В принципе правильно, нужно использовать в бою слабости противника.
— Ну вот я и познакомился с некоторыми из вас. Должен сказать, что ваше пополнение мне начинает нравиться. Даже почти согрелся. Есть ещё желающие пообщаться?
— Курсант Ирина Т’Человек! — услышала я свой голос. И впрямь, согреться было бы неплохо.
— Вот это дело! Среди вас нашёлся ещё один настоящий мужик — По строю прокатились смешки, и Таарн, кажется, понял, что сболтнул что-то не то, — Прекратить смех! Если нашёлся среди вас хоть кто-то, кто заслуживает быть мужиком, это не значит, что была команда смеяться! — Похоже, бедняга окончательно запутался. — Курсант Ирина! Ко мне!
Я подошла к нему и мы обменялись салютами, прижав кулаки к груди.
— Драться будем по правилам, конечно? — хитро прищурился Таарн.
— Я ещё не успела с ними ознакомится, сержант.
— Вот как! Уважаю.
И он нанёс удар мне по колену… Вот только моего колена там не было, я тут же оказалась за его спиной. Я попыталась схватить его, но он тут же увернулся. Тогда я провела подсечку, он подпрыгнул, и в свою очередь попытался отплатить мне. Я отскочила в сторону. Идея была простая, я меняла стили, чтобы поймать его на ошибке. Противопоставляет силе ловкость? Прекрасно, я тоже. Делаю сальто и оказываюсь у него за спиной. Пытается нанести мощный удар? Отлично. В лучших традициях милаакканской борьбы складываюсь, как пружина, его нога проходит надо мной, а в следующее мгновение мой кулак бьет в его подбородок. Но ничто не вечно, в конце-концов он меня подловил, и я оказалась на земле.
— Неплохо, неплохо, — говорит Таарн. — Интересный стиль, хороший самоконтроль. Возможно, есть смысл позаниматься с тобой дополнительно.
Я киваю, не совсем придя в себя.
— Где вы учились драться?
— В Московской школе милиции, на Земле, — отвечаю чистую правду.
— Ах, да, независимый мир. Наслышан. Похоже, нам есть чему у вас поучится. А милаакканский стиль откуда знаете?
— Тренировалась на корабле немного. Мне показали пару приёмов.
— Ясно. Почему акцент скуош?
— Скуош обучала меня разговору на стандартном.
— Понятно. Встать в строй!
Разгорячённая и слегка разогретая, я вернулась в строй.
— Ну что ж. Я рад, что ваше пополнение оправдывает мои ожидания. И среди вас нашёлся настоящий мужчина с реальным боевым опытом! — Произнёс он заученный годами текст, и понял, что опять сморозил что-то не то. — Отставить смех в строю! Десять кругов, бегом!
Десть кругов — это ничего. Терпимо. Холодный воздух рвёт лёгкие, неприятно гладит вспотевшее тело, сердце — как отбойный молоток. И топот сапог вразнобой по дорожке из сверхпрочного местного пластика. После бега самое интересное — футбол. То есть это я так называю эту игру, хотя и не совсем точно. Мяча можно касаться только тем, что находится ниже пояса. Ногами — пожалуйста, хвостом — сколько угодно, у кого есть. Но руками, головой и грудью — и думать не моги! На этом сходство кончается, поскольку вратаря нет. Зато есть ворота и они занимают короткую сторону поля целиком. Так что к вечеру мы все как выжатые лимоны и еле доползаем до казармы, чтобы занять очередь в душ и выпить по кружке горячей чатры. Потом — личное время, которое уходит, как правило, на приведение обмундирования в порядок. И хорошо, если при этом не начнётся очередное землетрясение. Вот уж никогда не думала, что придётся заниматься армейской жизнью! А вот пришлось.
Так, расскажу, что представляет собой Текри-2а. Первый спутник Текри-2, газового гиганта с кольцом, вращающегося вокруг умирающего красного солнца. Оно очень слабо греет. Основное тепло идёт от бурной вулканической активности планеты. Ох, уж эта активность.
