– Руку! – взвизгнул Черный шаман.
– Что?
– Ты глуп! Дай руку!
Магистр вдруг понял, что от него хочет напарник, и протянул руку. И почувствовал, как истекающий из Талисмана Пта жар и холод проходит по рукам, вливается в Черного шамана. Как над негром повисает темная аура.
– Враги, враги, враги! – закачался Черный шаман. – Я выпью вашу кровь! – он снова, все приглушеннее, бормотал заклинания.
Неожиданно колдун выкинул вперед руку, направленную в сторону вертолета…
Пилот винтокрыла почувствовал, как чья-то рука сжала его сердце. Машина как раз выполняла сложный маневр захода на цель перед десантированием. Пилот выполнял такие маневры не раз, играючи, он чувствовал себя в воздухе свободно и легко, как птица. Но тут руки перестали его слушаться. По телу пробежала дрожь. Он резко передернул плечами, отпустил рычаги.
Винтокрыл затрясся и начал заваливаться на бок.
– Что ты делаешь?! – воскликнул сидящий сзади него в боевом оснащении командир десантной группы специального отряда Великой Инквизиции, на коленях у которого был здоровенный автомат с дисковым магазином. – Осторожнее, Бог тебя задери! – выкрикнул он богохульное ругательство и рванулся к рычагам.
Но изменить ничего не успел. Винтокрыл пропорол брюхом водонапорную башню на окраине поселка, рухнул на землю. Бензобак был пробит. Из него потек бензин. Заискрился оборванный электропровод. И машина превратилась в факел. Взметнулся огонь.
– Все-е, – прошептал Черный шаман, отпуская руку Магистра. Он израсходовал все силы.
Но оставался второй винтокрыл, заходивший с другой стороны…
Еретики прятались за кустами.
Они с изумлением смотрели, как один из винтокрылов упал на землю и вскоре вырос рыжий фонтан огня.
Второй винтокрыл был совсем рядом. Пилот, увидев судьбу своего напарника, повел свою машину вниз. Она зависла на высоте трех метров и неторопливо двинула к двум маленьким фигуркам, неподвижно сидящим во дворе дома.
– Неужели это они сбили винтокрыл? – изумленно прошептал Буддист.
– Похоже, он упал сам.
– Нет, люди эти имеют власть над сутью предметов. Аббат Христан давно говорил о таком.
– Но власть их кончилась, – сказал Мусульманин, глядя, как обессилено распласталась на земле черная фигура. Винтокрыл шел совсем недалеко.
– Я спасу их, – воскликнул Мусульманин.
– Стой!
Но Мусульманина невозможно было остановить. Он вырвал из сумки круглый предмет и рванулся из-за кустов. Он несся вперед. К вертолету. Кажется, десантники заметили его. Из бойницы появился ствол автомата, протрещала длинная очередь. Но Аллах хранил еретика в тот день. Лишь одна пуля задела его плечо.
– Аллах велик! – воскликнул Мусульманин и швырнул предмет в полуоткрытую дверь винтокрыла. А потом упал в траву.
Секунду ничего не происходило. А потом внутри вертолета глухо ухнуло. Машина закружилась на месте, как собака, кусающая себя за хвост. Потом пошла в бок – как раз туда, где лежал на траве, прикрыв голову руками, Мусульманин, и прятался в кустах Буддист. А потом грянул взрыв.
Граната, брошенная Мусульманином, нашла свою цель.
– Я силен! – Черный шаман поднялся на ноги и ударил себя в грудь. – Я убил их всех! Ты должен подчиняться мне! – он посмотрел на Магистра.
– Правда? – приподнял бровь Домен, разглядывая Черного шамана, как вредное насекомое.
И Черный шаман сник. Он понял, что не пришел еще час его власти.
– Черный шаман шутит, – угодливо произнес он. – Я служу тебе.
– И не забывай об этом. А сейчас – в дорогу. Нам нельзя здесь оставаться.
Догорали два винтокрыла. В них не осталось никого живого.
