра встреча в классе эскадрильи. Для непонятливых уточняю – мы теперь пятая эскадрилья первого дивизиона прикрытия… Р-разойдись!
После этого он подошел к Корвену и хлопнул его по плечу.
– Ну, напарничек, наведем мерканам шороху?!
– Так точно.
– Уж точно так… Пошли, переговорим накоротке.
Все разошлись. А я стоял как вкопанный.
Капитан Талана Алыптен неторопливо, заткнув большие пальцы за пояс подошла ко мне. Обошла, разглядывая, как предмет, назначение которого она представляет себе не совсем ясно и который по чьему-то капризу предстоит приспособить хоть к какому-нибудь полезному делу, да вот только жалость, что ни на что путное он не годен.
Выпускник Галахварской летной школы, – куда-то в пространство произнесла она.
– Так точно, – воскликнул я.
– Знаешь свою главную задачу?
– Управление системами вооружения тяжелого штурмового истребителя «Альбатрос».
– Главная твоя задача – не лезть под руку в бою.
– Так точно, содруг капитан.
Я чувствовал себя неуютно – как солдат-наземник под обстрелом тяжелой артиллерии. Она остановилась напротив меня. И я смог рассмотреть ее внимательнее. Невысокая, возраст определить трудно, движения плавные. Лицо круглое, с прямым носом… Впрочем, не так это и важно. Лицо как лицо. Волосы очень короткие, не ухватишь, хотя устав не ограничивает женщин в длине прически.
Женщина… О чем я? Какая женщина?! Это капитан космофлота второго класса! СС! Суперстерва!
Она снова обошла меня. Сколько это могло продолжаться? Ночь на корабле.
Тягучая процедура знакомства, а точнее моего изучения, должна была наконец закончиться. Я мечтал повалиться сейчас в постель.
– Не выспались, лейтенант? – жестяным голосом осведомилась она.
– Я в порядке, содруг капитан.
– Вот и отлично. Тогда – в тренингзал.
– «Камера пыток», – усмехнулся я и тут же прикусил язык.
Она посмотрела на меня вопросительно. И, расставляя четко ударения, выдала следующее:
– Лейтенант, на первый раз делаю вам замечание. В другой – будете наказаны.
– Есть, содруг капитан.
Глава третья
ГИБЕЛЬ В «КАРТОННОЙ КОРОБКЕ»
Перегрузка вдавила меня в противоперегрузочное кресло. Но ни элластонити, ни гравинейтрализаторы не могли помочь. Тяжесть готова была раздавить меня.
В глазах померкло, а потом заплясали яркие искры. Казалось, сейчас моя голова в контактном шлеме просто лопнет и разлетится на куски. Я с трудом вздохнул, перевел дыхание.
Талана вывела «Альбатрос» из одного виража и тут же бросила его в новый.
Шарх ее забери! Еще пара таких выкрутасов – и для того, чтобы отправить меня на тот свет, не понадобятся услуги меркан. Все сделает за них мой командир! СС! Суперстерва– лучше не скажешь…
В глазах немножко прояснилось. И я снова смог охватить картину боя – разноцветные точки, линии, пятна, бледный контур космокарты «объема боя» – изображение шлем проецирует не на глаз, а непосредственно на зрительный нерв слабыми лептонными импульсами.
Постороннему показалось бы, что разобраться в этих пересекающихся линиях, движущихся точках не под силу человеку. Но меня учили этому искусству четыре года, так что ориентировался я в рисунке без труда. Другой вопрос – насколько эффективно я мог действовать. А вот тут были проблемы…
Мои пальцы, как на музыкальном инструменте, играли на контактных панелях рядом с подлокотниками кресла, подчиняя мне управление огнем, – я мог выдать залп из плазменной пушки, достать противника наводящейся торпедой, выпустить обманки, чтобы сбить вражеский прицельный огонь. А при гибели или ранении первого пилота я мог взять управление на себя, но такой случай мне вряд ли представится.
Я увидел черту, рассекавшую «объем боя» справа от нашего истребителя, напряг правую руку, активизируя системы. На!
Есть! Вспышка. Плазменный шар из бокового плазменного орудия достал вражеский истребитель! Я молодец! Я что-то умею! Я могу!
– Лейтенант! – ударил по ушам вопль командира. – Какого шарха?!
Я вжался в кресло. Пока зевал, наслаждаясь победой, пропустил зеленую линию слева – истребитель противника на боевом заходе. И в результате чуть не погубил нас. СС взяла оружие под свой контроль и послала плазменный разряд, Вражеская машина вильнула, вышла из зоны поражения.
Уф-ф…
Бой затянулся. Мы были в самой его гуще. И мне было очень тяжело
– Прижали, – прошипела СС, бросая «Альбатрос» в вираж. – Заснул?!
Я не заснул. Я честно пытался прикинуть, как снять ближайший истребитель.
Их было много. Они лезли отовсюду. Преимущество в численности и, главное, в позиции было на их стороне. И нам не светило ничего.
Линии «рисунка» пересеклись, впереди был тяжелый истребитель меркан, и я врезал по нему со всех орудий… Я должен был его снять… Промах. Расчет оказался неправильным.
– Что ты делаешь?! – заорала Талана и заложила новый вираж, от которого затрещали кости и все встало с ног на голову. Б глазах все перемешалось – точки истребителей, треугольники лемурийских эсминцев и мерканских фрегатов, линии огня и прогноз траектории Серая пятнистая туша каменистого безжизненного спутника, вокруг которого шел бой, перевернулась несколько раз.