Вы представляете себе, что такое землетрясение, хоть и небольшое, примерно раз в две недели (мы их называем встрясками)? Скажу честно — очень выматывает. А из-за конфликта тёплой поверхности и холодного воздуха почти непрерывно дует пронизывающий ветер. Так что климат не для тех, кто подвержен простудам. Местная жизнь — вообще что-то непередаваемое. Из-за такого тусклого солнца растения вырастают во что-то широкое и плоское. Представьте себе тёмную сине-зелёную равнину до самого горизонта, сплошь усыпанную огромными листьями. Ни цветка, ни веточки, ни кустика. Говорят, что далеко отсюда, в горах, растут какие-то чахлые и кривые деревца и даже маленькие рощицы, но верится с трудом. Под листьями живут исконные обитатели планеты — маленькие, но вредные и противные существа. Ходить надо очень осторожно, и только в сапогах, наступая на лист. Не дай бог, нога попадёт под внутреннюю поверхность растения, в лучшем случае высунется что-то бледное и склизкое, в худшем — ядовитое насекомое или ещё какая-нибудь дрянь. Однажды я случайно споткнулась о лист, оттуда немедленно вылезло чьё-то щупальце и обвило мой сапог. На сапоге остался рыжий след, а позже он по этому следу просто развалился на две части. Признаюсь, в тот момент мне стало очень не по себе. Вот такая ласковая и гостеприимная планетка. Одно хорошо — гравитация ниже земной. Но зато и воздух слегка разреженный, примерно как в горах, где-то на двухтысячнике. Города есть, живут в них только шахтёры. Все, как правило, маруши — безволосые и бесхвостые крысоиды с Заонце, несмотря на внешность, очень милые и миролюбивые. В ближайший из этих городков мы по выходным летаем на отдых. Городок небольшой, развлечения так себе, зато от казармы далеко. Театр там, правда, хороший, это точно. И ещё библиотека. Я туда часто заходила, брала книжки по истории Галактического союза и вообще всё, что хоть как-то помогало мне познать свой новый мир. Иногда можно было позволить себе роскошь слетать в орбитальный город, где, собственно и живёт местное население, но здесь мне нравилось больше. А в орбитальном городе я уже была, когда прилетела на эту планету. Там находится госпиталь галактической полиции, в котором меня слегка подлечили перед учёбой. Хотя, какое там подлечили! Они буквально сделали меня заново. Не знаю как, но тамошние медики сделали меня моложе: исчезли морщинки возле глаз, как и седые волоски, кожа стала более упругой, возросла реакция и обострилось зрение. Мало того, пропали все проблемы с поиском съедобных для меня продуктов и подходящей косметики, что меня несколько испугало, я даже подумала, а человек ли я? Но врачи успокоили: по их словам генотип у меня прежний, они только подрегулировали метаболизм.
Не скажу, что путь мой в училище был усыпан розами без шипов. Уж скорее, наоборот. Здесь, как и на Земле, мне пришлось доказывать, что я не хуже мужчин. Иногда это было жестоко, сознаюсь, но необходимо. Казарменный быт был просто невыносим. Представьте себе жизнь в огромной комнате, полной мужиков, и только три женщины примостились в уголочке — я и ещё две кирнийки, причём ширма нам была не положена. Сортиры и умывальники общие на всех, что меня выводило из себя. Постоянные сальные взгляды, едкие замечания, грубая речь, казарменный юмор.
Некоторые вещи просто противно вспоминать. Например, о том, как второкурсники разыграли меня в карты, причём без моего ведома и участия. Ненавижу, когда кто-то решает за меня, и особенно в таких вопросах. Впрочем, у них ничего не вышло: счастливчику, который выиграл, я воткнула в задницу парализатор (его же собственный) и выстрелила. Парень остался жив, но был вынужден уйти из учебки. А как же, вы только представьте себе — сфинктер заднего прохода открыт и парализован, и всё содержимое кишечника вываливается наружу.