***
– Мы наслышаны о высоких добродетелях твоих братьев, – сказал гость, склоняя голову перед человеком в длинной красной мантии, облегающей мускулистое, хотя и сле
***
– Мы наслышаны о высоких добродетелях твоих братьев, – сказал гость, склоняя голову перед человеком в длинной красной мантии, облегающей мускулистое, хотя и слегка заплывшее жиром тело.
Благородные черты лица обладателя мантии указывали на то, что это человек самых высоких добродетелей. Иначе и быть не могло – только достойный и преданный истиной вере Гражданин может стать аббатом монастыря.
– Я равнодушен к сути твоих слов, сын мой, – сказал аббат. – Поскольку добродетель внутри человека, и не обязательно выставлять ее напоказ. Но я благодарен за лучшие побуждения, с которыми ты произнес эти слова.
Аббат и гость беседовали в небольшой комнате, обставленной аскетично – несколько стульев, полки с книгами. На стенах были фрески с изображениями святых, цитаты из святых книг.
– Твой Орден, святой отец, один из немногих, кто не подвержен греху суесловия и где хранится истинная мудрость, – сообщил гость.
– И тут ты прав. И опять меня радует не столько твоя похвала, сколько то, что ты понял эту истину.
– Мы шли через долины, города, села, и везде известие, что мы идем к тебе в монастырь, вызывало одобрение Граждан! – искренне воскликнул гость.
– Это радует, – кивнул аббат.
– И не просто одобрение на словах. Заслышав, что мы предстанем перед очами самого аббата Роже, люди жертвовали нам последнее.
Гость открыл дорожную сумку и высыпал на стол мятые деньги. Денег было не так чтобы слишком много, но и немало. В глазах аббата зажегся огонек алчности, губы тронула улыбка, но она тут же пропала под обычной маской снисходительного величия и суровой непреклонности человека, посвятившего себя служению Единственной Истине.
– Такие знаки внимания радуют. Глупцы считают, что деньги это все. Деньги для мудреца – лишь свидетельство. Свидетельство его нужности человечеству. Брат Жиам! – крикнул аббат.
В помещение заскочил здоровенный детина, который, судя по всему, выполнял обязанности и секретаря, и телохранителя – сутана характерно выпирала – опытный взгляд без труда бы определил, что под ней скрывается какое-то оружие, скорее всего, большой восьмизарядный револьвер, способный разносить в щепки толстые доски.
– Возьми это свидетельство внимания уважаемого брата Форзена, – аббат кивнул на деньги.
Глаза здоровяка бегали, когда он собирал деньги и складывал их в пачки.
– Я буду благодарен, если ты пересчитаешь их здесь, на моих глазах, – с усмешкой посмотрел на него аббат, видимо, знавший, что особой щепетильностью к деньгам его помощник не отличается.
С кислым выражением лица Жиам начал раскладывать на столике в углу купюры по пачкам. По тому, какие острые взоры бросал на него аббат, было заметно, что от глаз святого отца не укроется никакое мошенничество. Жиа-ма можно было только пожалеть. Для него пересчитывать деньги и не иметь возможности стащить хотя бы немного – это была изощренная пытка.
– Итак, что привело вас в нашу обитель? – внимательно посмотрел аббат Роже на гостя.
– Мы шли как по лучу. Отсюда исходит свет мудрости. Мы хотели бы предаться здесь молитвам, размышлениями о вечной и неизменной Вселенной, поиску новых для нас граней Единственной Верной Истины.
– У нас лучшая библиотека в Гаскони, – с гордостью произнес аббат.
– Я знаю.
– И многие хотят получить в нее доступ.
– И это я знаю.
Аббат задумался, кинул быстрый взгляд в сторону нарочито тщательно пересчитывавшего деньги Жиама, потом еще раз прочитал бумаги, которые ему преподнес гость.
– Церковь Благотворного Электричества, – произнес задумчиво аббат. – Отношения Ордена Механики и вашей церкви не всегда отличались излишней добросердечностью. Если быть более точным, то церковь электричества просто отделилась от нас, хотя многие ее адепты не хотят сегодня вспоминать это.